Знак Харона (СИ) - Уткин Михаил - Страница 47

«Окцолопус». 157 ур.

Я удовлетворенно выдохнул:

— Ну что же, два километра преодолели. Теперь должно быть проще…

Однако местная природа похоже не знала слова «проще», едва я подбежал к шевелящемуся на ходу хвосту, как на оттопырившуюся заднюю часть зверя, выскочило несколько обезьян. Они тут же громко заорали трубными голосами, широко распахивая клыкастые пасти.

«Краснобрюх» 18 ур, — прочитал я всплывшую над самым горластым обезьяном подсказку. А на карте обнаружил поверх крупного серого пятна нейтрального восьмилапа, которому похоже не было дела до такой мелюзги как я, красные точки стаи пассажиров.

— Похоже нам тут не рады, Альтер, — буркнул я. — Цвет агро не насыщенный, но соваться к ним определенно не стоит.

Тут над обезьянами еще взвились какие-то черно-белые птицы… судя по тому, что летали птицы. Они захлопали крыльями, двигаясь по кругу резкими ныряющими рывками, как воробьи, хотя по размеру не уступали курице.

Там, где на шее должна быть птичья голова, росло что-то вроде акульего зуба, что по виду, что по блеску. Присмотревшись, я разобрал название одного из «воробушков».

«Ланцетник» 15 ур.

Треугольник и название слились в понимание, и я вздрогнул. Определенно на пути у этой пташки вставать не стоит. Впрочем, в отличии от грубо орущих обезьян, ланцетники врага во мне не рассмотрели. Их метки на карте остались серыми и птицы вскоре исчезли из вида.

Альтер взлетел повыше, игнорируя выпады когтистых лап обезьян и воскликнул:

— Тут на загривке их гнезда! Из шерсти свитые, представь себе!

Я пожал плечами. На Торе и не такое бывает и ответил:

— Вот это-то как раз и называется симбиоз. Что там еще интересного?

Призрак понял по-своему и провалился внутрь восьмилапа. Впрочем вынырнул уже через пару мгновений, ответил с брезгливой гримасой:

— Ничего там нет. Темно, как под сплошной землей, а что рассмотрел на малой глубине… Не интересно.

Альтер уселся среди шерсти, свесил призрачные ноги вниз, пояснив:

— Вижу только где солнце просвечивает. В подземных ходах гидр и то проще, там свет через трещины пробивается, да еще гнилушки освещают. В старых ходах конечно. Но когда гидра ползет, там дрожит все и осыпается, особенно когда она новый ход ведет.

Я с опаской посмотрел под ноги:

— Надеюсь тут выпрыгивать не будут.

Краснобрюхи же, вдоволь наоравшись и поняв, что вроде бы от нас вреда никакого, успокоились. Пока Альтер говорил, двое, усевшихся рядом шевелили лопоухими ушами, ловя звуки речи, да время от времени протягивали лапы, свободно проходящие сквозь призрака. Вскоре это им надоелои непоседливые обезьяны начали перебирать друг другу шерсть, выискивая блох. Тем временем на карте их метки агро погасли, подтвердив мирное поведение.

Над головой у меня знакомо захлопали крылья и на плечо шлепнулся Кусака. Он повернул голову, посмотрев оранжевым глазом и требовательно крикнул:

— Мау!

Внимание: некровран в режиме разведки потребляет в пять раз больше энергии. Для продолжения, необходимо накормить.

Я погладил ворона по взъерошенным перьям и сунул ему кусок «гидрятины», срок годности которой продолжал «тикать» и в инвентаре.

На этот раз ворон не стал судорожно заглатывать кусок как уворованный, а подержав его в клюве вдруг шлепнул мне на плечо прижав когтистой лапой.

На щеку брызнуло, пахнуло сырым мясом, я поморщился, недовольно буркнул:

— Кусака! Вот же ж нашел столик!

Сгонять правда его не стал. Сожрут еще, потерплю. А птица, словно ценитель начал отщипывать кусочек за кусочком, да еще причмокивать, двигая клювом как жующей челюстью.

Насколько мне это зрелище не понравилось, настолько похоже понравилось краснобрюхам. Они оживленно загомонили, показывая пальцами, да еще и остальные примчались подивиться.

Мне оставалось лишь криво улыбаясь переставлять ноги, поспевая за громадным «автобусом».

— Прямо шоу для обезьянок устроили, — пробормотал я. Наконец ворон закончил трапезу, нагло вытер клюв о мое плечо и победно посмотрел по сторонам.

— Ну что, птиц, готов к труду и обороне? — вопросил я.

В ответ Кусака вдруг напружинился, раскрыв крылья, и тревожно мявкнул уставившись в сторону. Я проследил взглядом и увидел метрах в пятидесяти застывшие фигуры нескольких ящеров, похожих на небольших тираннозавров. Они застыли поджав передние лапы, и вытаращили глаза, как удивленные суслики. Ближайший моргнул круглыми совиными глазами и заклекотал. Взгляды ящеров сразу стали какими-то нехорошими, цепкими.

«Волкораптор» 32 ур, — прочитал я название, всплывшее над его головой. Твари же разом пришли в движение и побежали параллельным курсом.

— А вот название этого «суслика», мне со-овсем не нравится! — пробормотал я и скрипнул зубами — светло серые пятна рапторов на карте, начали наливаться краснотой.

Ящеров я насчитал восемь штук, и все заразы уровнем «за тридцать». Типичная волчья стая, да и повадки те же. Четверо перебежали на другую сторону, взяв хвост восьмилапа с пассажирами в «подкову». Впрочем, махину они ничуть не обеспокоили, да и краснобрюхи никак не отреагировали, продолжая заниматься своими делами. Зато «урод» видимо показался стае вполне подходящей добычей. Да что показался…

— Добычей и являюсь!

Двуногие ящеры бежали легко, как понял со скоростными качествами у них все в порядке. Я забросил 4 припасенных на черный день единицы в скорость, но с этими ловкими бестиями вряд ли мне это помогло сравняться.

Альтер озабоченно посматривал с высоты крестца окцолопуса и не обращал внимания на краснобрюхов, затеявших игру «перепрыгни через призрака». Я покусал губы и скрепя сердце перевел некроврана в режим «охрана». Боевого толка от ворона мало, баллов для распределения у него сейчас нет. Но, по крайней мере, он находится под своим заклинанием маскировки и может отвлечь немного вражин.

Кусака на смену режимов отреагировал, закружив, судя по метке прямо над моей головой. У меня была лишь одна надежда, прятаться от охотников за спиной громады, да ускользать под брюхом, шмыгая между колоннами ног. Впрочем волкорапторы всего на голову выше меня, так что смогут легко преследовать меня и там.

Обдумывая все это, я пододвинулся поближе к задним колоннам ног и едва с разбега не врезался в морщинистую кожу, когда зверь вдруг остановился. На миг возникла надежда, но тут же пропала.

Зверюга просто добрела до поросли питательных кактусов и от передней части раздалось вкусное чавканье. Преследователи же, поняв, что мне деваться теперь некуда, замедлили шаг и начали сжимать полукольцо.

Альтер слетел со своего насеста и сжав призрачные кулаки встал рядом. Спросил почти спокойно:

— Что делать будем?

До ближайшего ящера оставалось метров тридцать, он вытянул шею и приоткрыл зубастую пасть, сделал еще пару шагов и всплеснул передними лапами, что оказывается лишь казались невзрачными, когда прижимал их к телу на бегу. Они оказались не меньше человеческих, а на коротких пальцах с щелчком выползли длинные крючковатые когти.

Что из фидаинов в первую очередь вытравлял старец горы, так это страх смерти. В игре это выходило просто. На обычном аккаунте попросту приходилось раз за разом умирать. Сталь отсекала голову, вспарывала живот, отхватывала руки и ноги. Меня пронзали копьями, жгли магией и плющили камнями.

Шаг за шагом вытравляли животный ужас существа остерегавшегося смерти. Количество смертей не поддающихся счету, и постепенное увеличение уровня боли…

Было трудно. Зато теперь боль и страх давно стали для меня привычными инструментами, что лишь заставляют быстрее двигаться, соображать, четко рассчитывать урон и собственную целостность. Рука с перерезанными жилами не попытается бесполезно взмахнуть, на сломанную ногу не стоит опираться пытаясь прыгнуть. Тело послушный аватар, функционал которого у меня в кулаке, несмотря ни на что. А параметры лишь доступный набор действий.