Выбери любимый жанр

Закон-тайга - Ахроменко Владислав Игоревич - Страница 39


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

39

Чалдон, оборудовав себе тут настоящий курорт, перебрался в БУР, где и провел оставшийся срок почти безвылазно. Он жил тут настоящим принцем — его оберегали от пушинок, не ходил на разводы, не нюхал лагерной баланды, смотрел по видаку да специально установленной спутниковой «тарелке» боевики да «порники» и по сотовому телефону держал связь с братвой, координируя ее действия. Иногда, когда Чалдону становилось совсем скучно, он приглашал на бутылку коньяка самого хозяина Герасимова, ведя с ним непринужденную светскую беседу и наслаждаясь пикантностью момента и профессионализмом собеседника.

"Апельсин" вскоре откинулся, по слухам, спустя какой-то год он, будучи в Магадане, стал жертвой киллера, но «курорт» на буровской хате остался.

А коли «курорт» есть — не пропадать же ему! К тому же приамурская братва, свято блюдя корпоративную честь, продолжила благотворительные отчисления в фонд бедствующей зоны.

Именно по этой причине Астра, как самый уважаемый тут человек, и был определен в доставшуюся зоне по наследству роскошную хату; а че, бля, в натуре, петухам с чертилами запомоенными тут кочумарить?..

Вор, тяжело вздохнув, полез в бар, достал оттуда бутылку благородного «Ахтамара», пачку «Беломора» и небольшую коробочку с анашой.

— Красноталь! — Астра, подойдя к металлической двери, постучал кулаком, вызывая прапорщика-контролера, — тот не замедлил явиться на зов.

— Вызывали? — по-лакейски изогнув спину, спросил контролер.

— Слышь, Красный, мне вот тут пацаны говорили, что ты косяки с анашой лучше всех забиваешь… — небрежно сообщил пахан.

— Чалдон говорил мне как-то, что я — лучший косячник на всем Дальнем Востоке! — не без затаенной гордости сообщил контролер, который был приставлен к «курортной» хате БУРа в качестве надсмотрщика, лакея и мелкого порученца одновременно.

— Ну так забей, — распорядился Астра. — Покажи умение…

Когда дурак-контролер, вежливо кивнув на прощание, ушел, заслуженный вор, пыхнув анаши, налил себе полновесную рюмку коньяка и, смакуя, пил ее минут десять. В голове произошло приятное помутнение, пробежало легкое волнение, и пахан, с минуту подумав, подошел к полочке с телевизором и видаком. «Порники», примитивные стейтовские триллеры с крутым мордобоем, звучными взрывами машин да набившие оскомину гангстерско-полицейские фильмы совершенно не интересовали вора-интеллектуала: Астра очень любил тот кинематограф, который идиоты-критики почему-то именуют «элитарным», а не меньшие идиоты-видеопрокатчики почему-то — «жизненным». Бергман, Антониони, Пазолини, Феллини, Орсон Уэллс, Тарковский, Бунюэль, — подобные вещи пахан мог смотреть по несколько часов кряду; видиотеке БУРа. наверняка бы позавидовал любой столичный сноб. Правда, одну видеокассету все-таки пришлось выбросить — "Цвет граната": Астра с явной брезгливостью сделал это после того, когда узнал, что режиссер этого фильма — натуральный педераст, в свое время отсидевший срок за педерастию.

Астра, немного подумав, выбрал "Скромное обаяние буржуазии" — этот фильм он видел, наверное, раз сто, если не больше, но не мог удержаться, чтобы не посмотреть его еще раз. К тому же знатоки и любители утверждали, что бунюэлевский «сюр» лучше всего смотреть в состоянии наркотического опьянения…

* * *

Вот уже третьи сутки хозяин полковник Герасимов пребывал в подавленном настроении. Причина была более чем серьезна: Астра действительно обиделся.

Герасимов был на «курортной» хате уже два раза, пытаясь примириться с вором, — тот оставался корректным и сухим, всем своим видом демонстрируя, что не желает беседовать с поганым "мусором".

Хозяин был человеком опытным и потому понимал: теперь надо ждать неприятностей.

Поднявшись, полковник подошел к зарешеченному окну, выглянул во двор — занималась вьюга.

"Как хорошо будет после отставки, — принялся самоуспокаиваться Герасимов. — Поеду на Полтавщину, к хохлам, буду там жрать по литрухе самогона в день, а закусывать исключительно салом да галушками… Жену, паскуду эту, выгоню, другую найду, — как куплю себе черную «Волгу», буду кататься по городу, и девки сами вешаться будут, на капот прыгать…"

Однако до богатой народным алкоголем и дешевой свининой Полтавщины, столь желанной полковничьему сердцу, было еще далеко — и теперь уже дальше, чем когда бы то ни было. Нехорошие, косые, явно недоброжелательные взгляды Астры, подчеркнуто-корректный тон, полное нежелание "договориться полюбовно" — все это подтверждало самые нехорошие предчувствия.

Хозяин, захрустев пачкой «Космоса», щелкнул дорогой зажигалкой, закурил, на какое-то мгновение окутавшись сероватым дымом.

— М-да, бля, и зачем я этого Васю послушался? — рассуждал он вслух, меряя неверными шагами кабинет. — Мог бы тогда, в клубе, сразу договориться… Да и Киселев, подлец, тоже хорош. — Начальник ИТУ, не зная о несчастливой судьбе бывшего кума, был уверен, что тот уже давно на Большой земле. — Отдал бы этих ссученных блатным на разборку: что — убыло бы от Киселева? Да и сук на зоне небось на сто разборок бы еще хватило, резать не перерезать… Кабан шалый. Нагадил, а мне отдуваться… Да и эти, Чалый с Малиной, тоже хороши…

Знал бы теперь товарищ полковник, где теперь те ссученные и чем занимаются…

* * *

Вертолет КА-0012-"Б", надсадно ревя сверхмощными двигателями, продолжал свой беспорядочный и, казалось, бесцельный полет над заснеженной тайгой. Беглецы нашли в кабине какие-то инструкции и навигационные справочники — сидевший за штурвалом Чалый ни хрена не смыслил ни в том, ни в другом, но, будучи человеком таежным, опытным, выросшим в этих краях, все-таки умудрялся ориентироваться по каким-то только одному ему известным приметам.

За иллюминаторами то и дело мелькали темные силуэты высоких лиственниц, яркими пятнами белели лесные поляны, закрывали горизонт покатые сопки.

После третьего косяка в дупель обкурившийся Иннокентий, естественно, полностью забыл о первоначальной причине угона военного вертолета и о спасительном плане бегства за границу.

"Шмаль" попалась хорошая, веселящая, не «грузила», то есть не концентрировала внимание на незначительных пустяках, — вертолетчики Краснознаменного Дальневосточного военного округа знали толк в наркотиках, в натуре. Кабину вертолета то и дело сотрясал животный гогот — Чалый, глядя на приборы, дико хохотал; видимо, качавшиеся стрелки, светящиеся точки на экранах и локаторные разверстки выглядели в его глазах очень забавно. Корявые татуированные пальцы с обгрызенными коричневыми ногтями неуверенно лежали на штурвале — пилот, размахивая зажатой в одной руке бутылкой водки, другой то и дело дергал резко горизонтальные и вертикальные рули, и после каждого такого движения вертолет то заваливался в полете набок, грозясь неминуемо свалиться, то резко взмывал ввысь, из-за чего у обессиленного такими сверхасовскими маневрами Малинина подкатывал к горлу ком и начинались рвотные спазмы.

— Эх, Малина, гуляем, фуля той жизни! — возбужденно кричал Астафьев. — Ха-ха-ха!..

Москвич уже жалел, что показал Чалому кисет с анашой, и сильно жалел. Призрак столь желанной, столь близкой свободы снова исчез в зыбком таежном тумане. Даже сам сатана, существуй он тут, в дикой дальневосточной природе, скорее всего, не знал бы, какие мысли проносятся сейчас в голове подельника, затуманенной наркотическим дымом и алкогольными парами.

Спустя минут двадцать, когда был докурен четвертый косяк и предусмотрительно забит пятый, Чалый окончательно вошел в раж. Он с силой надавливал на штурвал — дикие вопли Малины, теряющего от этих маневров равновесие и постоянно валящегося с ног, вызывали в нем лишь очередные приступы гомерического хохота.

Пилот давно перестал обращать внимание на стрелки приборов, плясавшие перед глазами. Еще после первых затяжек травкой он отбросил в угол инструкцию по полетам, посчитав себя опытным мастером высшего пилотажа. И чем сильней ревели двигатели вертолета, работающего на максимальных перегрузках, чем круче были повороты и виражи, то и дело вдавливающие его в пилотское кресло, чем громче и отчаянней вопил за спиной подельник, в очередной раз валившийся с ног, тем радостнее становилось на душе Иннокентия; душа смеялась и пела, а оркестром ей были грохочущий вертолет и визжащий Малинин.

39
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело