Чудовища в янтаре. Дыхание мороза - Бушков Александр Александрович - Страница 4

На миг у него на лице мелькнуло примечательное выражение — смесь вдохновленности и грусти. Сварог фыркнул про себя. Ну конечно, молодая красавица юношу не оставила равнодушным — но какие бы то ни было внеслужебные отношения врачей с пациентами категорически запрещены у медиков, тем более в восьмом департаменте. Правда, не запрещено встречаться с пациенткой после прохождения ею курса лечений — так что сей вьюнош, не исключено, через короткое время в Латеране объявится, на что имеет полное право… Может быть, так и надо? Молодая красавица одинока, от страха перед мужчинами ее, надо полагать, излечили полностью, так что речь идет о своего рода психотерапии, дело полезное.

Из боковой двери проворно выскочил и чуть ли не рысцой припустил в их сторону человек в зеленом халате с эмблемой восьмого департамента, но без «пьяной змеи» — ага, служитель, явно антланец, все в порядке, ребята на улице не останутся…

Сварог пошел за ординатором, как и полагается в таких случаях, державшимся на шаг впереди. И сразу понял: создатели лечебного заведения приложили все силы и таланты, чтобы оно нисколечко не походило на лечебное заведение. Ничто не говорило, что здесь, вульгарно выражаясь, вправляют вывихнутые мозги. Пронизанный лучами клонящегося к закату солнца обширный вестибюль, столь же светлые широкие коридоры окрашены в уютные, приятные глазу цвета, повсюду великолепные мозаики и фрески самого мирного содержания: корабли под раздутыми парусами в спокойном лазоревом море, радуга над лесом, пасущиеся красивые лошади, пейзажи и ландшафты. И повсюду цветы, живые — на аккуратных клумбах разной формы, окруженных каменными бордюрчиками, растут даже цветущие большие кусты и невысокие деревца, сплошь местные. Невольно умиротворяет, расслабляешься душой. Положительно, провести здесь недельку можно без малейшего внутреннего протеста…

На втором этаже юноша распахнул перед ним резную дверь, сам, конечно, остался снаружи. Из-за стола встал человек уже другого полета — этакий медицинский полковник, по меньшей мере ровесник Сварога, если не старше, с располагающим к себе лицом опытного психиатра — дружелюбным, исполненным наивного простодушия.

— Рад вас приветствовать, лорд Сварог, — сказал он. — Доктор Латрок, директор санатория… Ох, простите. Меня, конечно же, предупредили, что ваш визит абсолютно частный, но я впервые в жизни с таким сталкиваюсь — когда приходится представляться вышестоящему визитеру не на служебный манер…

— Пустяки, — сказал Сварог, усаживаясь. — Не будем доводить неофициальность до абсурда. — Он усмехнулся. — К тому же… Доктор Латрок вас ведь наверняка предупредил, что мне отведена и роль пациента.

— Отдыхающего, — мягко поправил доктор. — У нас нет пациентов, только отдыхающие.

— Что пнем по сове… — сказал Сварог. — Как это должно выглядеть?

— Я кое-что проработал… Курс легкой терапии, включающий и экскурсии по примечательным местам. Вы бывали прежде на Сильване? Нет? Вот видите. Здесь есть на что посмотреть, я сам родом с Талара, но до сих пор в свободное время отправляюсь к здешним достопримечательностям и красивым местам, их здесь множество. Латрок говорил, вы планируете пробыть здесь неделю? Если есть возможность, я увеличил бы срок до двух. Вы сами понимаете, он должен был рассказать мне о ваших проблемах… легких проблемах. Вы несколько лет не отдыхали по-настоящему, а для человека на вашем месте это непозволительно и чревато…

— Попробую выкроить две, — сказал Сварог, твердо решив пока что увести беседу от формата «врач-пациент». — Мы это обговорим позже. А сейчас расскажите, как обстоят дела у герцогини.

— Смело можно сказать — прекрасно, — доктор произнес это уже совершенно другим тоном. — Вот только… Поговорим о медицинских делах или других проблемах?

— Ого! — сказал Сварог. — Что же, есть и другие проблемы, не медицинские?

— Оказалось, есть.

— Они могут подождать или требуют незамедлительных решений?

— Пожалуй, могут и подождать.

— Тогда давайте сначала о медицине.

— Ну что же… Дела обстоят прекрасно, и я ничуть не преувеличиваю. В основе своей психика у девушки здоровая, крепкая… видимо еще и оттого, что она выросла в деревне. Я не впервые сталкиваюсь с жителями земли. У сельских жителей психика изначально крепче — это горожане подвержены иным чисто городским стрессам, от которых никто не скроется… Могу вас заверить: мы убрали всю грязь, что оказалась в ее сознании. Собственно, с сегодняшнего утра все процедуры прекращены за ненадобностью. Правда, она сама говорит, что с удовольствием осталась бы еще на несколько дней — путешествия, экскурсии… Ей здесь очень нравится, на Сильване. Если она здесь останется, это не противоречит каким-то вашим планам?

— Нисколько, — сказал Сварог. — Планы у меня простые — вылечить ее полностью. А ваших планов, если она еще поживет здесь, это не нарушает?

— Никаких. Планы у нас всегда одни и те же — отпустить отдыхающего полностью излеченным и радующимся жизни. К тому же санаторий практически пуст…

— Вот и прекрасно, — сказал Сварог. — Пусть остается и улетит отсюда не раньше, чем сама захочет… Значит, она совершенно здорова?

— Да. Вот только есть одна, небольшая даже не проблема — я бы выразился, загвоздка… Позвольте говорить откровенно?

— Ну, разумеется.

— Загвоздка… — повторил доктор. — Видите ли, это обнаружилось вчера вечером, при последнем исследовании перед прекращением курса. Я буду предельно откровенным, как положено медику. Большое место в ее сознании отведено именно вам. Никак не благодарность — восторг, некое обожание и, скажем прямо, ярко выраженное желание вам отдаться — опять-таки не из благодарности. Вы для нее — что-то вроде рыцаря Рюгена. Именно так и обстоит.

Сварог досадливо поморщился — этого только не хватало. Что называется — плюс на минус. Рыцарь Рюген, надо же. Старинный герой таларского фольклора, один из главных, наподобие Шугуты-Семь-Мечей или мудреца Шаалы — а также и нескольких более поздних романов, как приключенческих детских, так и философских. Странствующий рыцарь, в отличие от Дон Кихота смотревший на жизнь более реалистично, никогда не принимавший стадо овец за скопище чудищ, а крестьянку — за прекрасную герцогиню. Странствовал по свету, рубил в капусту вполне реальных монстров и нечисть, восстанавливал справедливость, насколько удавалось. Символ благородства и чести, как его еще называют, Рыцарь Серебряного Седла — потому что седло и сбруя у него были посеребрены, щедро украшены серебряными бляхами и подвесками, что помогало в борьбе с нечистью. Некоторые книжники считают, что речь идет о жившем в незапамятные времена реальном человеке — то же самое пишут о Шугуте и Шаале. Удостоился, надо же…

Доктор продолжал:

— Разумеется, я от вас ничего не вправе требовать. В конце концов, это не обязательно, не является каким-то непременным условием курса лечения. Но если бы вы… ну, вы понимаете. Это было бы отличным завершением курса психотерапии. Вот это мы лечить не возьмемся — поскольку оно не имеет ничего общего с какой-либо патологией. Вполне естественные для молодой женщины чувства. Никто и никогда не брался это лечить, и вряд ли когда-нибудь возьмется… — он едва заметно улыбнулся. — Лорд Сварог, мы взрослые люди, мужчины. Она ведь вам нравится?

— Нравится, — сказал Сварог, глядя в сторону. — По-моему, она нравится любому нормальному мужику…

— Безусловно. Скажу честно, и мне. А бедняга Илкес по юношеской пылкости совершенно потерял голову — хотя врачебную этику соблюдает свято. Позвольте быть предельно откровенным, лорд Сварог? Девушка очаровательна, а вы, насколько мне известно, никогда не вели монашеского образа жизни. К тому же, что немаловажно, речь идет не об обычной интрижке с очередной доступной придворной красоткой, а о психотерапии, пусть не необходимой, но крайне полезной в данных условиях…

— Убедили, — сказал Сварог. Ему было чуточку неловко, и он постарался перевести разговор на другие рельсы. — Коли уж медицина требует… Кстати, у вас есть еще что-то чисто медицинского плана?