Война Волка (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 27

— Смотри. — сказал за моей спиной Финан, и я увидел первых всадников, появившихся на восточном хребте.

Они ехали один за другим, и широкую долину на севере заполнило стадо скота, который гнали мальчишки.

— Господи. — сказал Финан. — их куда больше, чем пара сотен!

Некоторые воины шли пешком, а другие охраняли захваченных в плен женщин и детей. Большинство этих женщин будет продано в рабство, хотя некоторые, несомненно, найдут среди норвежцев новых мужей, Я махнул Бедвульфу, чтобы присоединился к нам, и прикрикнул, чтобы пригнулся на последних шагах и не высовывал голову.

— Скажи мне, если увидишь Скёлля. — приказал я ему.

— Я ни разу не видел его, господин. — он заметил гнев на моем лице. — Но я слышал, он большой человек, и носит белый меховой плащ.

Какое-то время я лежал молча и просто наблюдал за плетущимися по дороге людьми, Я насчитал уже три сотни, когда Бедвульф взволнованно ахнул.

— Вон, господин. — он широко открытыми глазами смотрел на появившуюся перед нами группу всадников, человек сорок-пятьдесят.

— Что там?

— Там, должно быть, Скёлль Гриммарсон. — он говорил тихо, словно боялся, что всадники нас услышат. — Вон тот, в белом медвежьем плаще, господин. — добавил он. Там, в центре отряда всадников, ехал крупный мужчина на высоком коне, в длинном плаще из белого меха.

Я слышал о белых медведях, хоть ни разу ни одного и не видел. Но путешественники говорили, что далеко на севере, где снег никогда не тает, и море даже летом покрыто льдом, живут огромные звери с толстенными белыми шкурами, Я не верил бы в эти россказни, если бы сам однажды не видел, как в Лундене продавали такую шкуру, хотя по карману она была бы разве что королю. Большинство всадников, окружавших Скёлля, были в серых плащах. Волчьи шкуры? Эти люди и есть ульфхеднары?

— А вон и его колдун, господин. — прошептал Бедвульф. — Снорри.

Он мог бы и не трудиться показывать — у колдуна были длинные белые волосы и длинное белое одеяние под плащом из темного меха, Я инстинктивно коснулся своего молота-амулета.

— Он слепой, господин. — сказал Бедвульф.

— Колдун?

— Говорят, Скёлль ослепил его острием раскаленного меча, господин.

— Иисусе. — с отвращением пробормотал Финан, Но для меня это имело смысл. Мы знаем, что великая мудрость Одина дана была ценой глаза, и потому Скёлль заставил своего колдуна заплатить двойную цену, чтобы наделить его двойным знанием.

— Люди боятся Снорри. — сказал Бедвульф. — поскольку он видит будущее и может убить проклятием. — Он посмотрел на скачущих под нами всадников.

— А вон тот, мне кажется, Арнборг. — продолжил он.

— который на чалом коне, господин, Я думаю, это он, И лошадь, похоже, его.

Чалый конь шел шагах в двадцати от Скёлля и его колдуна, но слишком далеко, чтобы я мог рассмотреть лицо всадника. На нем был шлем, на боку висел меч, круп коня окутывал длинный серый плащ. Он ссутулился в седле, как и большинство проезжающих всадников — видно, устал. Меня искушало желание приказать своим людям вскочить на коней, броситься с хребта вниз и ударить по людям в долине. Прикончить вождей, думал я, и остальные норвежцы будут обескуражены. Но мы рисковали потерять коней, которые могли переломать ноги, и норвежцы, возможно, не так утомились, как кажется, Я все еще взвешивал опасность такой атаки, когда появилось еще больше всадников.

— Бог на небе. — произнес Финан. — да сколько же их?

За отрядом Скёлля следовали, по меньшей мере, шестьдесят всадников. И, очевидно, они не последние — примерно в четверти мили за ними шла беспорядочная толпа женщин и детей, сопровождаемая девятью наездниками. Некоторые женщины хромали, другие несли малышей, а стражники копьями подталкивали рабов, человек тридцать-сорок.

— Я хочу пленных. — сказал я, и взглянул на Финана. — Вели христианам спрятать свои кресты.

Финан поколебался, искушаемый желанием отговорить меня от опрометчивых действий, потом резко кивнул, развернулся и поскакал вниз по склону.

— Что ты собираешься делать, господин? — осторожно спросил меня Бедвульф.

— Мне нужны пленные. — сказал я. — Мне нужно знать, что произошло в Эофервике.

В самом деле — хотел ли я знать? Появление норвежцев означало, что они проиграли. Это было уже кое-что, но я хотел узнать больше, Я хотел знать вею историю их поражения. Поэтому я захвачу пленных.

Я смотрел на запад, В полумиле от пае дорога пересекала горный хребет и исчезала из вида. Если я правильно выберу время для нападения, Скёлль и его люди не увидят, что произошло позади. Ну, а если увидят? Чтобы вернуться и вступить с нами в бой, им потребуется время, нам хватит его, чтобы отступить, и я сомневался, что они захотят преследовать пае в этот гаснущий вечер.

Позади меня мои люди садились на лошадей, Я вернулся и присоединился к ним, взгромоздившись в седло Тинтрига.

— Рорик! — окликнул я. — Ты захватил с собой флаг, который мы сняли из дома Арнборга?

— Разумеется, господин.

— Надень его на древко!

Одна из наших вьючных лошадей везла мой флаг с волчьей головой, и теперь Рорик отвязал его от шеста и прикрепил чужой, Я не хотел без оглядки скакать вниз с холма, рискуя сломать лошади ногу, но, сели мы пойдем медленно, эти несколько человек, ведущие пленников, могут успеть предупредить воинов впереди, А знакомый флаг убедит их, что тревогу поднимать незачем, Я на это надеялся, И я думал, что, если возьму лишь горстку людей, хитрость выйдет еще убедительнее.

— Берг. — велел я. — выбери восьмерых.

— Восьмерых?

— Не больше, И чтобы все норвежцы или датчане! Рорик! Тащи сюда флаг!

— А как же насчет меня? — спросил Финан, не желавший пропустить ни одной драки.

— Ты нужен мне здесь. Жди, пока мы не возьмем в плен этих ублюдков, а потом покажись, если придется.

Финан — единственный, кому я дал понять, что планировал. Если все пойдет не как надо, если Скёлль Гриммарсон повернет на нас и станет угрозой — вид почти сотни воинов на гребне холма, возможно, его остановит. Похоже, он не смог взять Эофервик, так зачем ему терять еще людей? Воины — это ценность, они дороже, чем скот и рабы, которых он гонит на запад.

— Едем медленно. — приказал я Бергу. — Без щитов, Я хочу, чтобы они подумали, что мы разведчики, возвращающиеся на дорогу.

— У них нет разведчиков, господин. — напомнил мне Берг.

— Может быть, люди в тылу об этом не знают. — ответил я, потом направил Тинтрига вверх по склону и смотрел, как огромная масса всадников переходит горный хребет и исчезает на западе. Маленькая кучка пленников, охраняемая девятью конниками, оставалась одна на дороге.

— Вперед. — скомандовал я.

И мы погнали коней вверх по склону, и потом вдоль хребта. Ветер усилился, но наш трофейный флаг отяжелел от дождевой воды и не разворачивался, и потому я приказал Рорику размахивать древком. Один из всадников внизу поднял взгляд, Я наблюдал за ними, но они не выказывали тревоги. Обычно разведчики не носили флагов потому, что не хотели быть замеченными, но всадники, глядевшие на нас снизу, кажется, не заметили ничего странного. Они не пришпоривали коней, только оглядывались и продолжали двигаться тем же медленным шагом, так что мы спустились с холма.

— Мы с тобой их обгоним. — сказал я Бергу, зная, что остальные восемь — четыре норвежца и четыре датчанина — тоже слышат. — Остальные идут за пленными. Смотрите, не спугните охранников. Мы все друзья!

Хенкиль Херетсон рассмеялся. Христианин-датчанин, что редкость в Нортумбрии, он служил в Беббанбурге, в гарнизоне моего кузена. Он сражался там против нас, но потом поклялся мне в верности, и доказал свою верность. Обоюдоострая секира, которой он любил драться, свисала с его седла, Я заметил, что крест Хенкиль спрятал.

— Не обнажайте мечи. — продолжал я. — до моей команды, А потом обходите их с флангов и ждите, пока я не обнажу Вздох Змея, И тогда атакуйте.

Помните, мне нужны пленные, не меньше двух, И Рорик!