Совсем другая любовь (СИ) - Сюар Алекс - Страница 25

На миг Майкл замер — короткое, простое признание взбудоражило так, что захотелось сказать "да, я тоже" и вместе с тем сбежать без оглядки. Три простых слова, а член дернулся, влипнув в форменные штаны, а ноги приросли к полу. Да, все же Майкл хотел сбежать. Очень хотел, но то ли — вместе с Джеймсом, то ли от него подальше…

— Ты запутал меня совсем… — мученически протянул Майкл. — Я уже и не знаю, чего я хочу.

— Ну прости, — Джеймс развел руками. — Я не хотел. Я просто сказал правду. Ладно, пойдем, — он взял Майкла за локоть и потянул к выходу. — А то торчим тут как два идиота.

— Нам обязательно трахаться? — спросил вдруг Майкл. — Я понимаю, что для тебя это нормально. Но сам я к такому не готов. Пока еще… Да и вообще вряд ли буду, Джеймс, — он покачал головой и посмотрел на того виновато. — Прости, но это правда.

— Господи, Майк! — Джеймс закатил глаза и расхохотался. — Да, обязательно! — выдал он весело. — И непременно прямо сейчас! Раздевайтесь, рядовой, ноги на ширине плеч, руки на стену, это приказ! — он фыркнул и насмешливо посмотрел на Майкла. — Ты себя-то слышишь? Такую хуйню несешь, что я начинаю понимать, почему парни заволновались. Давай расставим точки над "i", — он снова взял Майкла за руку и вдруг нырнул в какой-то совершенно незаметный закуток, утащив его за собой. Майкл удивленно огляделся — он был готов поклясться, что раньше никогда не видел этой ниши. — Так вот, — Джеймс оказался совсем близко и теперь смотрел ему прямо в глаза. — Ты нравишься мне. Как человек и, с некоторых пор, как мужчина. И да, я не вижу ничего страшного, если однажды ты все-таки решишься на что-то большее. Но также я не буду чересчур сильно переживать, если не решишься. Я уважаю твое право на эксперимент и желание разобраться в себе и не собираюсь давить. Но все-таки не забывай, что я тоже живой — не игрушка и не тренажер.

— Я слышу себя, Джеймс, — выслушав его, Майкл прищурился. — Несу хуйню, говоришь? Точно, несу! И я тебе скажу, почему… Я никогда бы не подумал, что буду обсуждать даже гипотетическую возможность трахнуться с тобой! То, о чем я еще два дня назад вообще не задумывался. Я обсуждаю то, что всю свою жизнь расценивал как табу. А ты мне так снисходительно сейчас читаешь отповедь, — выдохнул он и посмотрел на Джеймса в упор. — Это у тебя все просто. А меня, увы, так не получается.

— Хорошо… — Джеймс перестал улыбаться и медленно шагнул вперед, вдавливая его в стену и плотно прижимаясь бедрами. — Тогда так, — шепнул в ухо и на секунду прикусил мочку зубами. — Я могу сейчас упростить тебе жизнь и уйти или усложнить и остаться. Выбирай.

Он замер, почти прикасаясь губами к его губам.

Мочка уха горела и пульсировала, где-то совсем рядом билось чужое сердце, жгло кожу чужое дыхание, а к паху прижимался еще не совсем опавший член. А Майкл будто оцепенел, молча глядя на Джеймса во все глаза. Он ощущал исходивший от него жар, чувствовал сквозь одежду, как снова наливается желанием его член… И заметил, как расширились темные зрачки голубых глаз.

Джеймс ждал ответа, а у Майкла язык к небу прилип. Естественно, длиться вечно это не могло — расценив его молчание по-своему, Маклейн посмотрел на него непонятным взглядом, усмехнулся и шагнул назад, собираясь покинуть нишу.

— Идем? — спросил он со свойственной себе беззаботностью.

— Н-нет, — выдавил наконец Майкл, сбрасывая оцепенение, и повторил решительнее: — Нет.

А в следующую секунду он рванул Джеймса за китель, позволил вжать себя в стену и ухватил за руку, удерживая так крепко, чтобы тот не смог отступить даже на шаг. Даже если бы и захотел — никуда не ушел.

— Ну нет — так нет, — довольно шепнул Джеймс и запечатал ему рот поцелуем.

На этот раз поцелуй не был ни злым, ни осторожным. Требовательным он тоже не был, и Майкл почти сразу же расслабился, позволив себе это небольшое удовольствие. Целоваться, стоя так близко, что можно было почувствовать пульс друг друга, оказалось в разы приятнее, чем сидя, и руки как-то сами собой легли на многострадальную спину Маклейна. В ответ Джеймс сунул руку ему под китель, вытащил из-под пояса майку и провел горячими пальцами по животу. Вздрогнув, Майкл толкнулся бедрами Джеймсу в пах, и тот хмыкнул ему в губы.

— Я намереваюсь сделать нечто такое, после чего твоя жизнь не будет прежней, — прошептал Джеймс, отстраняясь. — И у тебя совсем немного времени, чтобы меня остановить.

Майкл и не понял сразу, что имелось в виду, пока тот обольстительно не улыбнулся, медленно опускаясь на колени.

— Боги — прошептал Майкл, заворожено наблюдая, как Джеймс споро справился с его ремнем, расстегнул ширинку и безо всяких церемоний дернул вниз штаны сразу вместе с трусами.

Поначалу захотелось зажмуриться или отвернуться, однако Майкл поймал себя на мысли, что ему очень нравится смотреть на Джеймса, и взгляд он теперь ни за что не отведет. Но все же… Все же это было неправильно.

— Джеймс… давай ты просто сделаешь это руками, — простонал Майкл, когда ладони Джеймса по-свойски легли ему на ягодицы, а сам он гулко сглотнул, уткнувшись носом ему в пах.

— Зачем? — удивленно прошептал Джеймс, целуя чувствительную кожу под пупком. — Я хочу так…

Майкл выругался и тут же зажал себе рот — если камеры их тут не видели, то уши у стен все равно оставались.

"Не может быть! — лихорадочно билось в мозгу. — Это не со мной…"

И только когда член удобно лег Джеймсу в руку, и тот отогнул его вниз, целуя у основания, Майкл вдруг со всей ясностью осознал, что это действительно вот-вот произойдет — его член окажется во рту другого мужчины.

По-прежнему разрываемый желаниями смотреть во все глаза и отвернуться, Майкл лишь втянул носом воздух, будучи бессилен бороться с собой. Конечно же, Джеймс не мог не заметить, как он напрягся, но похоже, момент, когда тот рассюсюкивал с ним, Майкл безвозвратно упустил. Наверняка — если бы не стена — он все же отодвинулся, остановив это безумие. Но такого шанса у него такого не было — зажатый ладонями Маклейна сзади и губами спереди, он только и мог, что прошептать: "Хватит!"

И наверняка так бы и сделал, если бы секундой ранее чужой язык не обжег член, а мягкие губы следом не коснулись головки, настойчиво скользнув по стволу. Член дернулся в чужом рту, а бедра, поддаваясь инстинкту, двинулись навстречу самой неправильной в его жизни ласке.

Чувство острого стыда затопило его с головой. Боги, ну не может, не должно быть так хорошо, так жарко, так ослепительно здорово! Не могут мужские губы и язык сосать и облизывать с таким удовольствием. Не может быть горло таким глубоким и податливым…

— Боги… — Майкл всхлипнул на этот раз вслух. Зашарил по стене руками в поисках опоры и, не найдя такую, схватился за плечи Джеймса.

Тот хмыкнул, улыбнулся — насколько позволял глубоко заглоченный член — поднял глаза — и в этот момент Майкл кончил с оглушительным стоном.

Несколько долгих секунд он бился в оргазме, как в ознобе, а потом Джеймс потянул вверх его брюки и встал.

— Если завтра ты сделаешь вид, что ничего не было, я не обижусь, — скользнул в ухо хриплый шепот. Короткий поцелуй опалил пересохшие губы, и Джеймс вдруг исчез, оставив оглушенного Майкла одного.

Ноги его еще некоторое время держали, а потом Майкл сполз по стене на пол. Облокотившись спиной о такую нужную сейчас опору, он уронил голову и громко рассмеялся, позволяя обуревавшим его эмоциям наконец найти выход.

Боги! Ну что же с ним такое происходит?! Почему именно так и именно с ним?! Почему, черт возьми, на его жизненном пути ему встретился сержант Джеймс Маклейн, который только что сосал его член с таким упоением, что от одних только воспоминаний внутри все сладко сжалось?

Если бы Майкл был эзотериком, он наверняка бы решил, что его прокляли. Ну не может же столько всего обрушиться на голову одному человеку просто так! Но Майкл не был ни мистиком, ни приверженцем каких-то нелепых теорий — он был реалистом до глубины души. И, будучи способным оценивать вещи трезво, Майкл понимал — то, что он всегда считал чем-то кривым, омерзительным и противным природе, на деле оказалось самым волнующим, что ему доводилось пережить.