Псы войны - Первушин Антон Иванович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/70
• Следующая

– Что ж, – сказал Ивановский, – есть повод для знакомства.

Щелчком пальцев он подозвал официанта, спросил небрежно:

– Какой в вашей забегаловке самый дорогой напиток?

Официант доложил:

– Арманьяк тридцатилетней выдержки.

– Перешлите бутылку от нашего столика госпоже Бьярмуле и господину Брумману.

– Будет исполнено.

Через минуту бутылка была принесена. Сын президента удивился, посмотрел на Ивановского, посмотрел на Андрейчика, удивился ещё больше и сделал приглашающий жест.

– Это господин Ивановский из Петербурга, – представил Андрейчик, когда они подошли к столику Бруммана. – Он владелец сети магазинов и заинтересован в приобретении продукции «Спирали».

– Очень приятно, – сказал Айн Брумман. – У вас, получается, чисто коммерческие интересы?..

– Да, чисто коммерческие…

– Но вы, наверное, не знаете… Мой отец занимает довольно высокий пост в республиканской администрации. И я не могу принимать подарки – мало ли что подумают люди…

– Зато я могу принимать, – сварливо обронила Бьярмуле. – Садитесь, коль пришли.

Официант воспринял последнюю фразу как руководство к действию, приволок тяжёлые стулья, начал пересервировывать столик. Ивановский и Андрейчик сели. Инга, глядя на них из-под спадающей чёлки, поболтала в бокале арманьяк, потом предложила:

– Давайте выпьем, что ли?

– С удовольствием, – откликнулся бизнесмен Ивановский, а разведчик Виноградов вдруг сообразил: чёрт побери, да она же пьяна, пьяна в стельку!

Бьярмуле опрокинула в себя содержимое бокала и по-студенчески занюхала рукавом. Видно было, что ей совершенно безразлично, какой напиток ей наливают – благородный арманьяк или «палёную» водку, – мысли и переживания её были далеки и от этого зала, и от этого города, и от всего этого мира.

Брумман повернулся к Инге, и на лбу его снова обозначила себя морщинка.

– Я тебя умоляю, Инга! – просительно воззвал он.

– Не хочется скандала? – уточнила певица. – Не будет скандала. Зачем нам скандал? Поеду я домой, да?

– Да, – с видимым облегчением кивнул Брумман. – Артём тебя отвезёт.

– Не надо мне одолжений, – отрезала Бьярмуле. – И Артёма твоего мне не надо. И вообще морды мне ваши биармские надоели, ясно? Вот ты, – она ткнула пальцем в Ивановского, – ты ведь из Питера, так?

– Из Питера.

– Никого ты здесь не знаешь, и тебя никто не знает, так?

– Так.

– Вот и отвези меня домой.

– Кхм-м… – Ивановский многозначительно посмотрел на Бруммана.

– Окажите любезность даме, – разрешил тот устало.

Разведчику Виноградову очень не хотелось уходить от захватившего наживку «клиента», однако бизнесмен Ивановский должен был оставаться бизнесменом Ивановским – в любом другом случае вся игра теряла смысл.

– Прошу вас, – сказал он, вставая из-за стола.

Марк Айле, напряжённо следивший за развитием ситуации, выскочил из «Гамлета» с полуминутной задержкой. Увидев, что «новый русский» усаживает Ингу Бьярмуле в свой джип, капитан СГБ, не имевший служебной машины, попытался поймать такси. К счастью, это у него легко получилось, он сунул водителю под нос своё служебное удостоверение и распорядился следовать во-он за тем «чероки». Водитель бодро рванул с места, но тут же влетел в бампер «БМВ», выворачивающего с платной стоянки. После того, как автомобили замерли, вмявшись друг в друга, из «БМВ» вылез Артём – охранник Бруммана – и Марк понял, что предстоит долгий и утомительный разговор…

– …Остановите здесь, – попросила Инга.

Ивановский вдавил педаль тормоза, и джип остановился на улице, состоящей из отдельных домов, прячущихся за высокими заборами.

Разведчик Виноградов знал, что это Подгорная – целый район для местной элиты, город в городе, живущий по своим собственным законам, но диктующий свою политику всей республике. Однако питерский бизнесмен Ивановский, лишь недавно прибывший в Белогород, знать этого был не обязан, а потому спросил:

– Где мы?

– Это Подгорная, – сообщила Бьярмуле лениво.

Она извлекла из сумочки мундштук, вставила в него сигарету без фильтра, прикурила.

– А это мой дом, – она указала на небольшой кирпичный замок в готическом стиле с башенками и стрельчатыми окнами. – Но на чай с кофе не приглашу, не надейтесь…

– Я и не рассчитывал…

– Конечно, – кивнула Инга. – Продолжайте в том же духе.

Она уже не казалась такой пьяной, однако разведчик Виноградов подозревал, что это видимость, она пьяна, но умеет держаться, как то и подобает настоящей актрисе.

– Подгорная улица… – повторила Бьярмуле. – Знаете, э-э-э…

– Дмитрий, – подсказал бизнесмен Ивановский.

– Знаете, Дмитрий, на Подгорной живут двести семей… Всего лишь двести семей. Но каждый человек, живущий здесь, считает себя центром этой вселенной, а потому думает, будто бы может не считаться с другими… Здесь идеи имеют все возможности для осуществления… но, Боже, что это за идеи…

Ни Ивановский, ни Виноградов ничего не поняли. Но оба чувствовали томление от того, что время потрачено зря, – пьяная певичка сорвала продуманную операцию, сутки в итоге прочь, да ещё писать отчёт для Звягина, в котором придётся многословно оправдываться и просить разрешение на новый заход к Брумману.

– Сколько лет вы знаете Айна Бруммана? – внезапно спросила Бьярмуле.

Ивановский удивился.

– Вы не поняли, – сказал он, – я только что познакомился с Брумманом…

– В самом деле?.. И что же вы хотите от него получить?

«Опасный вопрос», – подумал разведчик Виноградов.

– Ничего, – легко соврал бизнесмен Ивановский. – Если вы об арманьяке, то он предназначался не Брумману, а вам…

– Ложь, – подытожила Инга со скукой в голосе. – Снова ложь… Я, конечно, актриса, но не глухая и прекрасно слышала, как вас представлял этот…

– Доктор Андрейчик.

– Возможно… Спасибо, что подвезли, – поблагодарила она сухо, открыла дверцу и выбралась наружу.

Постояла у машины, затем, пошатываясь, направилась по неширокому тротуару к своему дому-замку за высоким забором. Движимый скорее наитием, чем какой-то оформившейся идеей, Виноградов вылез из джипа и нагнал её.

– Я прошу прощения, – сказал он. – Я действительно солгал вам. Я ищу контактов с Брумманом, потому что мне нужна вакцина Трофимова.

Бьярмуле вздрогнула и отшатнулась. Подняла голову, и Виноградов-Ивановский впервые по-настоящему увидел её глаза – в них были страх и смертная тоска.

– И вы тоже… – пробормотала она и вдруг выкрикнула: – За что?! Что мы вам сделали?! За что вы нас убиваете?!

Виноградов-Ивановский растерялся. Рой беспорядочных мыслей, так и не сложившихся в ослепительный узор догадки, пронёсся у него в голове.

– О чём вы? – беспомощно пролепетал он. – Я вас не понимаю, Инга!

– Идиот! – она ударила его кулачком в грудь, но тут же отступила, не позволив истерике возобладать над разумом. – Никто ничего не хочет понимать, – произнесла Бьярмуле звенящим от ненависти голосом. – Но всякий готов убивать. Зачем вам это? Все деньги с собой не заберёшь!..

Виноградов встряхнул головой, шагнул к певице, схватил её за плечи, быстро спросил:

– Инга, что такое вакцина Трофимова?

Бьярмуле отвела глаза, снова пряча взгляд, но ответила:

– Это смерть.

После чего высвободилась и, не попрощавшись, ушла к дому…

Ответ, который получил Марк Айле, от группы «АниР» разочаровывал. Казалось, Инга совершенно не интересуется оружием и охотой с рыбалкой – никаких свидетельств обратного хитроумная программа не обнаружила. Чтобы как-то утешить заказчика, один из сотрудников группы в пояснительной записке обратил его внимание на странную, если не сказать больше, аномалию: за последние пару месяцев в Белогороде появилось три десятка новых магазинов «Охота-рыбалка», хотя согласно статистическим данным пяти старых магазинов вполне хватало, чтобы обслужить всех жителей столицы Биармии.

• Предыдущая
• 41/70
• Следующая