Лемартес - Аннандейл Дэвид - Страница 9

Но нет — никакого багрянца, лишь чернота и медь. От «Громовых ястребов» протянулись инверсионные следы: штурмовые десантники помчались вниз на прыжковых ранцах.

— Огонь по кораблям! — закричал Иклаус.

Танки уже наводили орудия на цели.

Один из «Леманов Руссов» мордианской Железной Гвардии удостоился не славы, но чести: его экипаж успел выстрелить до того, как «Громовые ястребы» выпустили ракеты.

Глава третья:

Чудотворец

Пустота над Флегетоном потрескивает от помех, следов битвы. Мы совсем немного опоздали к ней. Ауспиковые комплексы ударного крейсера улавливают остаточное излучение, сигнатуры рассеивания плазмы. В окулюсе видны кувыркающиеся обломки, каменные и металлические. Это не осколки из пояса микролун планеты, но свидетельство гибели чего-то громадного.

Я стою в стратегиуме капитанского мостика вместе с Корбулоном и Кастигоном. На тактических экранах постоянно обновляются пикты с собранной информацией о войне, что разворачивается внизу. Карта источников тепла, обнаруженных сквозь облачный слой, дает представление о позициях армий на поверхности. Установив вокс-связь с полковником Райнекером, мы узнали о провале осады. Теперь понятно, кто наш истинный враг.

Кровавые Ученики. Нам мало что известно об их настоящем, но многое — об их прошлом. Они были 8-й ротой Волков Императора под началом капитана Хеврака. Хранили верность Повелителю Человечества, пока не оказались во власти неистовства. Из судьбы воинов можно извлечь уроки, провести параллели. Я должен постараться понять их. Когда-то я бы так и поступил, но сейчас изменники подо мной…

Подо мной, на Терре. Они осаждают Дворец. Покарай же Предавшие Легионы! Расправь крылья для сражения! Принеси Хорусу огонь и кровь!

«Нет».

Внизу не Терра, а Флегетон. Но да, там изменники.

И я желаю лишь одного — прикончить их. Каждая секунда промедления для меня подобна пытке.

Мои ладони навсегда сжаты в кулаки. Я так крепко держусь за настоящее, что жилы на руках вечно вздуты от усилий.

Гололит-изображение над столом перед нами изменяется в соответствии с последними данными. Кастигон показывает на участок возле западных ворот Профундиса:

— Кровавые Ученики развернули здесь опорный пункт. На текущий момент Железная Гвардия находится в двух тысячах метров от него. — Капитан ведет пальцем дальше на запад, к небольшой возвышенности на равнине перед ульем. — Похоже, все население города поддалось кровавому исступлению.

— Не стоит ожидать, что мы спасем их, — замечает сангвинарный жрец.

— Согласен, уничтожение станет для них милостью. Этим займется Двести тридцать седьмой, когда сможет действовать свободно.

— Патовая ситуация? — спрашиваю я.

— Битва на истощение, — отвечает Кастигон. — Повезло, что у них там осадная рота. Мордианцы до сих пор держатся только благодаря тяжелой технике.

И тем не менее…

— Они хорошо сражаются, — говорю я.

Просто выжить в схватке с многомиллионной ордой и боевой бандой космодесантников-предателей — само по себе достижение.

— Еще кое-что, — произносит капитан, увеличивая картинку на одном из пикт-экранов. Звездолет изменников, тоже ударный крейсер. Его название, «Ira Sanguinem», тревожит меня. Отголосок и отражение нашего безумия…

На Флегетоне нам предстоит испытание.

— Вражеский корабль располагается в глубине скопления спутников, — поясняет Кастигон. — Они очень сильно рисковали, пробираясь туда, но теперь занимают превосходную позицию для обороны.

Да, космолет окружен щитами из скал. Я отворачиваюсь от экрана, зная, что не пойду на абордаж крейсера. Мне не суждено убивать предателей на его борту. Меня ждет война внизу!

Сдерживаю себя. Я еще не на войне. Еще не в сражении.

— Странно, что эта боевая банда выбрала защитную тактику, — подмечает Корбулон.

— Они все на поверхности, — уверенно заявляю я.

Враги нуждались в корабле лишь для пустотной битвы. Сейчас их интересует только планета. Нечто взывает к ним… Думаю, оно может воззвать и к нам.

Испытание уже началось: Во мне растет нетерпение.

Кастигон кивает, явно размышляя.

«Хватит думать! К оружию!»

Моя ярость прогрызает себе дорогу наружу. Кажется, что братья в стратегиуме движутся замедленно, как под водой. Слишком неторопливо принимают решения. Их жесты неспешны, ленивы.

«Скорее! Там же предатели!»

Я оборачиваюсь к окулюсу. Под нами вращается Флегетон. У меня двоится в глазах, и я вижу Терру — призрак одного мира поверх трупа другого.

Мне еще ясна разница между ними, но война слишком близко. Она зовет меня. Возмездие зовет меня.

И различия стираются.

В качестве плацдарма Кастигон выбрал южную область низины — широкий ровный участок, покрытый плотным скоплением жертв ярости.

Кровавые Ангелы перебили их всех.

Сначала обрушились десантные капсулы, и жаркие выхлопы тормозных двигателей сожгли плоть смертных. При столкновении с грунтом модули раздавили еще десятки безумцев. Как только капсулы раскрылись, подобно хищным цветкам, на ошеломленных врагов ринулись боевые братья. Первые отделения, ступившие на Флегетон, были вооружены множеством огнеметов, и еретиков поглотили волны очистительного пламени. Всего через несколько минут, когда приземлившиеся следом транспортники начали выгружать бронетехнику, потери неприятеля уже исчислялись тысячами. И это никого не удивляло, хотя о полной зачистке района речь еще не шла. Снижаясь, грузовые суда также уничтожали помешанных реактивными струями и собственной тяжестью.

Корбулон прибыл в первой из десантных капсул, желая лично изучить неистовство флегетонцев. Жреца беспокоило то, как развивались события в кампании, и ему следовало проникнуть в их суть, пока орден не попал в ловушку — если, конечно, ее уже не расставили. Он чувствовал, что от него скрыто очень многое. Его восприятие словно притупилось, как будто разум не мог осознать неимоверно масштабную схему, в которую укладывалось все, что происходило на планете.

Однако Корбулон хотел увидеть и понять истину, поэтому зашагал навстречу разъяренным созданиям. Он не взял с собой огнемет, его болт-пистолет остался на магнитном зацепе у пояса. Сангвинарный жрец воздел над головой Зубья Небес, и священный цепной меч зарычал от ненависти к ничтожествам, бросившимся на воина.

Безумцы ничего не могли противопоставить сошедшей на них силе. Их численность быстро сокращалась. Кровавые Ангелы убивали противников быстрее, чем прибывали их товарищи по сумасшествию, и все же флегетонцы продолжали атаковать с тупым упрямством, невиданным даже у зверей.

Когда несколько врагов приблизились к Корбулону, жрец схватил первого из них и поднял перед собой, игнорируя других нападавших. Пока смертный царапал броню воина, плевался и захлебывался от бешенства, космодесантник посмотрел ему в глаза. Есть ли что-то знакомое в этом безумии?

Сангвинарный жрец до глубины души надеялся, что нет, поэтому заставил себя вглядеться как можно пристальнее. Прежняя личность человека полностью распалась: Корбулон держал в руке автоматона из плоти, сосуд для неистовства, и ничего более. Он изначально предполагал, что не увидит признаков Черной Ярости, и не ошибся. Возможно, исступление отчасти напоминало Красную Жажду, но лишь поверхностно.

— Нам незачем изучать тебя, — сказал жрец еретику, мысленно молясь, чтобы это оказалось правдой.

Отшвырнув помешанного, Корбулон обратил внимание на других флегетонцев, которые обступили его со всех сторон и пытались убить, полагаясь на свою ненависть и численное превосходство. Опустив руку с Зубьями Небес, воин взмахнул цепным клинком по дуге. Наземь рухнули срубленные головы с застывшими на лицах оскалами.

Жрец двинулся дальше. Сражая бесноватых на каждом шагу, он продолжал изучать их. Корбулон старался отыскать значение происходящего, но безуспешно. Возможно, смысл этой войны заключался в ее бессмысленности. Остановился космодесантник лишь после того, как на плацдарме подготовили к бою бронетехнику.