Восемь ночей Сан-Челесте (СИ) - Бакулина Екатерина - Страница 28

— Смотри, чтобы не стать следующим, — Рой кивнул в сторону площади. — Даже самого начала хватит для перехода. Насколько ты уверен в себе?

— Уверен! — отрезал Марко.

Потом снова глянул на меня, помялся, словно не решаясь.

— Пина… — сказал он, — прости, мне сейчас нужно будет уйти ненадолго. Нужно сбегать в лагерь, узнать, как там наши. Я не верю, что это случайность. Хочу поговорить. Хорошо? Ты ведь не обидишься?

Он, все же, подошел, обнял меня за плечи.

— Конечно, не обижусь, — сказала я.

Марко отвечает не только за меня, и не может оставаться в стороне. Это правильно. У него там — люди. Он центурион.

Он хочет уйти и не уходит. Смотрит так странно, очень тепло, с любовью, но все же… Игры закончились? Запускает пальцы в мои волосы, гладит шею… нежно. Потом наклоняется и целует меня в лоб.

— Я скоро вернусь, Пина.

Потом, все же, целует в губы. Порывисто и долго, словно в последний раз.

— Пина, а где вас искать?

Я оглядываюсь на Роя.

— Мы можем пойти к смотровой площадке, да? — спрашиваю. — Посмотреть на город издалека.

Рой кивает.

Подальше отсюда.

— Хорошо, — Марко улыбается. — Встретимся там.

Со смотровой площадки — весь город как на ладони. Красивый и яркий, безмятежный, полный солнца и тепла. Отсюда не видно того, что на площади… Многого не видно.

Мы сидели за столиком, вытянув ноги, ели черешню и болтали о пустяках.

Это вышло как-то само собой.

Черешню притащил Рой. Здоровенный такой тазик невероятно крупной, сладкой и умопомрачительно вкусной. Два бокала — мне и себе. Кажется, ему было слегка стыдно за то, что он рассказал там, на площади, и теперь хотелось развлечь и загладить вину. Но, с другой стороны, в его глазах я видела что-то, чего не было раньше. Покой и легкость, словно поделился, и отлегло на душе. Это было немного странно, учитывая обстоятельства, но все же. Хоть ненадолго забыть.

А у меня бабушка жила в деревне под Краснодаром, и у нее была такая черешня! Вот, почти как эта, а то и лучше. Нас с братом отправляли туда на лето, каждый год, мне ужасно нравилось. Как давно это было! А Димка сейчас вообще в Канаде живет, я его сто лет не видела, только по скайпу, скучаю. А у соседей абрикосы, и мы лазили к ним по ночам… Вот как-то про все сразу.

А у Роя тоже есть брат. Младший, на год всего. Нэйт. Тоже уже страшно давно его не видел. Лет двадцать почти. Надо будет спросить у Кита, может быть Кит что знает. Сейчас, должно быть, к Нэйту перешли родовые земли и замок… Да, замок настоящий, с высокими башнями, рвом и подвесным мостом. И сад был. Черешни не было, там холодновато, но были яблони. И еще ежевика, колючая… пока достанешь самые вкусные ягоды, а они всегда где-то в глубине, успеешь ободрать все руки и рубашку, и мама вечно ругала, а потом штопала всегда сама…

А еще старшая сестра, Алисиа. Но сестру Рой помнит плохо, потому, что она почти на пятнадцать лет старше, вышла замуж и уехала в Гарвиш, когда Рой был совсем ребенком.

Я пыталась представить Роя ребенком и не могла. Невероятно.

А он рассказывал, как они с Нэйтом прыгали с башен, раскрывая крылья уже в полете. И один раз Нэйт чуть не разбился, потому что с трансформацией что-то пошло не так, а башня не слишком высока, не хватило. У него получилось перекинуться у самой земли, не успел, только слегка смягчил падение. Сломал руку и два ребра. Но они же драконы, что им будет? И через неделю снова лазили и прыгали, хотя отец грозился свернуть им шею, если сами не свернут.

Вот так прыгнешь, и летишь…

А луга в долине пахнут медом и клевером… вереск в предгорьях… стада овец всегда пугаются, когда их накрывает крылатая тень, и пастушьи собаки захлебываются лаем. Конечно, овец они никогда не трогали, но погонять немного — страшно весело. Хотя и неизменно попадало от отца.

— Ты скучаешь по дому? — спросила я.

Рой усмехнулся, пожал плечами.

— Мне казалось, что совсем забыл о нем. Я ведь не имею права вернуться, и старался не думать…

— Прости…

— Нет, — Рой улыбался, слегка прикрыв глаза. — Это так приятно вспомнить.

А потом мы кидали черешневые косточки с обрыва, кто дальше. Рой, конечно, поддавался. Потому, что когда он кинул по-настоящему, косточка улетела словно пуля, в невообразимую даль.

И пили вино.

Я рассказывала что-то про студенческие годы…

А потом были жаренные на гриле креветки со спаржей, морковкой и кабачками, и еще тарталетки с сыром и помидорами, и ягодное суфле. А Рою — отбивная с картошкой.

Мы просидели здесь большую часть дня.

А потом пришел Марко.

Прибежал. Запыхавшийся, весь в мыле. Видно было, что очень торопился и всю дорогу бегом.

— Пина! Ты мне очень нужна! Идем скорее!

Первый встал Рой.

— Что случилось? — спросил он.

— Сейчас… — Марко пытался восстановить дыхание, наклонился, уперев ладони в колени. Мокрые волосы липли ко лбу. — Там игры на арене, — выдохнул он. — Мне очень нужно это видеть. Но не пускают. Тебя же пустят, Пина? Билеты наверняка есть. И меня с тобой. Там двое наших парней записались, вечером будут драться. И Бруно, я еще поверю, что по своей воле, он может. А Чече — он даже ни в одном бою не был, на штабной должности, с разными поручениями. Недоразумение, а не оборотень… Но сейчас он будет драться… Я не верю…

Марко поднял голову, глядя на меня.

— На штабной? — хмуро спросил Рой.

Марко кивнул.

— Меня к ним не пускают, — сказал он. — Поможешь? Уже скоро.

На игры мы успели. Точнее, игры шли полным ходом, еще с обеда, но мы успели к нужному поединку.

А я уже была уверена, что Рой меня придушит, в самом прямом смысле, и ни на какие игры больше не попаду.

Сначала он пытался просто не пустить. Потом объяснить Марко, что тащить меня — не лучшее решение. Потом отдать Марко билеты… но это именное приглашение в вип-ложу, и легионера одного туда не пустят, даже с билетами.

Потом пытался просто доходчиво рассказать Марко все, что о нем думает, и даже набить ему морду, но я оттащила.

А потом, вдруг, он развернулся и пошел на меня. Даже не знаю, что спасло, потому, что убежать от дракона точно нельзя. Наверно, Рой еще не был до конца уверен, что это лучшее решение. Я видела по его глазам. И его намерения видела.

Конечно, поверила не сразу.

Он уже стоял передо мной…

— Хочешь меня придушить? — спросила я. Тогда еще думала, что это шутка. Что он сейчас тоже наорет на меня, как на Марко, и успокоится.

Его руки уже потянулись ко мне, но дрогнули на полпути.

— Да, — очень серьезно сказал он. — Не бойся, Вера. Тебя просто выбросит домой.

— Если меня выбросит домой, то завтра я вернусь! — сердце у меня колотилось, а вот ног я почти не чувствовала, онемели. — Вернусь, понял! И что ты сделаешь?

— Тебя не пустят обратно…

Сама была готова его убить.

— С чего ты взял? Пустят. Я заплачу. Деньги решают все! Я буду здесь одна, а тебя повесят! — голос вдруг сел, слова давались с трудом. — И чего ты добьешься? Ты можешь связать меня и никуда не пускать, но вечно держать не сможешь! Ты еще не знаешь, какая я упрямая! У тебя есть билеты на игры, и я хочу посмотреть! Я имею право! Я сюда для этого и приехала! Какого хрена ты творишь?!

Почти истерика.

Нет, мне бы ничего не было. Выбросило бы, и все. И даже Пенелопе ничего бы не было. Нужно всего лишь заставить потерять сознание, и меня выбросит, а она останется. Максимум, пара синяков, помазать местной волшебной мазью и пройдет. Уверена, Рой мог бы сделать это без лишнего вреда для нее, просто пережать артерию пальцем, от моих дерганий никакого толку…

А его… даже не повесят.

Умереть в бою гораздо выгоднее, это легкая смерть…

Я боюсь думать, что будет, если он сам…

Перед глазами еще стоит площадь Сан-Мартинью.

Я орала на него, срывая голос и просто дурея от страха.

Он молчал.