Два парня (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 7

- Что? - переспрашиваю я, мою грудь сжимает.

- Я сделаю вид, что не слышал этого вопроса, - Тобиас бросил на меня недовольный взгляд. - Единственный раз.

- Ну, это простая игра, которая заключается в том, чего ты желаешь сильнее, Элла, - объясняет Престон, обходя комнату, предоставляя мне полный вид на Марию, прикованную к кровати, прямо передо мной.

- Мы знаем, что ты ненавидишь ее за то, что она сделала и что забрала у тебя, - продолжает Тобиас, его голос звучит глубоко и проникновенно.

Престон подходит ближе, проводя пальцами по моей щеке, останавливаясь рядом.

- Но также мы знаем, как много напряжения накопилось в тебе сегодня, - говорит он, скользя рукой мне под платье и обхватывая мою киску своей теплой ладонью. Мое дыхание замирает. Я хватаю его за руку, чтобы удержаться на ногах. С его губ срывается хриплый смех.

- Поэтому у тебя есть два выбора, Элла. Убить или трахнуть ее, - повторяет Тобиас мои варианты.

- Или уйти ни с чем. Бездомная. Одинокая. Нелюбимая, - произносит Престон, схватив меня за подбородок и заставив взглянуть на него. Он совсем рядом, так близко, что его губы касаются моих. - Я буду скучать по тебе, Элла, - он нежно меня целует. –Очень сильно, - и отходит назад, отпуская меня. Я стою, прислонившись спиной к двери, мой взгляд мечется между Престоном, Тобиасом и Марией.

- Хотя, если ты уйдешь, мы просто ее убьем, - добавляет Тобиас.

Престон смеется.

- Это как «утка, утка, гусь» [1] . Только... «убей, убей, трахни».

Мой желудок скручивает в спазме, желчь поднимается к горлу, когда я смотрю на бедную девочку, привязанную к кровати, по ее лицу катятся слезы. Может, я ее и ненавижу, но точно не хочу видеть мертвой.

- Она здесь не по своей воле, как я. Вы не можете так с ней поступить. Пожалуйста, - шепчу я.

- Ты здесь не для того, чтобы быть нашим моральным компасом, - отвечает на мои слова Тобиас. - У Марии уж точно имеется дефицит морали, тебе так не кажется, Престон?

- Сначала она увела у тебя парня, потом ты потеряла работу и, так как осталась совсем одна, лишилась дома, - Престон перечисляет каждую ужасную деталь моей жизни на пальцах. - Ты потеряла все, пока не оказалась в наших руках.

- Я бы убил ее, - добавляет Тобиас с порочной улыбкой.

- А я бы трахнул, - хмыкает Престон.

Я сглатываю, хватаясь за стену, чтобы не упасть. Они говорили при подписании контракта, что я могу уйти в любой момент, но у меня сложилось такое впечатление, что к нашему соглашению всегда будут оговорки. Свобода - такое расплывчатое понятие, не так ли? Все, что я могу слышать сейчас, это громкое биение сердца и мое сбившееся дыхание. Мне следует покинуть эту комнату, чтобы они убили ее?

- Тогда я не могу уйти, - шепчу я.

- Еще как можешь, - Тобиас кивком головы указывает на дверь.

- Я уйду, а вы ее убьете. Моя свобода зависит от этого, так что на самом деле у меня нет выбора, - я смотрю на него, ощущая, как злость и страх растекаются по венам.

- Ох, Элла, - Престон улыбается. - Тебе нужно больше волноваться о себе, - он бросает взгляд на Тобиаса. - Хотя есть что-то очень привлекательное в этой невинности, не так ли?

- Она не будет невинной, когда мы закончим с ней, - Тобиас склоняет голову. - Тик-так.

- У тебя есть всего пара минут, чтобы решить, - подгоняет меня Престон, проводя рукой по моему плечу, нарезая круги вокруг меня, как волк, загнавший в угол ягненка... раненного ягненка.

Тобиас подходит ближе к кровати.

- Помни, не смей кричать, - предупреждает он, наклоняясь к Марии и освобождая ее рот. Она кашляет и делает глубокий вдох. - Что бы ты предпочла, Мария? - спрашивает он. - Чтобы Элла трахнула тебя, или чтобы кто-то из нас убил тебя?

- Трахни меня, пожалуйста, просто трахни. Не дай мне умереть, - она не сдерживает рыдания. - Пожалуйста...

- Оу, она умоляет тебя, сладкая Элла, - бормочет Престон мне на ухо, хватая меня за киску. - Тебя это заводит? - он смеется.

- Ну, - Тобиас откидывает кляп на пол, - вот ты и получила ответ на вопрос, чего хочет она. Ее совсем не прельщает мысль умереть, так что выберешь ты, Элла? С каким решением тебе легче смириться?

Бух. Бух. Бух. Пульс шумит в ушах. Время, кажется, замедляется, а, возможно, и вовсе останавливается.

- Давай, Элла, разве так сложно решить? В смысле, да, ты ненавидишь ее... она разрушила твою жизнь... - на губах Тобиаса появляется садистская улыбка, и он постукивает пальцем по подбородку, будто обдумывая некий философский вопрос, - так почему бы не разрушить ее жизнь?

- Или избавься от ее достоинства, как она лишила тебя твоего, - шепчет Престон, пока его рука вновь скользит под мое платье, поглаживая киску. - Забери его кусочек за кусочком. Заставь ее унизиться. Заплатить, чтобы она никогда не забывала о том, кто ты. Чтобы каждый раз, когда закроет глаза, вспоминала тебя. Ты будешь преследовать ее во снах, как и она, наверняка, преследует тебя в твоих.

Я бросаю взгляд на Марию, и в ее глазах мольба о том, чтобы именно это я и сделала.

- Что ты решила, ягненок? - спрашивает Тобиас.

- Я не хочу, чтобы вы ее убивали.

- Тогда раздевайся, - он усмехается.

Я смотрю на Тобиаса, пока снимаю платье и трусики, оставаясь только в туфлях. Когда я наклоняюсь, чтобы избавиться и от них, он останавливает меня.

- Оставь обувь, - приказывает Тобиас. И вот я стою полностью обнаженная у кровати, наблюдая за тем, как грудь Марии приподнимается от прерывистого дыхания.

- У нас мало времени, - сообщает Тобиас, постучав по часам.

- Мне жаль, - шепчу я, забираясь на кровать. Она кивает. Я опускаю взгляд на удерживающие ее веревки. - Я бы хотела ее развязать.

- Не думаю, что это хорошая идея, - говорит Престон. Сделав вдох, я сглатываю вязкий ком в горле. - И это должно быть правдиво, Элла. А также сексуально и грязно.

Я стискиваю зубы. Мне хочется закричать на этих двоих.

- Вот, - подталкивает меня Тобиас, - давай я помогу, - он хватает меня за руку и кладет ее на бедро девушки, проводя ею вверх и вниз. - Разве она не гладкая? - спрашивает он. А затем располагает мою руку между ее ног. - И теплая. - Я не упускаю насмешки в его голосе. Он берет меня за палец и проводит им по ее киске. И она влажная. Что за черт? Я хмурюсь, и Тобиас, похоже, замечает это, потому что начинает смеяться.

- Страх - отличный афродизиак. А теперь трахни ее, - говорит он с рыком, отходя от нас.

Мои пальцы дрожат, когда я скольжу ими по ее гладким ногам. Это женщина, ради которой меня бросил Сойер. Моя рука порхает над изгибами ее бедра, к талии. Женщина, которую он трахает каждую ночь. Я касаюсь ее груди, и ее сосок тут же твердеет под моей ладонью. Мне следует ненавидеть все, что сейчас происходит. И я ненавижу, но в то же самое время меня поглощает это порочное чувство власти. Она связана и обнажена. Она умрет, если я не трахну ее. Насколько я ненормальная, если это хотя бы чуточку мне нравится? Ее взгляд встречается с моим.

- Пожалуйста, - шепчет она, и теперь в ее глазах нет страха. Девушка прикусывает нижнюю губу и приподнимает бедра, потираясь мокрой киской о мой живот.

- Трахни ее, Элла, - шепчет Престон где-то позади меня.

- Пожалуйста, трахни меня, Элла, - вторит ему Мария. - Прикоснись ко мне. Почувствуй, насколько я мокрая для тебя.

- Хорошая девочка, - слышится похвала от Тобиаса.

Я замираю на месте, неуверенная в том, что сейчас на самом деле происходит.

- Коснись меня, Элла, - стонет она. - Заставь меня кончить.

Мое сердце нещадно бьется в груди, и, к моему стыду, столь знакомая боль зарождается между моих ног. Я сглатываю, а затем касаюсь пальцем ее киски. Закрыв глаза, я прикусываю губу. Она мокрая, а я касаюсь ее. И мне это нравится. Она стонет, когда я медленно ввожу в нее палец, не сдержав вздоха удовольствия, потому что это так запретно.

- Разве она не прекрасна? - спрашивает Престон. - Наверняка, она очень сладкая.