Русская фантастика – 2019. Том 1 - Гелприн Майкл - Страница 19

На конференции в Боскасле, где подводились итоги игровых учений, достопочтенный Макс Полянских, Великий гроссмейстер Трилобит-кома, в своей лекции объяснил, какой урок окулисты хотели преподать новому поколению граждан-избирателей. «Зачем мы здесь? Для чего мы рождены? Какой смысл в нашем существовании? Что ждет нас впереди? – говорил гроссмейстер, чеканя слова, которые далеко разносились под хрустальным куполом Palatium Contemplationem. – Мы думаем, что знаем ответы, но так ли это? Мы называем себя глазами Вселенной, органом Интроспекции Универсума, но нет ли в этом слепоты невежества? Мы смело преобразуем мир, но нуждается ли он в преобразованиях? Если мы отрицаем разумный замысел в генезисе мира, то чем мы лучше пейзан, которые отказываются от гражданских прав и обязанностей ради комфортного проживания?.. На Луне вы, мои дорогие судари и сударыни, столкнулись с космическим чудом – реальным доказательством существования иных разумных интроспекций. Да, это была игра, продукт воображения наших мастеров. Но мы не исключаем, что в будущем кто-нибудь из вас станет свидетелем реального космического чуда. Оно наверняка будет жестоким, оно наверняка будет страшным. Не нужно бояться, вы не животные и не пейзане, вы должны осознавать высочайшую ценность космического чуда, потому что сами являетесь космическим чудом. Любой глаз познает мир, но только разумный глаз способен познавать познание. И только через познание познания все в этом мире обретает смысл, включая наше существование».

Лекция Великого гроссмейстера произвела на Сержа большое впечатление, он часто ее вспоминал, а сюжет «Лунной куколки» удачно совместился на ассоциативном уровне со статьями о феномене самозверя. Все это вместе и привело его в систему Саган, а инициативность Опры открывала возможность вновь взять главный приз: на этот раз не в игре, а в реальности.

– Если моя… наша гипотеза подтвердится, то я смогу рассчитывать на собственную кафедру, – подытожил Серж. – А вы, сударыня, на досрочное освобождение.

– Мал ты еще, пацанчик, – отозвалась Опра, всем видом показывая, что ей перспективы вовсе не кажутся радужными. – Зелен. Не трухаешь сам фигурантом стать?

Кандидат-аспирант поморщился, но все же уточнил:

– Что означает «трухаешь»?

– Не опасаешься? Не боишься?

Серж смутился.

– Не понимаю, на что вы намекаете, сударыня. Когда мой куратор по научно-исследовательской работе, почтенный сударь Крамских, узнает подробности о дайкайдзю и передаче на ультракоротких волнах, он наверняка одобрит мое решение, Академия или Университет закроют долг перед Космофлотом, и будет создан институт для изучения системы Саган, поскольку исследования здесь имеют фундаментальное значение.

– Ты даже не представляешь, пацанчик, как мне все это знакомо, – проворчала Опра. – И энтузиазм, и мечты о кафедре, и фундаментальное значение.

– Я вижу, вы скептически относитесь к перспективам экспедиции на Саган, но зачем в таком случае участвуете в ее организации?..

– С перспективами все пучком, но дальше попрет политика. Уверен, что Ватикан и Боскасл согласятся ломать аксиоматику ради прихотей зеленого пацанчика? И этот твой Крамских, думаешь, пожертвует своим статусом, когда этики ему пистон вставят?

Серж вдруг понял, что Опра проговорилась. Она получила срок по восьмой статье кодекса наказаний, за преступление в области Tutela Sacrum, то есть ее обвинителем, скорее всего, выступал Этический Университет. С учетом того, что по образованию она геномик, несложно сопоставить фрагменты информации и сделать напрашивающийся вывод: ее исследования как-то затрагивали человеческую природу. Серж никогда не интересовался этой темой, но еще в школе ходили слухи о группе генетиков-изуверов, которые устроили на Прокторе-1 лабораторию, где пытались модифицировать человеческие зародыши так, чтобы получившиеся гуманоиды были более приспособлены к экзотическим условиям планеты, всегда повернутой одной стороной к своему светилу. Но вроде бы лабораторию обнаружили и разрушили еще до рождения Сержа. Вряд ли Опра участвовала в ее работе. Или все-таки участвовала? Сколько ей лет?..

– Моя… наша работа не имеет отношения к вторжению в человеческую природу, – сказал Серж осторожно. – Мы изучаем инопланетную фауну, которая развивалась без вмешательства землян. Ксенология в полевых условиях.

– Вон ты как залопотал! – Опра ухмыльнулась. – Чуешь, пацанчик, чем пахнуло?

– Мне не интересны ваши фантазии. – Серж разозлился. – Хоть вы и первооткрыватель феномена и помогаете мне в работе, это не отменяет того факта, что вас направили сюда за тягчайшее преступление против человечности. Нет оправдания тем, кто прикрывается высшими интересами познания, чтобы нарушить чистоту Интроспекции Универсума.

– Какая чистота, пацанчик? Хватит повторять ватиканские бредни! На генетическом уровне современный человек отличается от долимитного больше, чем обезьяна от человека. Мы все модификанты, пацанчик. Нет, я знаю, что вам мозги в академиях пудрят, но собственной извилиной надо иногда шевелить, а? Или ты всерьез полагаешь, что люди всегда жили по двести лет, летали в невесомости и отращивали утраченные конечности? Настоящие природные Homo sapiens sapiens не пережили лимит-войну – они такой же вымерший вид, как неандертальцы.

– Не верю! – воскликнул Серж, потеряв терпение. – Это лженаучная ересь.

Опра остановилась и некоторое время заинтересованно разглядывала кандидата-аспиранта, будто увидела в первый раз.

– Поразительно, – сказала она после паузы. – Похоже, в Универсуме многое изменилось в мое отсутствие. Верю, не верю, лженаучная ересь. Ватикан начинает оправдывать свое название. Ты смотри, пацанчик, раз у вас стало так мудрено, то подумай, стоит ли о своем открытии кому-нибудь сообщать. Вдруг сочтут гипотезу иной интроспекции покушением на святыню.

Сержа начала тяготить нелепость ситуации. Он вспомнил предостережение Авани Гопал о последствиях контактов с преступницей и сейчас сожалел, что не прислушался к нему. Опра таки сумела втянуть его в сотрудничество, показав, что без нее он не справится. И теперь, очевидно, пытается повлиять на него психологически, склонив на свою сторону и заставив усомниться в справедливости приговора. Следовало остановить ее.

– Возвращайтесь к работе, сударыня, – сказал он с подчеркнутой холодностью. – Вряд ли мне стоит прислушиваться к советам тест-смотрителя со статусом ниже пейзанского.

– Твой выбор, пацанчик, – отозвалась Опра и добавила непонятно: – Дубль поганый!

Они больше не затрагивали вопрос возможных последствий открытия феномена самозверя. Инцидент начал забываться, но, главное, Серж перестал опасаться, что Опра устроит ему какую-нибудь пакость. Ведь если она и впрямь уверена, что кандидат-аспирант, прилетев сюда, сделался в какой-то мере ее соучастником, то не будет вредить экспедиции. Значит, все пройдет как надо, а дальше, вернувшись на базу, он решит, как поступить с ней. Например, Опру можно будет изолировать до прилета очередного варп-корабля. По расписанию, кстати, «Косберг» возвращается из системы Хокинга через сорок геосуток: можно будет доложить Авани о результатах экспедиции и воспользоваться поддержкой, на которую она намекала перед расставанием.

Разумеется, Серж не остался равнодушным к утверждению Опры о том, что современные люди являются генетическими модификантами. Укрывшись в своей индивидуальной сфере, он подключился к локализованной Вики и убедился, что фигурант преувеличивает. Мягко говоря. Да, в годы лимит-войны, отгремевшей в конце двадцать первого века по христианскому летоисчислению и поставившей человечество на грань вымирания, в том числе из-за активного использования генетического оружия, ученые были вынуждены применить методы защиты, например криспер-редактирование генома взрослого человека. Однако в то же самое время было выработано и понятие условной «нормы», которую Этический Университет теперь называет Sacrum – «святыня». Внесение изменений в «нормальный» геном как взрослого человека, так и зародыша признали тягчайшим преступлением, не имеющим срока давности. Было разработано довольно сложное законодательство, учитывающее массу вариантов изучения человеческого генома без его модификаций; был установлен предел модификаций для животных, а любое исследование, связанное с ДНК и РНК, контролировалось Ватиканом и профильными университетами. Позднее доктрина Tutela Sacrum стала частью философии и идеологии окулизма, распространяемого Трилобит-комом – всемирной образовательной организацией со штаб-квартирой в Боскасле. И хотя, как узнал Серж из исторической справки, далеко не все мастера Трилобит-кома считали человеческую природу «святыней», которую нужно бдительно охранять и защищать, в целом среди духовных лидеров Универсума сохранялось единство по этому вопросу. Остальное, включая невнятные угрозы, Опра, конечно, выдумала.