Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева (СИ) - Воронцов Александр Петрович - Страница 40

— Ну, во-первых, такая задача не стояла, а, во-вторых, какой смысл ронять? Это же свой, сейчас не соревнования, и, потом, я давно в ринг не выходил, мне надо было самого себя протестировать, — ответил Макс.

— Рассуждаешь, как опытный боксер. У тебя что по боксу? Есть разряд? — Виталий Андреевич выжидательно уставился на мальчишку.

— Да нет ничего. Ну, в Москве был второй юношеский, но я документы не брал и вообще…

— А если запрос послать — подтвердят?

— Да куда? Я и адрес не помню… и вообще, то — Москва, а это — Украина…

— Какая разница… Впрочем, ты прав — времени нет списываться, ждать ответ… Ладно, сделаем так — я выставлю тебя на районные, проведешь один бой, выиграешь, конечно, и я тебе сразу нарисую второй юношеский. Третий ты имеешь право здесь, в секции оформить, и ты его только что получил. Так вот… Не перебивай! — тренер одернул пытавшегося вставить свои пять копеек Макса, — Второй у тебя будет и к городским соревнованиям ты, получается, будешь допущен. Тебе сколько лет?

— Сейчас одиннадцать, в ноябре будет двенадцать…

— Маловато. Пока что второй юношеский для тебя потолок… Ладно, я поговорю кое-с кем, посмотрят на тебя на районных и на городских… Только надо будет выступить очень убедительно. И победить не по очкам, а нокдауном — за один нокдаун присваивают досрочно победу за явным преимуществом. В младших юношах. Так что выносить никого не надо, ронять — тоже. Никаких травм, понял? Пару раз по корпусу, ну, вот как сегодня — и хватит. Твои возможности знаю пока только я, пока тебе рано их проявлять, к тому же надо посмотреть на тебя со всех сторон, твои плюсы и минусы, потом решим… Ты боксом хочешь заниматься? Хочешь стать чемпионом?

— Чемпионом чего? Города, Союза или мира? — Макс улыбнулся.

— Наглость — это хорошо. Пока тебе одиннадцать лет, ты можешь стать только чемпионом района или, как исключение, выступить на городских соревнованиях. Провести один бой. Младшая группа юношей — это с 14 лет, никто тебя на город не выпустит, я еще не видел таких маленьких, точнее, малолетних боксеров, как ты. Причем, если и есть такие, то они совсем зеленые, новички. Ты же совсем другое дело…. Ты — вундеркинд в боксе. Но ты не подходишь по возрасту для соревнований, только с 13 лет. Разве что могу тебя выставить на первенство ШИСП или СДЮСШ[47] от «Трудовых резервов»…

— Что такое ШИСП?

— Школа-интернат спортивного профиля. На таких первенствах я тебя могу выставить — чтобы ты обкатался. У тебя сколько было боев?

— Я точно не помню. Ну, таких, чтобы на разряд, немного…

— Не знаю, каких таких или не таких, но двигаешься ты и ведешь бой так, словно у тебя полсотни боев было не ниже чемпионата города или республики. Если это врожденный талант, то представляю, если тебя поднатаскать, каким ты станешь…

Василенко сел на скамеечку, Макс остался стоять. Тренер взял лежавший на скамейке журнал, где он вел записи тренировок, полистал его, что-то там себе записал.

— Значит так. На этих выходных выступишь на районе — выставлю тебя на один бой, больше и не надо для твоего возраста, заодно покажу тебя кое-кому. Потом через две недели — первенство города. Попрошу, чтобы тебя поставили вне зачета — боюсь, твои 11 лет не дадут тебе право выступать на таких серьезных соревнованиях…

— А давайте сделаем шоу. Не соревнования, а показательные выступления. Я буду боксировать с разными весовыми категориями, чтобы доказать преимущества техники перед физической силой, — Макс решил переть напролом.

— Какое шоу? Тут тебе не Америка. Словечек нахватался — «шоу». Никто тебе не даст ничего устраивать — кто ты такой? Без году неделя в боксе, нос еще не дорос, а он тут шоу будет устраивать… Я один знаю, что ты можешь. Даже вон старшие мои так и не поняли ничего, думают, ты просто случайно попал…

— Так давайте я Ваших старших сейчас разделаю…

— Если здоровья хватит! Посмотри на себя — метр в кепке в прыжке! Да тебя массой задавят, затолкают в угол и уронят. Печень у тебя ведь не бронированная? — тренер смотрел на Макса, как на нашкодившего ребенка.

— Ну, да, убедили… — Максим сел рядом с тренером на скамейку. — Здесь Вы конечно, правы — против лома нет приема. Если я сразу не уроню Ваших бычков, они меня таки затопчут. На улице да, я бы их сделал… Ну, хорошо, давайте, Виталий Андреевич, так — я на районе выступлю, но не буду соперника «ронять», а выставлю его клоуном.

— Не понял, это как? — Василенко удивленно посмотрел на мальчишку.

— А так. Вы же бои Моххамеда Али видели? Вот и я буду порхать, как бабочка. В общем, я сильно бить не буду, а то сразу мне победу дадут за явным преимуществом, но вот он по мне не попадет ни разу — я его замотаю просто, а, может, и провалю так, что он сам упадет, — Макс насмешливо прищурился.

— Ну, это уже лучше. И я кое-кого приведу на бой, покажу тебя. Давай так, Максим. Если тебя бокс интересует и у тебя есть амбиции стать чемпионом, то ты с этим, — тренер кивнул в бок борцовского ковра, — завязывай.

— Борьба не помешает. Техника у меня уже, как сами видите, корявая, лучше не станет. А мне мышечную массу нагнать надо и вообще, тело укрепить. Сами говорите — «затопчут».

— Ты не переусердствуй. Тебе не надо спешить — ты для своего возраста и так отлично подготовлен. 11-12-летние в боксе вообще котята слепые, я даже среди 14-летних не видел таких, чтобы более-менее боксировали — все только умеют драться и при этом чуть правильнее наносят удары. И все. А чтобы «маятник качать» или грамотно работать на дистанции — это уже уровень КМСа, как минимум. Про «Солнышко Дэмпси» я вообще молчу.

— Хорошо. Я сам еще пока не знаю, чего я хочу в боксе, тем более, что сами говорите — возраст, рост… Но в самбо я уже могу выступать на городских и даже республиканских соревнованиях, а в боксе нет. Так вот поэтому я и похожу к самбистам, немного организм свой подгоню до нужного уровня. А что мне — грушу тут колотить? Я не могу только тупо отрабатывать, мне бои нужны, понимаете? Это, как если бы уже попробовал мясо, травку потом есть уже неохота… Вы понимаете, Виталий Андреевич? — Зверь посмотрел на тренера пристально.

Василенко долго молчал, потом как-то обреченно махнул рукой.

— Ладно, я тебя сейчас все равно не смогу переубедить. Тренируйся по своему графику, но в конце каждой недели я тебя буду тестировать. Но это уже после района. На следующей неделе выступишь, посмотрим тебя на отборочных, а там будешь себя сам готовить, раз ты такой уж опытный боец. Но, думаю, ты сам захочешь работать с тренером… — Виталий Андреевич вздохнул, поднявшись со скамейки.

— Послушайте… Вы не волнуйтесь — я буду у Вас тренироваться… — Макс тоже поднялся.

— Да я не за себя — за тебя волнуюсь! — внезапно взорвался Василенко.

Потом, словно испугавшись своей несдержанности, продолжил немного тише.

— Ну, не будешь ты у меня, будешь у другого, все равно у тебя пойдет, бокс или самбо — неважно! Но пойми — пока ты еще маленький, пока не вырос, ты можешь поломаться. Или травму заработаешь, или срубит кто — психологически сломаешься. Не бил тебя еще никто серьезно, не попадал! И на улице не попадал, и в ринге. У тебя талант, понимаешь — талант! Как у пианиста, как у Моцарта! А ты хочешь сразу идти играть на свадьбах, если такую аллегорию привести. Нет, ты, конечно, можешь попробовать себя везде, но где гарантия, что сдуру не нарвешься?

— Виталий Андреевич, я же сказал — не волнуйтесь за меня. — Зверь посмотрел тренеру прямо в глаза. — Голова у меня есть, и заигрываться я не собираюсь. На улице я не ввязываюсь в драки, а та, где Юра Ивко был — это просто что-то типа «прописки» в школе, там, во-первых, тоже все по правилам, пусть и более жестким, чем в ринге, а, во-вторых, я уже «прописался» и вряд ли будет продолжение. Ну а вообще — кому суждено быть повешенным, тот не утонет, правда? Мне завтра может кирпич на голову упасть — и что теперь? На улицу не выходить?