Новый босс (СИ) - Салах Алайна - Страница 23

Она такая беззащитная и напуганная в этот момент, и совсем не похожа на стервозную амазонку, которую я привык видеть, что рука сама тянется стереть каплю, застывшую на ее щеке.

— Чего хнычешь, матрешка? — сжимаю между пальцами соленую влагу.

Вот как ей удается превратить меня в сентиментального идиота, разговаривающего фальцетом?

— Не нужно драки, — повторяет она, и я помимо воли зависаю взглядом на ее лице, как подросток над просмотром порно. Такая красивая, что невозможно оторваться. И за время расставания будто бы стала еще прекраснее. Хотя, возможно, мне так кажется потому, что без нее я подыхаю изо дня в день.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

— Жалко Егорку? — хриплю, стискивая руки в кулаки, чтобы придушить тоску по ней.

— Ты такой придурок, Малфой. — ее приглушенный шепот.

Блядь, что это за идиотское чувство — любовь? Что за проклятие такое, которое невозможно вытравить из-под кожи? Которое настойчиво ставит во главе твоей жизни лишь одного человека и ничто: ни галлоны алкоголя, ни сон, ни предлагающие свои трах-услуги телки не в силах этого изменить. Всегда она, в моей голове и в моем сердце. Чертов русский сувенир.

— Не реви, матрешка. — не удерживаюсь, чтобы провести рукой по ее пахнущим клубникой волосам. — Не трону я твое полено.

Настроение у меня ни хрена не праздничное, поэтому сгребаю бутылку со стола и иду к выходу.

Слышу как матрешка меня окликает, но вести задушевные беседы с ней сейчас у меня просто нет сил.

— Мистер Гас. — слышу занудный голос Юджина. — Если наш визит вежливости окончен, думаю, мы должны сообщить об этом мисс Вере. Возможно, в силу своих британских корней вы полагаете, что уйти не попрощавшись — это дань национальной традиции, однако, я бы сразу хотел развеять миф об этой крылатой фразе. Я имею в виду «Уйти по английски», разумеется. Так вот…

— Скажи «Чао» Фионе за меня. — обрываю нескончаемый букет его пышного словоблудия. — и позови Джо. Не хочу снова вытаскивать этого пьяного лузера из полицейского обезьянника.

Бросаю прощальный взгляд в зал и снова встречаюсь глазами с матрешкой. Она стоит на том же месте, где я ее оставил, вцепившись в рукава своего виагра-платья и нервно кусает губы.

— Куда мы сейчас, бро? — тяжелым мешком повисает на моем плече изрядно накачанный водкой Джо. — Как насчет караоке?

Две недели после нашего расставания со Славой — череда дней, залитых алкоголем, бесцельным шараханьем по барам, клубам и поющим микрофонам. Две самые паршивые недели в моей жизни. Возможно, я готов буду повторить это завтра, но точно не сегодня.

— Нет, бро. Вернусь в отель. И тебе советую. Ты и так уже на гарцующего пони похож.

— Раньше ты был веселее, бро. — пихает меня кулаком в ребра. — Это все из за Славы, да? Забудь ее, чувак. Эта стерва вообще этого не стоит…

От этих пренебрежительных слов в висках ревет ярость, и ладонь сама смыкается на горле Джо, пригвождая его к стене гардеробной.

— Только, на хер, обзови ее еще раз, я тебе твои модные шлепанцы в глотку запихну, ты понял?

В этот момент я так близок к тому, чтобы ему втащить, что меня останавливают только испуганные глаза повелительницы номерков и сопящий в спину Юджин.

— Тебе потрахаться надо. — бормочет Джо, когда я его отпускаю. — Совсем башню сорвало.

Я и сам знаю, что мне нужно потрахаться. Гас-младший в голодном депрессняке будто бы даже в размере уменьшился. Хандрит как поэт по осени без Славиной вагины. А от моего кулака его тошнит в прямом и переносном смысле.

— Не обижайся, бро. — примирительно хлопаю его по плечу. — Но на Славу еще раз рот раскроешь, я тебе челюсть высажу. Мои проблемы с ней тебя не касаются.

Кивнув, Джо накидывает свою клоунскую куртку, и они с Юджином оба семенят за мной к выходу.

— Ты когда домой собираешься? — интересуется, пока мой зануда-эльф тычет в экран мобильника, вызывая для нас такси. — Меня-то ничего не держит, а у тебя там процветающая компания.

Хороший вопрос. Сколько раз по утрам, мучаясь похмельными спазмами головы и желудка, я порывался купить билет в Нью-Йорк, но так и смог.

Чертова ведьма. Я, блядь, как сиамский близнец, не могу находиться от нее на расстоянии. И пусть между нами творится полная жопа, так я, по-крайней мере, знаю, что она ходит где-то рядом и топчет своими охрененными ногами ту же заснеженную землю, что и я.

— Филиал здесь открою. — озвучиваю первую пришедшую в голову мысль. — Помимо пельменей, жуть как полюбил русскую зиму.

Слава

Едва Гас и его худосочные мушкетеры скрываются из виду, меня накрывает волна тоски размером с пятиэтажку в Бутово. Желание догнать его и повиснуть как ленивец на ветке просто невыносимо. Вдохнуть запах его кожи и Фаренгейта, почувствовать дыхание в волосах, услышать какую-нибудь очередную шутку про ненасытного младшего. Но я не могу. Не могу простить ему, что так просто вернулся к своему прошлому блядскому жизни, не дав мне даже шанса объясниться. И хотя я все это время старательно блокировала картины покрытых лаком щупалец, лапающих моего Малфоя, они настойчиво просачиваются в мое сознание как вода в дырявый сапог.

— Слава, ты в порядке? — мягкие влажные пальцы Егора касаются моей ладони, и я невольно одергиваю ее. Неприятно. У Гаса ладонь горячая и твердая, и немного грубоватая, потому что он трижды в неделю торчит в спортзале в обнимку со штангой, доводя свой грецкий орех и прочие мужские прелести до состояния камня. Всем его теперешним московским уткам на радость. Гаденыш.

— Ты чего сюда пришел? — говорю злее, чем хотелось бы.

Хотя к чему кривить душой? В данный момент меня одолевает нестерпимое желание схватить Егора за плечи и двинуть коленом прямиком по его Фаберже, за то что появился так не вовремя. А как он, кстати, здесь вообще появился?

— А как ты, кстати, вообще здесь появился? — смотрю на него с подозрением.

На засахаренном лице Рафинада мелькает замешательство, которое, однако, быстро сменяется улыбчивой безмятежностью:

— Папа не мог до тебя найти и очень волновался. Там какие-то очередные задержки на таможне…а ему нельзя нервничать. Поэтому я позвонил Свете, чтобы тебя разыскать. Она сказала, что ты просила организовать доставку цветов на день рождения Вероники и так я понял, что ты здесь…

Вообще, я привыкла верить людям, которые никогда не были уличены мной в обмане, а тем более, когда рассказанная ими история настолько далека от реальности. Ну не могут же они такую чушь на ровном месте выдумать? Но мое обострившееся женское чутье на этот раз отказывается верить головокружительному сценарию в исполнении Егора Мармеладного.

— Почему просто не позвонил? — скептически поднимаю брови. Была бы под рукой лампа как в полицейском изоляторе, посветила бы ей ему в лицо.

— Ты была недоступна. — не моргнув глазом, отвечает крысеныш. Врет. За время нахождения здесь мама трижды обрывала мне телефон, чтобы узнать, в какой ресторан ей сходить с Таносом. Да и Света под страхом смертной казни не выдала бы ему мое местоположение — в ее глазах я исчадие демона Игоря, способное навлечь на нее сатанинское проклятие в случае непослушания. Как бы там ни было, я всегда могу это проверить. Мы же не в идиотском сериале, в конце концов.

Извлекаю из кармана телефон и бросаю взгляд на экран. Половина одиннадцатого. Надеюсь, что Света еще не спит. Ну а если спит, принесу ей в понедельник ее любимые Раковые шейки в качестве извинений.

Заспанное хрюканье секретарши эхом отзывается в трубке:

— Да, Станислава Игоревна.

Станислава. Как в сугроб нагадили.

— Света, — вкрадчиво начинаю, глядя как лицо Рафинада вытягивается в мунковский Крик. — Подскажи, сообщала ли ты сегодня Егору, в какое место я заказывала цветы ко дню рождения Веры?

Сонное хрюканье мгновенно сменяется всполошившимся кудахтаньем:

— Станислава…Слава Игоревна… да разве я бы сказала? Да Егор Альфредович не спрашивал он…Но даже если бы и спрашивал, я бы никогда…