Мой темный-претемный властелин (СИ) - Черникова Любовь - Страница 13

       Почувствовав, что сейчас утону в насмешливой синеве глаз, опустила взгляд. Посмотрела всего чуточку ниже…

       Пресветлый Аэр! Его рот! До сих пор я жила на свете и не подозревала, что мне настолько понравится хотя бы один мужской рот. Вообще, не думала, что обращу на подобное внимание. Форма губ заявляла о внутренней силе и властности и в то же время выдавала чувственность. В нем ни на сорию не было капризной, схожей с девичьей припухлости, как у мага-лекаря. Подобные губы на лице старика вызывали у меня легкую брезгливость. Этот же рот складывался в насмешливую полуулыбку, но не как, к примеру, у Анаретт, злорадно и мстительно. Наоборот, беззлобно… По-дружески? Мне так еще никто и никогда не улыбался…

       Вдруг отчаянно захотелось, чтобы он меня поцеловал. Вот прямо сейчас на виду у всех. И обнял. Прикоснулся руками. Интересно, каково это, когда тебя обнимает тот, кто настолько понравился?

       От подобных мыслей вспыхнуло лицо, и я испугалась. Что, если такой, несомненно, многоопытный и мудрый мужчина сумеет прочесть мои мысли?

       Штарн! Да я же ничем не лучше Анаретт! Попыталась воззвать к собственной совести, но та не откликнулась. Наверное, вместе со мной любовалась квадратным подбородком. Кстати, оказывается, квадрат квадрату рознь. Вон и у Атре Тана подбородок квадратный, да только не та композиция. Не те черты. Что насчет черт властителя Темных Земель, так в них присутствовала некоторая резкость, подчеркнутая темной щетиной, которая придавала ему совершенно не королевский, а какой-то разбойничий вид. 

       Рансовье идеален, сделала я неутешительный вывод. А раз так, должен быть какой-то изъян. Подвох, который вернет меня с небес на землю. Ну не может просто такого быть, что жуткий монстр, которому меня собирались отдать на съедение, сам оказался редким лакомством. В моей жизни таких чудес не бывает.

       Пока я превращалась в свечной огарок, Темный вернул ковш, и направился здороваться с теткой. А мне что дальше делать? Остаться на месте или идти за ним? Кажется, по этому поводу есть какой-то регламент, но сейчас все мысли об этикете совершенно вылетели из моей головы. Встречать гостей мне не приходилось, а вот прятаться и не высовываться — я мастер.

       Впрочем, если даже и опозорюсь, пусть хотя бы за это сегодня краснеет тетушка, а я уже успела выдать все оттенки смущения, на какие только способна. Выбросив лишние мысли, осталась на прежнем месте и принялась разглядывать свиту Темного, потому что и дальше разглядывать его самого как-то неловко.

       Свита Анделара Рансовье состояла из отряда в пять десятков воинов. Одного как на подбор роста, в одинаковых доспехах, ничем не отличающихся от тех, в какие облачен их господин. Они восседали на обычных лошадях, по крайней мере с виду их кони ничем не отличались от тех, что у нас, разве что были сплошь темной масти, пусть то гнедая или даже буланая. Мощные, крепкие, с коротко стрижеными гривами и заплетенными в косы хвостами, способные нести тяжелого, вооруженного до зубов воина и наверняка не из пугливых.

       От прочих отличались лишь двое: здоровенный мужик с хмурым лицом, словно небрежно высеченным из камня — он единственный, кто тоже снял шлем вслед за своим господином. И беловолосый остроухий ильв, который вовсе доспеха не носил, а был обряжен в белые с золотой вышивкой одежды. Подозрительно чистые, для подобного путешествия. Под ним лошадь под стать — тонкая, изящная, серой масти, как и сам наездник, она выглядела такой белоснежной под яркими солнечными лучами, что слепило глаза. Они надолго приковали мое внимание.

       Ильв, не стесняясь, принялся рассматривать меня в ответ, и при этом улыбался, и в этой улыбке проскальзывало что-то еще более порочное, чем у конюха Гансара. Напоровшись на этот его взгляд, почувствовала неловкость и поспешно отвернулась и уперлась взглядом в спину Темному, который говорил с тетушкой. Отметила, как напряженно смотрит на него Атре, сжимая кулак так, словно бы сдерживается, чтобы не положить руку на меч. Лицо Танелии побледнело, когда она что-то тихо ответила на заданный Темным вопрос. И тут меня осенило, они же его бояться!

       Сделаю все, чтобы уехать с ним в Дэм, пришло внезапное решение. Там меня точно никто не достанет. Мелькнула мысль, что для этого, вероятно, придется с ним лечь. Я вспомнила Анаретт и Гансара. Представить что-то подобное между мной и Темным оказалось довольно легко, но отчего-то это не отозвалась внутри приступом брезгливости. Скорее, наоборот. В груди тут же разлилось что-то теплое, мешая нормально вдыхать воздух. Лицо снова загорелось почище магического факела на сторожевой прибрежной башне в шторм. Даже во рту пересохло так, что спроси меня сейчас о чем-нибудь, в ответ только каркну по-вороньи.

       Чтобы не выдать своего состояния, и скрыть лихорадочный блеск в глазах опустила их долу. И… Забывшись, инстинктивно отпила из ковша, что держала в руках. Привычка. От глотка воды мне всегда легчает и проясняются мысли. Вот и сейчас прояснились. Не успела убрать ковш ото рта, как что-то почувствовала и глянула над краем посудины в сторону хозяйственных построек.

       Под тем же самым навесом, где совсем недавно пряталась, стояла Анаретт. Она пялилась на Анделара Рансовье, и ее лицо выглядело алчно. Плохо. Очень плохо! Если сестрица положила на Темного глаз, вряд ли захочет меня с ним отпустить. А если и исполнит клятву, то… Штарн! Я поняла, что не поставила условий, что должна убраться подальше живой и невредимой. Серьезнейшее упущение с моей стороны.

       Почувствовав мое внимание, Анаретт посмотрела на меня, и в ее взгляде зажглась такая лютая злоба, что я едва не подавилась водой, а заодно и опомнилась, осознав, что нагло пью прямо из приветственного ковша. Поспешно прекратив безобразие, едва сдержалась, чтобы не вытереть рукавом мокрые губы.

       В этот момент королева, улыбаясь и держа Анделара Рансовье под руку, двинулась к главному входу. Видимо, им удалось о чем-то договориться. Атре шел чуть поодаль позади них, а один из его людей направился к гостям из Темных Земель, чтобы помочь им разместиться.

       Ко мне подскочила старшая фрейлина королевы, грымза Ажарра Атрок. Она недовольно процедив сквозь зубы:

       — Идем!

       Меня тут же обдало зловонным дыханием. Атрок — любительница шаранты. Сутки напролет жует эту гадость и верит, что помет заморских летунов продлит ей жизнь. Но как по мне, скорее, отравит. Подруга королевы — одна из тех, кто знает все о наших с тетей отношениях. Она тоже ненавидит меня просто за то, что я есть. Отвечаю ей полной взаимностью.

       Больно ухватив под локоть, Атрок практически тащила меня за собой. 

       — Да иду я! — жестом, присущим Анаретт, скинула ее ладонь, смерив презрительным взглядом.

       — Отдай! — она едва ли не вырвала ковш из моих рук и бережно, стараясь не расплескать, понесла сама.

       Интересно, на что он ей сдался? Спрашивать бесполезно, Атрок никогда не стесняется в выражениях, так что не стану даже пытаться, чтобы не выслушать очередную грубость. Задрав подбородок, напустила на себя надменный вид и зашагала вперед, отметив, как искренне перекосило старушку. Что ж, хоть какая-то польза от уроков сестры. Кто сказал, что издеваться годиться только над слугами?

Глава 8.1

       Полумрак коридора для слуг показался кромешной темнотой после залитого ярким светом двора, поэтому я не сразу заметила притаившуюся в нише сестру.

       — Где он?!

       Вздрогнув, я приложила руку к сердцу и возмущенно выдохнула:

       — Ретт!

       — Куда ты его дела? — продолжила наступать на меня сестрица.

       — Под подолом спрятала! Хочешь посмотреть? Разве ты не заметила, что Рансовье вместе с твоей матушкой вошли через главный вход?

       — Дура! Тупорылая овечка, куда ты дела приветственный ковш!