Выбери любимый жанр

Закон-тайга - Ахроменко Владислав Игоревич - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

— А портвейн-то хоть за литр спирта засчитай, — клянчил кум, дико таращясь на местное медицинское светило. — Ну хоть за пол-литра…

— Да ты тогда свою мочу по такому курсу посчитай себе, про сперму я и не говорю — наверное, всю уж разбрызгал в жену Красноталя, — парировал возмущенный такой грабительской арифметикой Михалыч.

Кум поник: он понимал, что пока не отдаст долг, договориться не получится.

— А что хочешь?

Михалыч был старым, опытным и хитрым и потому понял: Киселев пришел неспроста. Наверняка он попал в какую-то серьезную переделку — в карты блатным проигрался, и те его на счетчик поставили, или казенное имущество растранжирил…

Как бы то ни было, но проныра медик смекнул: теперь с Киселева можно будет скачать все, потому как торговаться не будет.

— А вот Света Красноталь…

Кум навострил давно немытые уши и спросил настороженно:

— А-а?

— А как она тебе?

— В каком смысле? — Киселев был настолько занят предстоящим разговором с Астрой, что даже не понял, что имеет в виду хитрый старик.

— Ну, в том самом…

— А-а-а. — Несмотря на серьезность ситуации, на лице Андрея Киселева отразилось понимание. — Ну, влагалище неглубокое, неширокое, типа "мышиный глаз", сиповка, волосы на лобке расчесаны, мандавошек нет, — продолжал сыпать медицинскими, как он во всяком случае считал, терминами капитан.

— Если ты не наградил. Или муж-идиот. А она хоть темпераментная?

— Да по десять раз подо мной кончает! — честно глядя в глаза Михалычу, соврал Киселев — видимо, желая прослыть эдаким Григорием Распутиным.

— Так что, — цинично продолжал зоновский Боткин, — давай по бартеру. Я тебе списываю спирт, что ты мне должен, конечно без учета сегодняшнего, а ты мне подгоняешь ту красючку.

Радостная улыбка заиграла на лице кума.

— Михалыч, спасибо, родной, благодетель. — Начальник оперчасти даже не подумал, что за жену прапорщика можно было бы договориться и без НЗ.

— А теперь говори — зачем пришел?

Кум понизил голос до доверительного шепота и, оглянувшись по сторонам, произнес:

— Мне бы больничный…

— Один день — литр спирта.

— Что-то дорого…

— Такса, — равнодушно пояснило светило, хитро прищурив один глаз. — Я со всех так беру.

— А направление в Хабару? Сколько за это возьмешь, Михалыч?

— В госпиталь?

— Ыгы.

— Обследоваться?

— Ыгы.

— От чего?

— Да от чего угодно!

Михалыч хитро прищурился:

— Импотенция — пойдет?

— Да не издевайся ты… У Красноталихи спросишь, какой из меня импотент.

Старик, взяв со стола тупой ржавый скальпель, которым недавно удалял одному акробату фурункул на ягодице, задумчиво почесал им в волосатом ухе.

— Не переживай, напишу, что с почками проблемы.

Кум сглотнул слюну.

— Сколько?

— Ну, это будет… это будет… Ящик сгущенки, ящик тушенки, желательно китайской, "Великая стена", ну и… — по тому, что кум не испугался, Михалыч уже понял, что список можно продолжить, — и твой японский двухкассетник… со всеми кассетами.

Двухкассетник был гордостью кума и, можно даже сказать, дорогой памятью. Именно под музыку, льющуюся из мощных динамиков этого дивного чуда азиатской техники, Киселев совершил выдающийся подвиг: трахнул жену самого хозяина Герасимова.

Однако делать было нечего…

— Ладно, бери, хрен с тобой, — тяжело вздохнул он, рассчитывая купить в Хабаровске еще лучший.

Как бы то ни было, но желанное направление было получено — через час Киселев, расплатившись с Михалычем и забежав к Красноталь предупредить, что на время отсутствия у него будет заместитель в лице начальника медсанчасти, счастливо теребил волшебный бланк в кармане кителя, трясясь в служебном «газончике» по направлению к железнодорожному полустанку, и размышляя, как замечательно проведет он время в краевой столице…

Глава четвертая

Вор в законе Астра, сидя за столом в тесной, жарко натопленной каптерке, задумчиво уставился на корешок знаменитой работы немецкого философа-идеалиста Артура Шопенгауэра "Мир как воля и представление". Вообще, смотрящий зоны всегда с огромным уважением относился к классической немецкой философской школе девятнадцатого века. Правда, ему по нраву пришлись и опусы Виктора Пелевина. Сейчас он читал "Жизнь насекомых" и даже что-то подчеркивал.

За этим замечательным занятием и застал его «торпеда» Матерый.

— Пахан, бля, да тут такие дела…

— Что за дела? — Карандаш Астры стремительно летал по строчкам.

— Кум в штаны насрал и с зоны свалил. На «кресте» у Михалыча за лярву Красного (это была кличка прапорщика-контролера Красноталя) и еще за ящик китайской тушенки "Великая стена", ящик сгущенки и двухкассетник «Шарп» купил у него направление в Хабару, в госпиталь, и сбежал, бля, — отрапортовал Матерый. — Надолго, если не совсем с концами.

— Кто сказал? — поинтересовался пахан, грызя карандаш.

— Сам Красный и сказал… Мы ему ножички на продажу отдаем, которые мужики на промке делают, а он нам за это — анашу, водку, чай и любую информацию. Ты же знаешь… Ну и че теперь?

Вор поднял голову.

— Ну, сбежал и сбежал… Чего суетишься? Одним ментом больше, одним меньше. А меньше на зоне ментов — чище воздух.

"Торпеда" наморщил лоб, осознавая услышанную фразу насчет связи между уменьшением ментов и чистотой воздуха, — вне сомнения, из-за краткости и емкости она могла претендовать на афоризм.

— Экология называется… Знаешь такую науку? — вздохнул вор.

— Но ведь «мусора», бля, борзеют… А все из-за сук, козлов этих. (Наименование парнокопытного животного на фене также могло означать стукача). Расплодили, бля, паучин…

Утверждение Матерого было истинной правдой: в последнее время тут, на зоне, несмотря на видимый бардак, начинался самый настоящий беспредел. По утрам похмельные менты — как правило, молодые офицеры, злые, как собаки — придирались ко всем без исключения: в ПКТ, в БУР можно было загреметь за плевок на землю, за не снятую перед начальством шапку, просто за косой взгляд…

Кум, начальники отрядов и сам хозяин пили не просыхая, и уставом, гнуловом и прессовкой занимался в основном режимник майор Василий Коробкин; несмотря на последний серьезный разнос за отказ ловить сбежавших Чалого и Малину, полковник Алексей Герасимов не раз представлял его к поощрениям и даже к правительственным наградам, справедливо полагая, что если бы не этот жестокий человек, если бы не его энергия, совершенно одичавшие зэки давно бы уже сожрали всех собак, вертухаев, прапорщицко-офицерский состав вместе с семьями, а также его, хозяина, и разбрелись бы по тайге в радиусе двухсот пятидесяти километров, грабя, убивая и насилуя всех на своем пути.

Менты хотя и гнули, и прессовали зэков со страшной силой, но не могли обойтись без них, потому что имели почти со всего контингента лагеря (и, естественно, родственников зэков, не говоря уже о воровском общаке) материальную выгоду, а потому продавали информацию и товар: именно от них и стало известно о ссученности Чалого и Малины; и даже они, при всей своей очевидной тупости, считали, что все зло на зоне — от сук (которыми, кстати, больше занимался режимник, чем кум, хотя по должности ему вроде бы это и не полагалось).

Логика дальнейшего существования была простой, как стальная заточка, и очевидной, как холодный цементный пол БУРа: надо пробить самых злостных сук, чтобы посадить их на пики; стукачей было куда больше, чем предполагалось, в свое время оперчасть создала для их появления все условия, и суки плодились с безответственностью кроликов. Короче говоря, будь их хотя бы наполовину меньше, блатным бы жилось куда вольготней.

На любой нормальной, правильной зоне, тем более на строгаче, каждый занят исключительно своим, и только своим делом: блатные держат зону, акробаты трахаются и исполняют минет, мужики работают и выполняют план по зачетам "за себя и за того парня", татуированного-татуированного, суки (а куда от них деться!) потихоньку стучат, запомоенные черти за всеми убирают, менты всех охраняют, пахан стоит во главе всей этой несложной пирамиды в качестве противовеса хозяину…

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело