Праздник мертвецов (СИ) - Виланов Александр Сергеевич - Страница 22

– Гадость, – прошипела она.

– Я же сказал, привыкай к новой жизни, – Дариан выхватил гроздь у неё из рук. – Еда не всегда бывает вкусной. Достаточно, чтобы она утоляла го… лод…

Лицо юноши стало отражением недавней гримасы Шенни, а рот раскрылся, пытаясь выдохнуть изо рта омерзительную горечь. Некромантка смотрела на его страдания с довольной ухмылкой.

– Хотим или нет, но мы должны подкрепиться, – процедил Дариан сквозь зубы, через силу проглотив ягоду. – Нам понадобятся силы, чтобы двигаться дальше.

Следом за первой в его рот одна за другой отправились ещё несколько красных бусин, после чего терпение Шенни лопнуло:

– Слушай, мы не так уж голодны! Что, если эти ягоды ядовиты?

– Ядовиты? – очередная ягода застыла на полпути к губам.

– А ты не знал? Не всё, что растёт на деревьях, можно вот так просто брать и есть. Я специально попробовала первая – на меня отравление подействует не так сильно.

Дариан молча смотрел на ягоду у себя в руке, обдумывая слова некромантки. В Нориаме никто не выращивал у себя во дворе отраву, и вся еда, добываемая в пределах города, делилась разве что на свежую и подгнившую. И в обоих случаях принцип был один и тот же: если голоден, хватай и ешь. Юноше, выросшему в общине бездомных, и в голову не приходило, что какая-то еда может уже изначально быть несъедобной.

– Брось это, – требовательно произнесла Шенни. – Пойдём дальше, может, удастся найти что-нибудь более съедобное.

Дариан опустил взгляд на недоеденную гроздь во второй руке. Горечь во рту притупила чувство голода, и теперь он мог согласиться с Шенни: пока они ещё не были смертельно голодны.

***

– Может, передохнём? – предложила девушка, когда солнце начало уходить за горизонт и уже едва проглядывалось через макушки деревьев. Разумнее было бы не останавливаться до самой темноты, чтобы сразу улечься на ночлег, но Шенни уже выбилась из сил и была согласна даже на пятиминутный перерыв.

– Ладно. Устроимся вон под тем деревом, – устало проговорил Дариан.

Некромантка бросила на него удивлённый взгляд. Она ожидала тяжких вздохов и причитаний о том, что отдыхать ещё рано, а никак не мгновенного согласия. Только когда юноша плюхнулся на землю и привалился к дереву, повернув к Шенни своё лицо лицо – а последние пару часов она наблюдала лишь спину спутника, идущего впереди, – ей стала понятна причина остановки.

– Ты как? – она присела на корточки рядом с Дарианом, озабоченно глядя на его побледневший вид. Юноша хотел было сказать, что просто устал, но они оба прекрасно понимали, что его так ослабило. – Значит, всё-таки они были ядовитыми.

– Ничего… завтра утром буду как новенький.

Шенни не разделяла его уверенности, но не стала говорить этого вслух. В медицине она разбиралась ровно настолько, чтобы с уверенностью заявить, что юноша болен, но понятия не имела, как ему помочь. Если к утру ничего не изменится, то её защитник сам окажется под угрозой гибели.

В это ночь ей не удалось толком выспаться. Желудок надоедливо урчал, напоминая, что с последнего употребления пищи прошло уже более суток, а воспоминания о шашлыке из крысятины уже не вызывали прежнего отвращения. Запах жареного мяса, насаженного на грязные металлические прутья, настойчиво всплывал в памяти, заставляя девушку корить себя за привередливость. Отсутствие мягкой кровати и одеяла тоже не прибавляли комфорта, и Шенни удивлялась, как прошлой ночью вообще смогла уснуть в таких условиях.

Третий член команды стоял в паре метров от дерева под открытым небом, остановив лишённый эмоций взгляд на своей хозяйке. Глаза и сетки капилляров на лице призванного чуть светились в темноте, вырисовывая фиолетовый узор на его силуэте, почти чёрном на фоне лунного света. Чувство дискомфорта было ему чуждо, и Шенни поймала себя на мысли, что завидует своему безвольному слуге. Он мог бы стоять здесь и в дождь, и в снег, не замерзая и не страдая от голода. А главное – не испытывая ни страха, ни беспокойства. Теперь, когда её собственное будущее утратило всякую предсказуемость и надежду на лучшее, когда приходилось лишь гадать, какие неприятности принесёт с собой новый день, некромантка думала о том, как хорошо было бы избавиться от всех чувств и эмоций, просто безвольно следовать чужим приказам и вернуться в сознание уже тогда, когда все проблемы останутся позади.

"Зайди под крону", – мысленно позвала она. Призванному не грозила простуда, но и промокать до нитки, если ночью вдруг снова польёт дождь, ему было ни к чему. Несмотря на отношение других людей, да и многих некромантов, Шенни не считала своего призванного животным или инструментом и даже испытывала некую долю стыда за то, что они с Дарианом насильно лишили наёмника прежней жизни.

Призванный медленно подошёл и навис над хозяйкой, как безмолвный страж. Шенни знала, что он не сомкнёт глаз и в случае опасности поднимет шум, хотя сейчас она с удовольствием променяла бы это чувство защищённости на тарелку супа и чашку горячего чая. А ещё лучше – отдала бы полжизни за то, чтобы завтра утром проснуться в своей кровати и за завтраком рассказать маме о жутком сне, потягивая цветочный чай из белоснежной керамической кружки.

***

Слабость обрушилась гигантской каменной стеной, придавив беспомощное тело к земле. Не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, он беспомощно наблюдал, как над ним навис обманчиво хрупкий женский силуэт, рассматривая свою жертву светящимися фиолетовыми глазами с хищной ухмылкой на лице. Тёплая ладонь легла на лоб, и сквозь её кожу в голову полился фиолетовый яд, высасывая до дна все чувства и воспоминания. Собрав остатки воли и иссякающих сил, он резким ударом сбил руку со лба и рванулся вперёд, повергая колдунью на землю.

Фиолетовый огонь в её глазах померк, а может, его никогда и не было. Теперь Шенни, распластанная на земле, смотрела на него широко открытыми то ли от испуга, то ли от удивления глазами. Проморгавшись и прогнав остатки сновидения, Дариан убрал стилет от её шеи и слез с девушки.

– Подкрадываться к спящему бездомному – плохая идея, – пояснил он, убирая кинжал за пазуху.

Шенни села, стряхнула землю с волос и произнесла обиженным голосом:

– Я хотела проверить, нет ли у тебя жара.

– Я в порядке.

– Нет, не в порядке. Ты помнишь, что было ночью?

– Я… спал? – предположил Дариан.

– Спал, да. А ещё трясся, стонал, ворочался и обливался потом. Будешь? – она потрясла перед лицом гроздью невесть где найденных красных ягод.

– Иди к чёрту! – огрызнулся Дариан и огляделся в поисках фляги с водой. Открутив пробку, он жадно присосался к горлышку и в несколько глотков опустошил то немногое, что там оставалось. Лишь когда в рот упала последняя капля, он вспомнил, что находится здесь не один, и виновато покосился на спутницу. – Ты уже пила?

– Немного. Остальное оставила тебе. После отравления организму нужно много жидкости.

– Ну, это мне не грозит, – юноша демонстративно потряс над землёй перевёрнутой флягой.

– Значит, теперь мы остались ещё и без воды…

– Да, и долго мы так не протянем. Лучше бы нам наткнуться на речку или озеро по дороге. Кстати, раз уж ты у нас училась в школе, может быть, знаешь, где здесь поблизости есть водоёмы?

– На географии нам показывали карту региона… – Шенни нахмурилась, напрягая память. – Мы ведь ушли на юг от города, так? Помню, что к востоку от Нориама протекает река Лиссея. Она течёт на юг и немного забирает на запад. Тогда, если мы возьмём левее, то должны на неё наткнуться.

– Тогда пошли, я и правда готов выдуть целый бидон воды.

***

– Слышишь?

– Да, журчание. Впереди река.

Пришлось преодолеть ещё около сотни метров, перешагивая через выпирающие из-под земли древесные корни, и проползти сквозь густой кустарник, когда перед глазами подростков наконец предстала блестящая на солнце поверхность Лиссеи, стремительно утекающей в глубь леса.

– Смотри, – негромко сказал Дариан, показывая пальцем на дальний конец берега. – Знаешь, кто это?