Последний из Драконьих Владык - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 39

Волшебники, особенно те, кто был любопытен или охоч до слухов, рассказывали всякое. Один чародей, в компании которого молодой еще Патрик ходил по тельгардским тавернам, утверждал, что неупокоенные души порой задерживаются в этом мире, оставляя после себя долгое эхо. По его словам, призраки иногда влияют на человеческий разум, смущают его видениями, возможно даже, воздействуют материально.

Но, конечно, на Дейдре нет никаких пикси и брауни, а также цветочных фей. Существенное облегчение. А единственный на ближайшую сотню миль окрест дракон – он сам. Жаль только, не умеет оборачиваться, как не умел никто из предков уже много веков. А не то бы обернулся крылатым зверем, взлетел бы ввысь и как следует осмотрелся.

Патрик напряг все доступные ему ощущения. «Если это морок, я должен заметить». Он попробовал вглядеться в окружающий пейзаж внимательнее, до рези в глазах. Посмотреть на него не только обычным зрением, но и тем особенным восприятием, которое доступно всякому чародею. Если это странное место им только кажется, если на самом деле они с Мартой околдованы и блуждают рядом с товарищами, не видя и не слыша их, обман должен вскрыться.

Ничего не изменилось. Вообще. Обычная равнина, только непонятно где. И нет звезд.

Марта подошла к ничем не выделяющемуся клочку земли, на котором еще недавно горел костер, были разложены одеяла и сумки, отдыхали люди и кони. Редкая трава и та не была примята. Ничто не напоминало о недавней стоянке. Девушка растерянно оглядывалась по сторонам, опустив пистолет дулом к земле. Патрика вдруг кольнуло недоброе ощущение, будто некто наблюдает за ними. Он оглянулся, но никого не заметил.

– Да куда же мы попали… – прошептала Марта. – Может, мы спим?

– Давно не видел настолько бессмысленных снов. Впору поверить в сказки о зачарованных холмах, – хотя Патрик и старался говорить бодро, ему тоже сделалось не по себе. Он никогда не сталкивался раньше ни с чем подобным. – Одну могу сказать точно. Едва ли это все происходит с нами случайно. Если мы стали героями пьесы, у нее должен быть режиссер, и он скоро покажется.

– Пусть выходит, – девушка старалась храбриться. – Поговорим по всей чести.

– Непременно. Но, сударыня, нет никакого смысла топтаться здесь и дальше. Пойдемте… – Патрик на миг задумался, а потом махнул рукой в направлении, где раньше, в обычной реальности, располагался бы северо-восток. – Пойдемте вон туда.

– Туда? Почему туда?

– Просто так. Надо же куда-то идти. А если серьезно… Мы приехали в том направлении. До входа в долину, с развалинами старого форта, отсюда миля или две. Если все это происходит потому, что здесь раньше применялась сильная магия… если реальность как-то истончилась или изменилась под ее воздействием… Нужно попытаться выбраться из этой проклятой долины. Если повезет, вернемся в нормальный мир.

– А может, вы ошибаетесь, – поежилась Марта.

– Вполне возможно. Но стоя на одном месте, мы точно ничего не добьемся. Выше нос, – Патрик улыбнулся ей. – С вами капитан Телфрин, сударыня. Не отчаивайтесь. Я и не в таких передрягах бывал. Блуждал по древним подземельям без факела три дня; пережил кораблекрушение, плавая в море на бревне; спасался в глухих лесах без куска хлеба, будучи обложен вражескими егерями со всех сторон.

– Половина ваших историй – хвастовство и пьяные бредни.

– Зато вторая половина – чистая правда, – Патрик постарался сделать вид, что он беззаботен и весел.

Наследник Ворфалеров двинулся в выбранном им направлении, насвистывая под нос кабацкий мотив. На душе скребли кошки и ныла тревога, но показывать этого было нельзя. Марте и без того страшно. Она может запаниковать, если поймет, что Патрик и сам растерян. Подобного нельзя допускать – страх плохой советчик и еще никого не доводил до добра. Пусть Марта думает, что хотя бы ее спутник уверен в себе. Тогда она и сама приободрится.

«Капитан-неудачник. Капитан-убийца. Капитан мертвецов».

Патрик вздрогнул. Он мог поклясться, что издевательский голос, произнесший эти слова, прозвучал совсем рядом. Но нет – по-прежнему никого, только поднялся и вновь улегся ветер, слегка пошевелив чахлые травы. Ломкие серые стебли, совсем как зимой, если раньше срока сойдет снег. Заметив, что Патрик озирается, Марта тревожно спросила:

– Все точно в порядке?

– В абсолютном, – соврал Телфрин. – Ерунда. Не обращай внимания.

Они двинулись вперед. Серебристый огонек, увеличившись до размеров гусиного яйца, плыл в воздухе, указывая им дорогу. Некоторое время, Патрик не мог сказать какое именно, пейзаж не менялся. Затем обозначился легкий подъем вверх. Патрик сам не понял, когда иссохшаяся земля пропала из-под ног, сменившись прямоугольными каменными плитами – гладкими, плотно пригнанными друг к другу, ни одна травинка не прорастет. Это произошло будто само собой.

Справа, выглянув сквозь прореху облаков, вновь возникла луна – но совсем не похожая на привычную. Больше размером раза в четыре, ярко-оранжевая, недобрая, напоминающая зависший в небе налитый кровью глаз, глядящий прямо на путников. Патрик хотел обратить на это внимание Марты, когда услышал цокот копыт. Навстречу им летел всадник – Патрик ясно разглядел его в лунном свете. Темное пятно, проступившее на фоне окружающего мрака, стремительно увеличивалось в размерах. Вскоре уже можно было увидеть, что незнакомец скачет верхом на буланом коне, а за его спиной вьется плащ.

– Выглядит зловеще, – проронила девушка.

– Соглашусь. И вряд ли это случайный путешественик, спешащий в ближайший трактир. Стой! – заорал Патрик. – Назовись, кто такой!

Всадник не ответил, не сбавил скорости. Он весь был закован в темный рыцарский доспех. Лицо закрывало забрало шлема, в ножнах покоился бастардный меч, в рукояти которого тускло блистал, отражая лунный свет, огромный алмаз. Глаза у коня были бешеные, демонские, горящие огнем. Они двумя алыми искрами сверкали в ночи.

Поддавшись непонятному порыву, Патрик выстрелил в незнакомца, когда их разделяло меньше десяти шагов. Пуля не смогла пробить украшенный замысловатой чеканкой панцирь. Она лишь чиркнула по доспеху, высекая искры. Всадник легко, одной рукой, выхватил меч, занося его над головой.

Патрик и Марта бросились врассыпную. Девушка тоже выстрелила. Она попала наезднику в плечо, но тот даже не пошатнулся в седле. Рыцарь дернул коня за узду, разворачиваясь к Патрику. Марта с проклятьем кинулась перезаряжать пистолет, пока Патрик сделал еще один выстрел, из своего второго пистолета – прямо в забрало. С такого расстояния пуля должна была не только пробить металл забрала, но и размозжить незнакомцу мозги, но она так и не достигла цели. Словно растворилась в воздухе.

– Пули его не берут! – крикнул Патрик Марте, возившейся со своим пистолетом. – Не трать время! Я попробую что-нибудь сделать!

Конь заржал, ударив копытами о камни. Отсюда Патрик хорошо видел его глаза – действительно налитые пламенем, без белка и зрачка. Зато прорези забрала – глухи и темны, словно внутри шлема одна пустота. Всадник замахнулся мечом. Тяжелый длинный клинок порхал в его руках с легкостью дуэльной рапиры, как невесомый.

Меч грянул вниз, рассекая воздух. Патрик выставил перед собой алгернскую саблю, попутно вытаскивая дагу. Клинки столкнулись с глухим стуком. Граф Телфрин дернул саблю вправо, отводя в сторону заблокированный меч, и ткнул дагой вверх, метя врагу под шлем. Хорошо заточенная соурейнская сталь легко нашла щель в броне, проскользнула вовнутрь. В иных обстоятельствах клинок немедленно бы окрасился кровью – но сейчас ничего подобного не случилось. Зато жеребец зло оскалил морду, ощерил зубы – живой огонь, того и глядишь, вырвется из глазниц.

Марта подбежала сзади и ударила снизу вверх, тоже метя в шлем, парной саблей. Стоило второму клинку коснуться брони, в прорезях забрала вспыхнул слепящий и яростный свет. Меч, который всадник сжимал обеими руками, искривился, изогнулся плетью и растаял в воздухе. Мгновением позже подернулись дымкой очертания самого рыцаря и его диковинного скакуна. Они смазались, обратились стремительно истаивающим туманом. Патрик сделал поспешный выпад, метя врагу в сердце, но тот уже исчез, как исчезают при пробуждении сны.