В постели с монстром (СИ) - Блэк Тати - Страница 24

В голове все панически путалось. Спину жгло в том месте, где лезвие ножа вспороло кожу. Нино почувствовала, что ее начинает ощутимо потряхивать.

Алина, которую она судорожно притискивала к себе одной рукой, продолжала надрывно плакать и, кинув короткий взгляд в салонное зеркало, Нино перехватила в нем злобный взгляд похитителя. Детский плач совершенно явно раздражал его. Господи, что, если он решит что-нибудь сделать с малышкой? Как она сможет ее защитить?

Нервно сглотнув, Нино вцепилась мертвой хваткой в телефон, как утопающий — в спасательный круг, ожидая момента, когда машина тронется с места и она сумеет незаметно его достать. Но вместо того, чтобы спешно завести мотор, мужчина обернулся к ней и сказал то, отчего по позвоночнику Нино пробежал отчаянный холодок:

— Отдай мне телефон.

Она могла отпираться, испытывая его терпение на прочность и с риском вырывая себе драгоценные минуты, за которые, быть может, их догадается хватиться Ян. Но также Нино понимала — этому психу не составит особого труда отобрать у нее телефон силой.

— Я знаю, что он у тебя в кармане, — сказал он, словно прочтя ее мысли. — Не заставляй меня снова проверять твою шкуру на прочность.

Вытащив телефон из кармана, она покорно вложила свой единственный путь к спасению в протянутую им ладонь.

Она не могла бы сказать, сколько времени прошло с того момента, как машина тронулась с места, увозя ее прочь от надежды, что им с Алиной кто-то поможет, до того, как похититель притормозил у небольшого одноэтажного дома, находившегося, судя по всему, в каком-то пригородном поселке.

— Вылезай, — распорядился мужчина и Нино вышла из машины, снова инстинктивно оглядевшись по сторонам в надежде на чью-то помощь.

Напрасно. Все было напрасно. Ближайший жилой дом остался на слишком большом расстоянии от них, а вокруг простиралось только казавшееся совершенно бескрайним поле. Никто их здесь не увидит. Никто не найдёт.

Содрогнувшись от понимания безысходности ситуации, в которой они с Алиной оказались, Нино впервые задалась вопросом — а что было, собственно, нужно от них этому психу? Хотел ли он получить за Алину у Ильинского выкуп или причина похищения крылась в чем-то другом?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но долго думать на эту тему ей не пришлось — очередной болезненный тычок в спину заставил ее двинуться по направлению к дому, и все, о чем она могла думать в этот момент, так это о том, что бутылочка Алины осталась в коляске, а ее малышка должна питаться регулярно. Она ведь такая маленькая и слабая…

— Сюда иди, — раздался позади нее ненавистный голос и Нино с ужасом поняла, что он намерен загнать их в подвал, где наверняка стояли холод и сырость, а Алине нельзя было больше простужаться… Она ведь совсем недавно болела, ее бедная девочка…

— Не надо… туда… — попыталась она возразить едва слушавшимися губами. — Алина может заболеть…

— Там есть все необходимое, — грубо отозвался мужчина и, толкнув ее к лестнице, начал спускаться следом.

Внутри действительно оказалось тепло. Даже слишком тепло. Жарко… Или ей это просто казалось?..

— На столе блокнот и бумага, — снова заговорил похититель. — Напишешь все, что нужно купить.

А потом просто захлопнул дверь, оставляя Нино бороться с нарастающим чувством отчаяния и внезапно накатившей слабостью.

Германа разрывало от таких чувств, способностей к которым он у себя даже не подозревал. Не знал до этого, что может испытывать настолько удушающий страх или злость на свою беспомощность. Каждый звонок, который разрывал тишину кабинета, поднимал в душе Ильинского самую настоящую бурю чувств. От совершенно детского желания закрыть глаза и уши руками, потому что боялся ответить и услышать то, что окончательно его убьёт, до жадной потребности схватить телефон, потому что любая кроха информации может вернуть ему способность дышать.

— Да, — рявкнул он в трубку в очередной раз, когда на экране высветился входящий от Володарского. И тут же сжал переносицу пальцами, устало откинувшись в кресле. — Хорошо, жду. Новостей нет? Окей, понял.

Он с раздражением отбросил от себя телефон. Герману казалось, что никто и ничего ни черта не делает в связи с пропажей Алины и Нино, хотя, он знал, что это далеко не так. Просто за те два дня, которые прошли с того злополучного момента, когда Ян ворвался к нему в кабинет, ничего особенного не произошло. И, судя по опыту, на который опирался Володарский, поиски могли затянуться.

Ночами Герман почти не спал. Привезённые Ирой таблетки снотворного были отправлены в камин. К спиртному, несмотря на желание нажраться в хлам, Ильинский не притрагивался. Даже представить себе не мог, что будет в алкогольной отключке в тот момент, когда совершенно ничего не известно о девочках. И когда с ними могут творить… впрочем, то, что с ними мог творить какой-то гондон, которого мысленно Герман уже приговорил к высшей мере, он старался не думать.

— Можно? — В кабинет заглянул Володарский, которому Герман кивнул.

— Конечно. Заходи.

Борис, держащий в руках папку, пересёк кабинет и устроился за столом, Ильинский сел напротив. Он вспомнил, как совсем недавно Ира притащила ему точно такую же папку, в которой лежали результаты анализа ДНК. Тогда он ещё не знал, что в его жизни может появиться настолько важный человек. Нет, двое настолько важных людей.

— Что-то важное? — уточнил он, приподнимая бровь. Старался, чтобы голос прозвучал спокойно, но тот всё равно дрогнул.

— Да. Скажи, тебе знаком этот человек?

Перед Ильинским появился лист бумаги с составленным фотороботом. Герман нахмурился, принимаясь изучать портрет.

— Нет. Впервые вижу. Это он?

— Предположительно. Его видела женщина, которая выгуливала там пса. Ну и Ян тоже помог — он видел этого парня рядом с Нино не так давно.

Герман поморщился и откинул от себя фоторобот, словно тот был ядовитой змеёй. Он ни черта не понимал. Кто это вообще? Что ему нужно было от девочек? Выкуп? Почему тогда молчал и не выдвигал условий? Месть? Но кому это могло понадобиться?

— В парке мы также нашли следы крови. Пока непонятно, кому они принадлежат, но мы это выясним.

Ильинский почувствовал, что холодеет. Пришлось попытаться убедить себя, что кровь может быть чьей угодно. Например, какая-нибудь собака лапу порезала или что-то в этом духе.

— Значит, ты не знаешь этого типа?

— Нет.

— Ты обещал припомнить, кто мог желать тебе зла. Ну или кому нужно было тебе навредить.

— Те люди, с которыми я вёл и веду дела, конечно, порой — полное дерьмо, но они вряд ли бы пошли на такое.

Володарский покачал головой.

— И всё же? Я давно в этом всём по самую макушку. Ты не представляешь, на что способны люди, о которых вот так и не скажешь ничего плохого.

— Хорошо. Я прикину, кто вообще мог быть в этом заинтересован, но так или иначе уверен, что копать нужно не здесь.

— А Нино? Я говорил с её матерью, она ничего не смогла толком рассказать. С кем дочь встречалась до того, как стала работать у тебя, например.

Б*я… точно. Мать Нино. И почему он совершенно выбросил её из головы? Дело было даже не в том, что она могла что-то поведать… просто ей сейчас тоже было дерьмово, как и ему.

— Я тоже ничего об этом не знаю. Ты намекаешь на то, что они могут действовать заодно?

— Кто — они?

— Нино и этот хрен, — Герман кивнул на портрет.

— Нет. Просто, скажем, отвергнутый кавалер. Ну или псих, которому она понравилась.

— Я не в курсе этого. Но зачем ему Алина?

Ильинский вскинул глаза на Бориса, и снова испытал чувство, будто ему за шиворот бросили пригоршню снега. Если Алина этому мудаку не нужна, то…

— Мы будем прорабатывать все версии. Ещё нужно разобраться с матерью Алины.

— Она умерла, ты же знаешь.

— Знаю. Но исключать ничего не будем, тут важно не промахнуться.