Восемь ночей Сан-Челесте (СИ) - Бакулина Екатерина - Страница 26

— С добрым утром, Пина! — я еще не успела открыть глаза, а он уже полез обниматься.

Прикоснуться, потереться об меня, перебить своим запахом всю эту дрянь.

— С добрым! Ты давно не спишь? — я улыбнулась в ответ.

— Нет, совсем недавно проснулся. Смотрел на тебя. Ты так смешно морщишь нос во сне. Что тебе снится, Пина?

— На самом деле, меня Вера зовут, — вдруг сказал я. И даже сама испугалась. Как он отнесется?

Марко склонил голову на бок, чуть нахмурился даже, раздумывая.

Потом полез обниматься.

— Это ты там Вера, у себя, — целуя, дыша мне в ухо, фыркнул он, — а здесь Пенелопе. Можно ведь, я буду называть тебя Пина? Я привык… Можно? Сегодня с утра ты такая серьезная.

— Можно, — разрешила я.

С одной стороны — немного обидно. Все же, я — это я. И я — Вера. Рой сразу это принял.

Но с ним все иначе.

С другой стороны — облегчение. Даже не знаю почему. Ну и хорошо. Пусть Пина. Это просто игра, так проще. Игра, а вовсе никакие не отношения. Никаких обязательств и угрызений совести, если даже Марко не признает…

Игра.

Он как-то болезненно потер шею, у самого затылка…

— Что там у тебя? — спросила я. — Чешется?

Марко вздрогнул.

Мне показалось, даже испугался.

И я неожиданно вспомнила Кита, ожег на шее, как раз в этом месте, и Рой что-то так внимательно смотрел… Что-то было такое…

— Все хорошо, — сказал Марко.

Почти паника в его глазах.

— Что? — не поверила я.

— Все хорошо! Пина… иди ко мне…

Он целовал меня так горячо, словно пытаясь заглушить все вопросы разом.

Его руки так жадно скользили по моей коже.

Перевернул меня на спину, подмяв под себя, не давая опомниться. Словно пытаясь мне что-то доказать. Или даже самому себе.

Так упрямо, что мне вдруг стало не по себе. Я не понимала. Но времени подумать он не давал.

Что? Это из-за меня? Он ревнует? Да, мы с Роем сидели всю ночь, но мы просто говорили… Или дело в другом?

Я попыталась упереться ему в плечи, оттолкнуть. Но попробуй, оттолкни его! Нет, конечно, я не слишком старалась, и не могу сказать, что мне не нравилось то, что он делал со мной. Мне нравились его ласки, мне нравилось чувствовать его внутри себя, и тело само сладко выгибалось… мне нравились его поцелуи…

Но так сосредоточенно в этот раз. Словно мы не любовью занимаемся, а сдаем экзамен по вождению, и нельзя отвлечься. Я чувствовала, как кожа на его спине привычно идет жесткими мурашками, но дальше этого — нет. Никакой шерсти, никакого хруста, вообще ничего.

Словно он пытался сдержаться.

«Сознание уязвимо в момент трансформации…»

Но разве можно думать сейчас?

И с таким облегчением он выдохнул, когда все закончилось. Словно все удалось. Засмеялся.

— Пина… Я люблю тебя!

— Я тоже…

Я прижималась к нему, к его горячей коже. И он, наконец, расслабился.

А потом мы пили кофе в беседке.

И он снова был серьезен и задумчив. Я пару раз замечала, как он ловил себя на том, что пытается почесать шею, но сам замечает и останавливается.

Что-то не так.

И дело даже не во мне.

Сказать Рою? Но как ему сказать?

После завтрака мы пошли купаться, на тот самый пляж.

Как бы там ни было, но не отказываться же из-за той страшной истории от моря? Вряд ли бандиты снова ждут нас там. Тогда уж совсем никуда не выходить, опасность за каждым углом.

Хотя, признаться, увидеть это место снова мне было немного страшновато. Не знаю, чего я боялась. Тела давно убрали, не осталось даже крови на песке. Ничего. Словно ничего не было.

Солнце светило вовсю, и волн почти не было, только совсем легкие, ласковые.

И Рой был рядом. Теперь он не отходил далеко. А если он рядом — бояться нечего, никто не тронет нас.

Мы купались, раздевшись догола, ныряли в волны и выбегали на берег. Загорали под жарким солнцем. И брызгались, как дети, и сидели на песке. Марко отлично плавал, а нырял так глубоко и надолго, что мне становилось немного страшно, я теряла его из виду…

А потом он выскакивал, и кидался обнимать меня.

Весело. Легко и беззаботно-весело, даже не верилось, что все это со мной. Только для меня. Весь этот пляж, и солнце, и Марко… Для меня. Он только мой, и не важно, что было в его жизни, и что будет.

И что будет теперь в моей.

Как я вернусь к прежней жизни, после всего?

Он обнимал меня, в воде и на берегу, и даже одежды на нас не было, чтобы хоть как-то остановить.

Но я все никак не могла отделаться от мысли, что на нас смотрят.

— Расслабься, — шептал на ухо Марко, — могу поспорить, он видел и не такое. Это его работа.

Мне было хорошо, и я была бы не против… Но не так. Было какое-то странное ощущение, что Марко специально хочет сделать это на виду. Что-то доказать? Утвердить на меня свои права? Нет? Что? Правда ускользала.

Я попыталась было остановить его, когда у самого берега он повалил меня на мокрый песок…

— Ну, подожди. Давай дома! Марко…

Даже попыталась вырваться из его рук.

— Центурион! — Рой окликнул громко и так, что я вздрогнула.

Без намека на угрозу, просто позвал. Его голос легко перекрывал рокот моря.

Рой решил, что Марко делает что-то против моей воли?

Нет. Не то.

Марко тихо зарычал, поднял голову. Я чувствовала, как напряглись его руки.

— Что еще?

Отозвался, даже не пытаясь слезть с меня. Но я выскользнула. Это слишком.

— Подойди на минутку, центурион!

Марко тихо выругался, но подчинился.

Не подчиниться нельзя.

Я видела, как он подошел, как стоит перед Роем, совершенно голый, и его член вызывающе торчит вверх. Как пытается что-то доказать. А Рой все так же совершенно спокойно сидит на песке. Рой говорит мало, с совершено равнодушным лицом, но так, что Марко едва не подпрыгивает от возмущения. Слов я не слышу. Только вижу, как Марко нервно дергает браслет-блокатор на запястье.

При трансформации…

Я не понимаю. Вернее даже, я внезапно начинаю понимать, но эти мысли так не нравятся мне, что я пытаюсь прогнать их прочь.

Потом Марко возвращается.

Наклоняется, целует меня в губы. Поднимает на ноги.

— Пойдем, погуляем? — говорит он.

И, даже не слушая моего согласия, идет одеваться.

Толпа на площади Сан-Мартинью. Там, где еще недавно было представление, танцы и побежденный дракон.

Там было…

И что-то… не то. Я не поняла, никогда раньше не сталкивалась…

Первое, что поняла отчетливо — веселье закончилось, люди расходятся. Мы опоздали.

Марко напрягся еще на подходе. Никогда не видела его таким.

Хотел было рвануться вперед сразу, но Рой, до этого державшийся в нескольких шагах позади, догнал и остановил. Меня остановил, не дал Марко утащить меня за собой.

— Сеньорита, не ходите туда.

— Почему? — я не понимала.

— Мне нужно посмотреть, — сказал Марко. Так холодно и жестко.

— Ты иди, центурион, а мы подождем тут. Не стоит.

Марко посмотрел на меня, напряженно кивнул.

— Я быстро, Пина…

И как-то разом сорвался с места, побежал на площадь.

— Что там? — тихо спросила я. Было не по себе.

Наверно с минуту Рой молчал, обдумывая как лучше мне сказать.

— Казнь, — сказал он тихо. — Оборотни, которые нарушили закон.

Рой шагнул вперед, и сейчас загораживал то, что на площади своей широкой спиной.

Не нужно смотреть.

Я, наверно, уже и так поняла Я видела, как на высоком помосте, который был сценой для представления, сейчас… Только не сразу поняла, что это люди.

Внутри все похолодело и разом свело живот.

— Что они нарушили? — спросила я, голос дрогнул. Я понимала, но нужно было услышать.

— Обернулись в городе. Это запрещено. Независимо от обстоятельств.

Их было трое. И они… Они висели там…

— Что с ними сделали? — спросила я, даже сама не узнала свой голос.

Рой нахмурился. Так, словно вообще не хотел отвечать.