Последний из Драконьих Владык - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 79

– А вам непонятно, граф Телфрин? Надеялся, вы умнее. Генералу Марлину не победить Кледвина Ворфалера. Если Тенвент еще держится, в ближайшее время он все равно падет. Вы не станете героем, способным поднять Гвенхейд на борьбу с узурпатором. В вас нет подлинной искры, нет пламени, нет жара. Вы измучены, слабы и мучаетесь ненужными колебаниями и сомнениями. Всю свою жизнь я боролся против тирании магических орденов – а Кледвин Ворфалер сделает эту тиранию абсолютной, вновь ввергнув мир в Темные Столетия. А если не он, так Стефан Айтверн. Нам не справиться ни с тем, ни с другим – так пусть столкнутся между собой лбами.

– Рехнулся?

– Составляю действенный план. Я прочел в памяти герцога Мервани, что собой представляет император Максимилан Айтверн. Он рассудителен и осторожен. Наверняка он до последнего не поддерживал авантюру принца Стефана. Если бы Наргонд победил, император приказал бы отозвать войска. Никто бы не смог угрожать Кледвину в Гвенхейде – а так он столкнется с алгернским вторжением. Пока ваш дядя и Стефан ослабляют друг друга, мы сможем выждать момент и ударить по ним обоим.

– Поэтому ты решил пожертвовать Наргондом?

Аматрис раздраженно поморщился:

– Ну что вы совсем как маленький, стыдно смотреть. Будто в шахматы никогда не играли. Сами знаете, размениваете ладью или офицера, или слона, если придется – но зато сохраняете ферзя, а то и обзаводитесь им снова за счет удачливой пешки. Немного хитрости, хороший здоровый расчет – и неприятельскому королю можно поставить шах и мат. Что уж говорить о несколько необычной партии, когда против нас ополчились сразу два злых короля, черный и белый, а на руках остались одни только пешки. Я вам совсем не враг, успокойтесь. – Принц Пламени опустил шпагу. – Поскорее покинем этот несчастный город. Имперцы скоро овладеют им, но до Керании недалеко, и там мы точно раздобудем корабль, а то и доберемся до вашей родины по суше. Я придумаю, как проскочить границу Гвенхейда.

– Так же хорошо, как придумал в этот раз?

– Даже куда лучше, пожалуй. Я умею действовать осмотрительно, осторожно, эффективно, ради нашего общего блага. У меня нет ни малейших тлетворных амбиций. Все, что я делаю, я делаю ради Дейдры и свободы населяющих ее народов. Я не хочу устанавливать собственное владычество – лишь остановить тех, кто ослеплен безудержным честолюбием. Я творю зло, но это не доставляет мне никакой радости. Только так мы сможем победить, а не бесславно погибнуть. Я все просчитал. Вы на моей стороне?

Патрик тоже опустил свой клинок. Он не мог отрицать, что предложенный Аматрисом план крайне разумен. Дядя, кстати, подозрительно затих. Попытался напасть в Гвенриоре, и с тех пор никак себя не проявлял. Вряд ли он совсем потерял интерес к племяннику – скорее, с головой занят другими делами. Например, готовится покончить с остатками сопротивления.

До сих пор Патрик не имел ни малейшего представления, что станет делать, когда доберется в Гвенхейд. Капитан Дирхейл не выдвинул никаких сколько-нибудь дельных предложений – а по большому счету, даже и не старался ничего придумать. Делвин надеялся, что дальше все сложится как-нибудь само собой. Может, генерал Марлин поможет, а возможно, сам Патрик сумеет объединить страну против Кледвина. Извернется, постарается, отыщет единственно верный спасительный путь.

«Правда, из меня крайне паршивый спаситель. Мальчишка проделал долгий и опасный путь, теряя сослуживцев, проливая пот и кровь, надеясь встретить героя – вот только никакого героя не отыскал. Они вообще только в книжках бывают. Дирхейлу встретился спившийся неудачник, всегда приносивший лишь смерти и кровь. Разрушенный Барзерон запомнил мое имя, и это не имя героя. Я даже единственный свой корабль не смог уберечь – как мне спасти целый мир?»

Выстояв под обрушившимся на них обстрелом, корабли Алгернской империи вступали в наргондскую гавань. Каннонада, развернутая защитниками города, начала затихать. Поток пламени, до того неистовавший в порту, переключился на форт Нигредо, испепеляя собравшихся возле орудий солдат. Несколько башен треснули и обрушились, низвергаясь в беспокойные воды водопадом огромных каменных глыб. Лишенные командования и поддержки волшебников, бойцы отступали, оставляя позиции – либо встречали неминуемую смерть.

Небо продолжало буйствовать – но на обзорной площадке форта Альбедо, по гранитным плитам которой струилась, ничем не сдерживаемая, кровь десятков убитых Аматрисом чародеев и офицеров, воцарилась странная гулкая тишина. Такое спокойствие возникает, наверно, в самой сердцевине смерча. Кеган Аматрис стоял молча, не шевелясь. Молчали также Делвин и Марта, Астрид и Боб, Луис Кельвин – готовые выслушать, что скажет Патрик, ставший, похоже, наконец предводителем их маленького, изможденного отряда. Товарищи, которым граф Телфрин едва научился доверять, но которые дрались на его стороне столь же яростно и отчаянно, как те, прежние друзья, погибшие по его вине. Они ждали, оставив в кои-то веки разногласия, споры и прения, держа наготове клинки, пистолеты и силовые посохи, готовые по малейшему его слову снова вступить в бой.

«Им достался плохой командир, недостойный никакого доверия».

Взгляды жгли, буравили, сделались совершенно нестерпимы. Хотелось убежать и спрятаться, напиться до беспамятства, до крика, до слез. Закрыться от свалившегося на плечи невыносимого и тяжкого мира, потеряться в безвестности, остаться бесславным и забытым, никого и ничего не достойным, и абсолютно ничего не помнить. Ни сожженных дотла городов, ни обломков любимого фрегата, тонущих в темной воде, ни мертвых товарищей, обступивших кольцом в королевстве смерти, ни отчаянного выражения на лице Марты Доннер.

Слова слетали с губ и казались незнакомыми и чужими:

– Полагаю, мы продолжим наше сотрудничество, господин Тревор.

– Рад, что здравый рассудок, кажется, победил. Правильный выбор, Ворфалер.

– Вы не можете так поступить, граф Телфрин! – крикнула Марта.

– Да чтоб вас разорвало! – сплюнул Делвин, кинулся к Аматрису, замахнувшись мечом – и вновь, как и тогда, наткнулся на выставленную Принцем Пламени магическую защиту. Движение таинственного колдовского клинка постепенно замедлилось, а сам капитан Дирхейл сбился с шага, хотя и не остановился вовсе. Он боролся, столкнувшись с враждебной магией, подобно тому, как жук трепещет крыльями, стараясь не увязнуть с концами в загустевающей на глазах древесной смоле. Его клинок все еще продвигался вперед – но теперь уже совсем неспешно, а до Аматриса оставалось еще несколько шагов. С таким же успехом до него могло оставаться несколько миль.

Кельвин и Боб опять выстрелили, но энергия силовых разрядов, выпущенных магическими жезлами, не причинила вреда их противнику, вокруг которого на миг вспыхнул и снова погас защитный экран. Аматрис рассмеялся. С губ Альфонсо Мервани срывался дикий, гортанный, отвратительный смех, и слышать его было противно и больно. Астрид смотрела на Патрика, изумленная и не верящая, что граф Телфрин только что предал город, которому многие годы верой и правдой служил. Луис тоже поглядел на бывшего капитана и торопливо отвел глаза.

Наверно, Принц Пламени все же устал. Он потратил немало сил, сотворив заклинание, убившие сразу полсотни человек; уворачиваясь от ударов и выстрелов, сделанных товарищами Патрика; пытаясь остановить продвижение Делвина – а тот старался изо всех отпущенных ему сил, пытаясь дотянуться до Аматриса. По лицу капитана Дирхейла, искаженному от натуги, градом катился пот, а письмена на его клинке сияли светом сотни костров. Аматрису достался упорный, упрямый, не привыкший отступать ни перед какими препятствиями противник, немного даже смешной и немыслимо страшный в своей упертости – и древний маг, некогда ввергший Дейдру во тьму, как только мог старался ему помешать. Скорее всего именно поэтому он сделался менее внимательным, нежели обычно.

Патрик Телфрин развернулся – и бросил кинжал, вложив в бросок все отпущенные ему мастерство и ловкость. Когда-то Луис как следует натаскал его в этом искусстве. Кинжал стальной рыбкой сверкнул в воздухе – и вонзился в плечо Альфонсо Мервани, старому другу Патрика, грандгерцогу Вольного города Наргонда и верховному сюзерену Мантельских островов. Принц Пламени отчаянно взмахнул чужими руками, вскрикнул и пошатнулся, выдирая из раны кинжал. В тот же миг рухнули выставленные им чары. Делвин Дирхейл оказался совсем рядом – и вонзил меч в грудь Альфонсо. Аматрис вскрикнул, когда Делвин, рыча от ярости, насаживал его на клинок. Меч пробил грудную клетку, пронзил сердце, весь в кровавой пленке вырвался из спины. Аматрис, умирая, блевал Дирхейлу кровью в лицо, а тот стоял, не отворачиваясь и не отступая, и до упора прокручивал в ране клинок. Действительно крайне упрямый молодой человек.