Проклятие демона - Риа Юлия - Страница 1

— Дорогие гости, в эту особенную ночь я хочу представить вам кое-кого не менее особенного…

Голос Маорелия Рингвардаада, главы шестого рода высших демонов, звучал торжественно и громко. Он эхом расходился по празднично украшенному залу и уносился вверх, под потолок, будто стремясь затеряться в зачарованном снегопаде. Этому голосу внимали все присутствующие. Сотни высших в дорогих нарядах и родовых украшениях, с кокетливыми масками, прикрывающими верхнюю часть лица, с хрустальными бокалами игристого вина… Все они смотрели на Маорелия и меня, замершую по левую руку от него.

Я стояла, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой и уверенной. Спина прямая, подбородок вздернут, дыхание… Пожалуй, только оно и могло выдать обуревающие меня страхи.

В поисках якоря я скользила взглядом по толпе, пока не нашла того, кого высматривала, — юную демоницу с собранными в высокие хвостики белыми волосами и в золотой маске, не скрывающей напряженного взгляда черно-серебристых глаз.

Маорелий все говорил и говорил, взывая к добрым отношениям между высшими, напоминая об особенности сегодняшней ночи, о волшебстве самого праздника. А потом он повернулся ко мне:

— Дорогая, будь добра, сними маску.

Пять слов прозвучали слишком быстро, слишком коротко. Но вместе с тем показалось, что на каждое из них мое сердце успело трижды стукнуться о ребра.

Стараясь сохранять внешнее спокойствие, я выполнила просьбу и снова оглядела толпу. Праздничные полумаски не скрывали выражения глаз, я отчетливо видела эмоции, отражающиеся на лицах высших: недоверие, непонимание, смятение.

— Уважаемые махры, — снова обратился к гостям Маорелий, — позвольте представить вам Сатрею Рингвардаад — мою наследницу и родную дочь, чьей матерью была человеческая женщина.

Вместе с последним звуком на зал обрушилась тишина, казалось, полная скрытой ненависти и злобы. Лица всех в этом зале теперь выражали лишь одну эмоцию — гнев. Точнее, почти всех. Черно-серебристые глаза в прорези золотой ажурной маски глядели на меня с удивлением и… беспокойством?

— Я признаю Сатрею Рингвардаад наследницей шестого рода, — громко произнес Кеорсен, делая шаг вперед и снимая маску. — Отныне и навсегда она должна оставаться истинной дочерью своего рода и нашего вида, чтить прошлое и нести ответственность перед будущим. Да будет она достойна оказанной чести.

— Я признаю Сатрею Рингвардаад. — Рейшар говорил уверенно, твердо. — Да одарит Великий ее благодатью.

— Я признаю Сатрею Рингвардаад наследницей шестого рода и приветствую ее в рядах высших.

Я не поверила собственным ушам. Амарелия? Да, вряд ли она пошла бы против воли брата, но все же я не ожидала увидеть ее в числе первых признавших. И пусть взгляд демоницы горел недовольством, я все равно была ей благодарна.

— Я признаю Сатрею… — Звонкий голос Лунары едва слышно подрагивал, когда она произносила заветные слова.

Один за другим высшие повторяли фразу принятия. Звуки сливались, наполнялись разными тембрами и расходились эхом по огромному праздничному залу.

Уверена, не поддержи меня двое сильнейших высших, остальные семьи тоже остались бы в стороне. Но спокойная уверенность Кеорсена и Рейшара давила на присутствующих, вынуждая повторять заветные слова. Кому-то из гостей они давались легко, другим казались едва ли не мерзостью — их выплевывали быстро, зло, будто не желая пачкать рот их произношением. Но, как бы там ни было, высшие всех двенадцати родов меня признали.

— Благодарю вас, уважаемые махры! — Маорелий улыбнулся, будто не замечая царящих в зале настроений. — А теперь предлагаю насладиться праздником! Счастливой Зимней ночи! — торжественно закончил он и кивнул музыкантам. Те с готовностью заиграли.

Я старалась сохранять на лице спокойное выражение, держаться уверенно и с достоинством. Увидев Кеорсена, растянула губы в вежливой улыбке. Я не позволю высшим заметить, какую радость во мне вызывает сильнейший из них.

— Ты молодец, — похвалил Кеорсен, оказавшись рядом. — Теперь держись, настоящая игра начинается именно сейчас. — Он протянул руку в приглашающем жесте. — Готова ко второму акту нашей грандиозной затеи?

Я кивнула и вложила пальцы в крепкую ладонь. А уже в следующий миг Кеорсен закружил меня в танце.

— Не бойся, — тише произнес он, наклоняясь к моему уху, — тебе нечего опасаться. Пока идет праздник, никто не посмеет тебе навредить. Сегодняшняя ночь священна, и любое преступление в это время карается особенно жестко.

Снова кивнув, я попыталась выкинуть из головы беспокойные мысли. Для волнений еще будет время, а сегодня мой первый праздник зимней ночи, и я не хочу запомнить его полным страхов и волнений. Сегодня я буду наслаждаться.

Кеорсен вел уверенно, но мягко. Свет зачарованных огней казался волшебным, а падающий снег — даром Великого. Оторвав взгляд от магического убранства зала, я посмотрела на демона и утонула в его черно-серебристых глазах.

Интересно, всегда ли я буду чувствовать себя настолько защищенной в его объятиях? Не знаю. Но сейчас попроси меня кто прыгнуть в темную пропасть, сказав, что Кеорсен ждет внизу, я бы рискнула. Не задумываясь. С ним одним я чувствую себя готовой на любые безумства. И осознание этого пьянит сильнее любого игристого вина.

Вместе с последним аккордом мы замерли. Склонили головы в знак благодарности за танец и отступили ближе к стене, давая другим парам закружиться вокруг празднично украшенного иглолиста.

Тут же, будто ниоткуда, возник темный с подносом, уставленным бокалами с игристым вином. Кеорсен взял два и один из них протянул мне.

— Мои поздравления, дорогой братец. — Возле нас остановилась Амарелия, сверля демона хмурым взглядом. — Твоя карта сыграла. Ты с самого начала это планировал? Поэтому просил заняться ее воспитанием?

Кеорсен улыбнулся:

— Ты меня переоцениваешь, дорогая. Но мне лестно.

Амарелия расслабленного настроения брата не разделяла. Она явно с трудом сдерживала клокочущий в груди гнев. Серебро ее глаз подернулось алым.

— Надеюсь, интересы рода по-прежнему стоят для тебя на первом месте? Нашего, не Рингвардаадов! — свистяще выдохнула она.

— Не переживай, Ли. Я помню, как зовется наш род, — все с той же полуулыбкой ответил Кеорсен. — И не забивай свою прекрасную голову ненужными тревогами. Лучше наслаждайся праздником.

На секунду глаза демоницы полыхнули алым, но уже в следующий миг она смогла взять себя в руки.

— Разумеется, брат.

Еще несколько мгновений она вглядывалась в лицо Кеорсена, потом развернулась на каблуках и отошла к Верине. По дороге взяла с подноса проходившего темного высокий бокал с вином и осушила его залпом.

— Она недовольна, — отметила я очевидное.

— Если бы только она, — качнул головой Кеорсен. — Но насчет Ли не переживай. Она не ударит в спину.

— А вот я бы сейчас тебя точно ударила, — раздался сзади недовольный голос.

Я обернулась и встретилась взглядом с Лунарой.

— Привет. — Мои губы дрогнули в улыбке. — Рада тебя видеть.

— Рада? Рада?! Ты издеваешься?! Еще, может, скажешь, что скучала?

— И это тоже. — Моя улыбка стала шире.

— Ты могла хотя бы дать знать, что в порядке!

— Лу, сдержаннее, — холодно напомнил Кеорсен.

Лунара осеклась, бегло огляделась, удостоверилась, что все вокруг слишком заняты обсуждением главного события ночи, чтобы заметить эту вспышку гнева. Потом вновь повернулась ко мне.

— Прости, я правда очень хотела, — поспешила заверить ее, — но не могла.

— Прощу, — буркнула она. — Но если поступишь так хотя бы еще раз, в жизни с тобой не заговорю, Рингвардаад!

Я вновь не смогла сдержать улыбки. Странным образом недовольство демоницы наполняло мое сердце радостью. За фасадом раздражения и обиды чувствовалось плохо скрытое беспокойство. Лунара переживала. За меня. За простую человечку, какой я оставалась в ее памяти все эти недели.