Повелитель моря (СИ) - Миллерова Агния - Страница 12

Невысокого роста, слегка располневший, сеньор Альварес, в отличие от сеньора Рикардо, несмотря на графский титул, в общении с молодым торговцем с первой встречи вёл себя благожелательно, без надменности и показной снисходительности.

Выбранная интендантом тактика быстро принесла свои плоды — как только вокруг новой главной площади появились построенные из камня церковь, кабильдо и дворец губернатора, поселение, согласно правилам, получило статус города, а интендант был повышен до губернатора.

При мысли о предстоящей встрече с сеньором Альваресом где-то в глубине сознания Анри зашевелилось неосознанное беспокойство, однако его заглушили вызванные предвкушением встречи воспоминания. В отличие от многих других управителей в Тиерра Фирме и на островах, с которыми Анри приходилось иметь дело, встречи с губернатором Белиза были приятны, даже несмотря на то, что и ему приходилось время от времени делать щедрые подарки. Граф Альменара был всегда любезен и предельно доброжелателен и не раз деловые беседы переводил в дружеские, заканчивающиеся партией шахмат. Наивысшим проявлением губернаторского благоволения молодому торговцу явилось приглашение на торжество в честь дня рождения контессы Луисы — младшей дочери графа. Более того, во время очередного танца, к немалому удивлению Анри, он был замечен сеньором Альваресом среди знатных особ и даже удостоился рассказа о шалостях контессы Луисы и её старшей сестры Исабель.

Конечно же, Анри не пришёл на праздник без подарка. Его золотое ожерелье с подвеской из перуанского изумруда вызвало восхищение и у графини Альменара — жены сеньора Альвареса и матери обеих девочек. Правда, она восхищалась им лишь до тех пор, пока не узнала, от кого этот роскошный подарок. С сеньорой Каталиной Лили-Идиакис-и-Эгиа до этого Анри сталкивался пару раз во время бесед с губернатором, но, даже не имея возможности поговорить с ней, он мог с абсолютной уверенностью сказать, что графиня испытывает к нему какую-то особенную неприязнь. Но что пробудило её в сеньоре Каталине — молодой человек мог лишь гадать. Возможно, Анри сумел бы найти правдоподобный ответ, да только он не особо искал, а просто принял этот факт к сведению. Зато отношения с графом Альменара можно было смело назвать дружескими.

Ещё с первой встречи с сеньором Альваресом в должности интенданта молодой торговец размышлял над тем, было ли уважительное отношение к нему вызвано знанием графа о его заслугах в обороне и развитии поселения или же это была обычная тактика опытного администратора. Вскоре Анри пришёл к выводу, что тактичность и дружелюбие графа — не более чем проявление большого ума и предприимчивости, ибо отношения свои с торговцем он явно построил согласно старинной мудрости, гласящей что пчёлы летят на мёд. Только глупец отдаляет и настраивает против себя тех, кого намеревается использовать. Хорошо разбираться в людях — это очень полезная способность для торговца и Анри ею обладал. Во всяком случае он сам в это верил, так как до сих пор не ошибался. Потому и не питал особых иллюзий насчёт искренности губернаторского дружелюбия, видя главную его причину в немалой выгоде, которую сулило городу и лично сеньору Альваресу благоволение сеньору торговцу. Однако Анри нравилось иметь дело с графом Альменара, и не столько по причине его тактичности, а прежде всего потому, что тот всегда держал данное слово.

Из задумчивости Анри вывел подошедший дворецкий:

— Сеньор, прошу вас, отложите ваше оружие и шляпу и следуйте за мной.

Молодой человек послушно снял шляпу и подал её слуге. Тот, в свою очередь, передал её стоявшему за ним мальчишке лет пятнадцати. Отстегнув роперу, Анри отдал оружие подошедшему офицеру и только после этого пожилой, но весьма бодрый дворецкий повёл его через небольшую прихожую к лестнице на второй этаж.

Доведя торговца до хорошо знакомой ему резной инкрустированной перламутром двери кабинета, слуга попросил подождать и, постучав, скрылся за ней, не дожидаясь разрешения войти. Некоторое время было тихо, потом дверь снова отворилась, и выплывший в коридор невозмутимый дворецкий, церемониально закрыв её, повернулся к Анри и объявил, что его превосходительство губернатор занят и просит сеньора Анри обождать в синем салоне. Поскольку выбора не было, Анри кивнул и отправился за слугой в комнату на другом конце длинного коридора, украшенного узорными панелями и тиснёной кожей. Туда, где они с сеньором Альваресом несколько раз играли в шахматы. «Похоже, губернатор решил пообщаться в неформальной обстановке», — предположил Анри. Войдя в комнату, он огляделся, выбирая, где сесть. Ближе всего, у изящного столика, стояли два роскошных кресла, богато украшенных фигурной резьбой и потянутых тёмно-синей кожей. Супротив стоял ещё более роскошный диван, составляющий с креслами и столиком единый ореховый гарнитур, сделанный рукой испанского мастера. Недолго думая, Анри выбрал диван, буквально манящий своей тиснёной синей кожей и сценами охоты, вырезанными над спинкой. Слуга, дождавшись, когда Анри сядет, поклонился и, уходя, плотно закрыл за собой дверь.

Мягкий кремовый свет, в который тропическое солнце превращали до половины прикрывавшие окно полотняные занавеси, навевал умиротворение. Расслабившись, молодой человек остановил взгляд на шахматном столике и, чтобы скоротать время, стал мысленно восстанавливать последнюю партию, сведённую им вничью, дабы, следуя мудрым советам Фернандо, не задеть гордыню губернатора победой. Нечто неуловимое привлекло его внимание к двери, и Анри ощутил, как беспокойство, спрятанное где-то глубоко внутри переродилось в чувство тревоги. Промелькнула мысль, что его тут заперли. Поскольку никаких причин для такого странного действия в голову не приходило, Анри не мог понять нарастающую неуверенность. Левая рука неосознанно коснулась на перевязи того места, где ещё несколько минут назад висела ропера. Конечно, в том, что её заставили снять, не было ничего необычного. Шпага, как и её более короткий и нарядный вариант — эспада ропера, была неотъемлемой частью костюма благородного сословия. Не являясь таковым, Анри, входя в дома аристократов и некоторые административные помещения, был обязан оставить оружие привратнику. Сегодняшний визит не был исключением из правил, но тем не менее сейчас действие, которое давно уже стало рутиной, почему-то показалось частью какого-то коварного плана. Анри попытался проанализировать свои ощущения и поразмыслить над ситуацией.

«Может, у губернатора сейчас разговор с кем-то, кого я, по его мнению, не должен видеть?» — мозг старательно искал объяснение закрытой двери, пытаясь погасить тревогу. Немного покрутив в голове эту мысль и рассматривая её возможные варианты, Анри всё же встал, решительно подошёл к двери и, ухватившись за тело бронзового льва с золочёной гривой, резко толкнул её.

Не сопротивляясь, дверь распахнулась, раздался глухой удар и тихий вскрик.

Выйдя из комнаты и заглянув за дверь, Анри увидел сидевшую на полу девушку. Одной рукой она прикрывала лоб, а другой натягивала дорогие пышные нижние юбки, выбившиеся из-под светло-зелёного платья, на носок золотистой парчовой туфельки. Слегка оторопев, молодой человек стал лихорадочно вспоминать правила этикета общения со знатными дамами. Откуда-то из глубин памяти пришло поучение о недопустимости простолюдинам прикасаться к дворянке. Недолго думая, он ухватил плащ и протянул его край девушке. Виновато улыбаясь, та, проигнорировав предложенное, обеими руками крепко ухватила Анри за предплечье и с его помощью встала. Продолжая цепко держаться за мужчину левой рукой, девушка потянула его обратно в комнату. Дойдя почти до середины, она остановилась, повернулась к Анри и, приложив указательный пальчик к своим красивым губам, призвала к молчанию.

— Вы сеньор Анри, капитан самого большого корабля в Белизе, — то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорила она быстро и тихо, почти шёпотом. Не дожидаясь ответа, девушка продолжала вполголоса: — Я давно мечтала побывать на таком большом корабле…