Офсайд (ЛП) - Саваж Шей - Страница 36

– Ничего особенного, – я пожал плечами. – Всего лишь мой этюдник.

– Ты рисуешь? – от шока в ее голосе я напрягся. Никогда ни с кем не разговаривал о своем этюднике или о рисунках, и мне не хотелось, чтобы она думала, что я тащусь от искусства.

– Не особо, – сказал я, пытаясь дать задний ход. – То есть, совсем непрофессионально. Это больше похоже на… каракули, наверно.

– Зачем ему его забирать?

– Он не хочет, чтобы что-либо отвлекало меня от футбола, – ответил я. – Он просто беспокоится за меня – я знаю. Просто хочет убедиться, что я не теряю концентрацию. Но там была парочка набросков… ну, я бы не хотел, чтобы они пропали. Не знаю, что он с ними сделал.

– И как это соотносится с беспокойством за тебя? – сказала Николь голосом полным яда.

– Я хочу стать профи, – сказал я, вновь пожимая плечами. – Если я позволю чему-то встать у меня на пути, то мои шансы попасть в нужную команду будут невелики. Если собираешься быть лучшим, будь, на хрен, лучшим. Я не соглашусь ни на что другое.

Николь хмуро посмотрела на меня.

– И какая команда нужная?

– «Реал Мессини».

– Правда? – Николь фыркнула. – Томас… они даже не посылают футбольных агентов в США.

– Теперь посылают.

После долгой паузы Николь вновь заговорила.

– Что ты имеешь в виду?

– Они приедут смотреть мою игру через две недели, – ответил я.

– Ты серьезно? – тон ее голоса повысился, и она приподнялась на кровати, не сводя с меня глаз. – Они ищут замену Уильяму?

– В итоге, да.

– Ни хрена себе, – пробормотала она. – Томас, это колоссально.

– Именно поэтому он не хочет, чтобы что-либо этому препятствовало, – объяснил я. – Он просто хочет для меня самого лучшего.

– Забрать у тебя этюдник и сломать ребро – это ли самое лучшее для тебя? Насколько хорошо ты сможешь играть со сломанным ребром?

Я поморщился, чувствуя, как все мышцы натянулись. Закрыл глаза, словно так смогу вынудить образы исчезнуть из моей головы.

– Он не специально, – сказал я. – Это был несчастный случай.

– Чушь собачья, – пробормотала Николь.

– Пожалуйста… не надо. – Я бы умолял, если бы пришлось. Я не мог об этом говорить.

Она снова легла и пробежала пальцами по моей щеке, вниз к челюсти, а затем снова вверх к волосам, и стала убирать выбившиеся пряди мне за ухо, отчего мое тело расплылось по матрасу.

– Ладно, – сказала она.

– В любом случае к тому времени оно уже будет получше. – Я чуть сдвинулся, чтобы устроиться поудобней, и моя рука скользнула вниз по ее боку. Я начал медленно водить пальцами по ее обнаженной коже, где маечка чуть задралась. Наверно, мне следовало передвинуть руку на участок, прикрытый материалом, но вместо этого подушечками пальцев я медленно выводил узоры на ее коже.

Снова посмотрел ей в глаза и подумал, что даже при тусклом освещении, она была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел. Может, в ней и не было модельной гламурности, но было нечто более естественное – несомненно более женственное. И в ней была сила – не только в теле, но и по духу.

А ее кожа была действительно очень мягкой, отчего я стал задаваться вопросом: были ли ее губы такими же мягкими. И в этот момент я кое-что вспомнил, о чем думал прошлым вечером по дороге домой, после того как подвез Николь.

– Эй… ммм… Николь?

– Да? – ответила она. – Знаешь, кроме меня тут никого нет.

– Ну… да. – Я почувствовал, как непроизвольно приподнялся уголок моих губ. Увлажнил их языком и вдохнул, прежде чем продолжить. – Я просто думал… э-э…

Я сделал паузу.

– Выкладывай уже, Мэлоун, – сказала Николь с усмешкой.

– Эм… ты знаешь, – начал я и снова остановился. – Я имею в виду, эм… Я подумал… ты же знаешь, люди будут ожидать, что мы… ну… будем действовать как бойфренд и подружка, верно?

– Да, – сказала Николь с опаской в глазах. – Хватит тянуть резину. Что конкретно ты имеешь в виду?

Положив голову на подушку, я на мгновение уставился на темный потолок, прежде чем перекатиться на бок и уткнуться взглядом в наволочку.

– Ну, я подумал, что в какой-то момент… я имею в виду… это было бы естественно… – Я запнулся, не в состоянии закончить начатое предложение.

– Томас, может не будешь дальше томить?

Почему это было так сложно? Обычно я просто хватал девчонку и целовал, когда хотел. Что было такого в Румпель, отчего все было совсем по-другому?

– Мы должны целоваться… ты же понимаешь… на публике, – наконец ляпнул я и снова посмотрел на нее. Глаза Николь чуть округлились. Я лишь надеялся и молился, что она не скажет мне валить на хрен отсюда.

Она просто лежала и смотрела на меня, поэтому я продолжил лепетать:

– Так что… я вроде как раздумывал, не нужно ли нам… эм… потренироваться.

– Потренироваться?

– Да, – сказал я и вновь отвел от нее глаза, уставившись на свою руку на ее талии, а затем снова на подушку. – Ну, типа, нам надо попробовать поцеловаться… чтобы это не выглядело неловко, если нам придется делать это в присутствии других.

Я продолжал разглядывать наволочку, гадая, была она коричневой или, скорее, бежевой, в основном стараясь вообще не встречаться взглядом с Николь. Я снова начал напрягаться, но лишь чуть-чуть, потому что ее рука по-прежнему была в моих волосах. Пока что она от меня не отпрянула.

– Ладно, – прошептала она.

Наволочка определенно потеряла свою привлекательность, так что я снова посмотрел на Николь.

– Сейчас? – спросил я.

– Эм… да.

Я пытался сдержать сердце, чтобы оно не выскочило из моей поврежденной грудной клетки.

Провел пальцами по коже на ее боку, чуть сжимая ее, в то время как мой взгляд невольно плясал от ее губ к глазам. Сдвинул голову, чуть потершись щекой о подушку, прежде чем приподняться и приблизиться к ней на пару дюймов. Я смотрел в ее глаза, расширившиеся в темноте, но такие ясные, яркие… красивые. Снова перевел взгляд на ее губы… чуть-чуть приоткрытые. Ее дыхание вырывалось из них чуть чаще, чем раньше.

Проведя кончиком языка по своей нижней губе, сосредоточился исключительно на том, какой она окажется на вкус. Чуть плотнее прихватил ее за бок, слегка притягивая к себе. Рука Николь скользнула мне за голову.

Я придвинулся ближе, ощущая ее дыхание на своих губах. Я мог даже попробовать его на вкус. Вдохнул через нос, позволив ее запаху окутать меня, и мои глаза закрылись, когда я наконец сократил расстояние между нами.

Мои губы встретились с ее.

Такие чертовски мягкие.

У меня закружилась голова, кожа покрылась мурашками и все вокруг поблекло и исчезло под напором ощущений. Не было ни звука, ни взгляда, ни чувств вне пределов наших соединенных губ.

Теплые.

Ее вкус был таким же, как и запах… божественным.

Чуть отстранившись, я обхватил ее губы своими, вновь целуя. Она чуть усилила хватку в моих волосах на затылке, прижимая меня ближе к своим губам. Я услышал и почувствовал ее приглушенный вздох.

Но не остановился. Я снова целовал ее мягко и медленно, наши губы двигались синхронно. Это было так же безупречно, как когда мы танцевали. Это было так же безупречно, как пульсация ее бедер, когда она замахивалась ногой, касалась мяча и отправляла его в угол ворот.

Николь сдвинулась, чуть приподнимаясь, прижимая сверху мою голову к подушке. Обхватила мою нижнюю губу, нежно посасывая ее, и теперь застонал уже я. Мои пальцы скользнули вверх по ее спине, под майку, вдоль ее позвоночника. Прижавшись к ее ноге, почувствовал, как артерии в моих бедрах стали усиленно гнать кровь к члену.

Так чертовски хорошо.

Николь отстранилась, прерывая наш контакт, и мне пришлось сдержаться, чтобы не заскулить. Долгую секунду мы просто смотрели друг на друга, все еще поверхностно дыша, а мое сердце продолжало бешено колотиться в груди. Она по-прежнему была очень, очень близко… Я мог бы вытянуть язык и коснуться ее губ.

– Думаешь, это было достаточно хорошо? – тихим шепотом сказала Николь. Слетевшие с ее губ слова легким дыханием коснулись моих.