Злой король (ЛП) - Блэк Холли - Страница 37

Они в броне, с оружием в руках. У меня всего пару ножей и Закат сзади на седельных сумках вместе с небольшим арбалетом в самой сумке. Я ходила по этим лесам в детстве сотни раз; я никогда не думала, что мне нужно будет одевать броню для битвы здесь.

Мимо проносится стрела, а другой всадник останавливается, размахивая клинком.

Я не смогу их обогнать.

Я встаю в стременах, уловка, которая я не уверена, что сработает, а затем хватаюсь за ближайшую крепкую ветку. Один из белоглазых скакунов обнажает зубы и кусает моего скакуна за бок. Бедное животное ржёт и встаёт на дыбы. Кажется, в лунном свете я разглядываю янтарные глаза, длинный меч всадника поднимается в воздух.

Я прыгаю вверх, хватаясь за ветку. На мгновение я просто держусь за неё, тяжело дыша, пока всадники проходят подо мной. Они окружают меня. Один делает глоток из фляги, оставляя золотое пятно на губах.

— Маленькая кошка на дереве, — зовёт другой. — Спускайся к лисам!

Я поднимаюсь на ноги, помня об уроках Призрака, и бегу по ветке. Три всадника кружат подо мной. В воздухе что-то сверкает, и топор летит в мою сторону. Я ускользаю, стараясь не упасть. Оружие кружится мимо меня, попадая в ствол дерева.

— Хорошая попытка, — говорю я, пытаясь сказать что-либо, чтобы не выказать ужас. Я должна уйти от них. Должна подняться выше. Но что дальше? Я не смогу бороться с семерыми. Даже если я захотела бы попробовать, меч всё еще привязан к лошади. Всё, что у меня есть — несколько ножей.

— Спускайся, человеческая девушка, — говорит один из них с серебристыми глазами.

— Мы слышали о твоей злобе. Мы слышали о твоей жестокости, — говорит второй глубоким, мелодичным голосом, который похож на женский. — Не разочаровывай нас.

Третий натягивает следующую стрелу с чёрным наконечником.

— Если я кошка, то буду царапаться, — говорю я, вытаскивая два ножа в форме листа и направляя их к всадникам. И бросаю: один промахивается, а второй попадает по доспехам, но я надеюсь, что мне хватит отвлечения, чтобы забрать топор из дерева. Затем я начинаю двигаться. Я прыгаю с ветки на ветку, вокруг пролетают стрелы, и я благодарна за всё, чему меня научил Призрак.

Но стрела попадает в моё бедро.

Я не могу сдержать вскрик боли. Я вновь начинаю двигаться, не обращая внимания на рану, но скорость исчезла. Следующая стрела пролетает так близко от меня, что спасает всего лишь удача.

Они могут достаточно хорошо видеть, даже в темноте. Могут видеть намного лучше, чем я.

У всадников есть все преимущества. Пока я на деревьях, но не могу спрятаться, всё, что я из себя представляю, так это немного сложную цель, но забавную и хитрую. Чем больше я устаю, тем больше истекаю кровью, и чем больше я злюсь, тем медленнее становлюсь. Если я не поменяю правила игры, то проиграю.

У меня даже есть шансы. Я должна сделать что-то, чего они не ожидают. Если я не могу видеть, то должна довериться своим другим чувствам.

Глубоко вздохнув и не обращая внимания на боль в ноге и всё еще торчащую из неё стрелу, еще и с топором в руках, я с прыжком спрыгнула с ветки.

Всадники пытаются развернуть лошадей, чтобы убежать от меня или преследовать.

Я ударяю наездника в грудь топором. Сила прогибает его броню внутрь. Это довольно эффективно — или было бы, если бы я не потеряла равновесие мгновение спустя. Оружие выпадает из моей руки, когда я падаю. Я сильно ударяюсь о землю, выбивая из лёгких дыхание. Сразу откатываюсь, чтобы избежать ударов копытами. В голове звенит, а нога будто поглощена пламенем, когда я поднимаюсь на ноги. Я сломала основание стрелы, торчащей из меня, но она проникла глубже.

Всадник, которого я ударила, висит в седле, тело обмякло, а губы в крови. Другой всадник отходит в сторону, третий идёт прямо на меня. Я достаю нож, когда лучник, приближаясь ко мне, пытается взять свой меч.

Шесть на одного — шансы намного лучше, особенно когда четверо всадников отступают назад, будто не думали, что могут пострадать.

— Достаточно жестоко для вас? — кричу я им.

Всадник с серебряными глазами подходит ко мне, и я метаю нож. Он попадает в цель, но лишь задевает бок лошади. Животное поднимается. Но когда он пытается восстановить контроль над лошадью, на меня наваливается еще одна кобыла. Я хватаюсь за топор, глубоко вздыхаю и сосредотачиваюсь.

Скелетная лошадь смотрит на меня своими белыми глазами без зрачков. Она выглядит голодной.

Если я умру здесь, в лесу, потому что не подготовилась достаточно, потому что я была слишком отвлечена, чтобы потрудиться надеть свой собственный проклятый меч в ножнах, я буду совершенна зла на себя.

Я готовлюсь к тому, что второй всадник обрушится на меня, но я не уверена, что смогу выдержать это. Я отчаянно пытаюсь придумать другой вариант.

Когда лошадь приближается, я падаю на землю, борясь с каждым инстинктом выживания, пробуждающим меня убежать от огромного животного. Она устремляется ко мне, и я поднимаю топор и рублю вверх. Кровь брызгает мне в лицо.

Существо бежит, а затем падает со зловещим пронзительным звуком, наваливаясь своей массой на ногу всадника.

Я поднимаюсь на ноги, вытирая лицо, как раз вовремя, чтобы увидеть рыцаря с серебристыми глазами, готовящегося атаковать. Я усмехаюсь ему, поднимая кровавый топор.

Всадник с янтарными глазами направляется к своему павшему товарищу, призывая остальных. Рыцарь с серебристыми глазами поворачивается к своим спутникам.

Пойманный в ловушку наездник борется, когда я наблюдаю за тем, как два других всадника освобождают его и поднимают на свою лошадь. Затем шесть всадников уходят в ночь, уже без смеха.

Я жду, боясь, что они могут вернуться, боясь, что что-то худшее выскочит из тени. Минуты летели незаметно. Самый громкий звук — моё рваное дыхание и рёв крови в ушах.

Шатаясь, мучительно иду по лесу, только чтобы найти своего коня, лежащего в траве, пожираемого лошадью мёртвого всадника. Я машу топором, и он убегает. Однако это никак не поможет моей бедной лошади стать менее мёртвой.

Моя сумка исчезла с её спины. Должно быть, упала во время езды, вместе с моей одеждой и арбалетом. Ножи тоже исчезли, лежали в лесу, когда я их бросила, и, вероятно, потеряла в кустах. По крайней мере, Закат все еще здесь, привязанный к седлу. Я освобождаю меч отца судорожными пальцами.

Используя его как трость, мне удаётся протащить себя до самой крепости Мадока и смыть кровь на улице снаружи.

Внутри я встречаю Ориану, сидящую возле окна. Она вышивала. Она смотрит на меня своими розовыми глазами и не пытается улыбаться, чтобы успокоить меня.

— Тарин наверху, Виви с девушкой тоже. Оук спит, а Мадок планирует. — Она осматривает мой вид. — Ты упала в озеро?

Я киваю.

— Глупо, правда?

Она делает другой стежок. Я иду к лестнице, и она вновь говорит, прежде чем моя нога ступает на первую ступень

— Будет слишком плохо, если Оук останется со мной в Фейриленде? — спрашивает она. После долгой паузы она шепчет:

— Я не хочу терять его любовь.

Ненавижу то, что должна сказать то, что она и так знает.

— Здесь не было бы конца речам, полным яда, слухов о короле, каким он бы был, если бы Кардан был в стороне — и это, в свою очередь, могло бы заставить тех, кто верен Кардану, желать вывести Оука из игры. И это даже если не думать о больших угрозах. Пока Балекин жив, Оуку будет куда безопаснее вдали от фейри. Плюс к этому есть Орлаг.

Она кивает с мрачным выражением лица и поворачивается к окну.

Может, ей просто нужен кто-то, кого можно считать злодеем, кто-то, кто будет виноват в том, что их разлучили. Ей повезло, что я та, кого она уже не любит. Тем не менее, я помню, каково это было — скучать по тому месту, где я выросла, по людям, которые меня воспитывали.

— Ты никогда не потеряешь его любовь, — говорю я, мой голос звучит так же тихо, как и её. Я знаю, что она меня слышит, но не поворачивается.

Я поднимаюсь по лестнице, нога болит. Я уже стою на лестничной площадке, когда Мадок выходит из своего кабинета и смотрит на меня. Вдыхает запах. Интересно, чувствует ли он запах крови, всё еще струящейся по моей ноге, или запаха грязи, вместе с этим холодной воды из колодца?