Я могу быть лучшей версией тебя (ЛП) - Фишер Таррин - Страница 50

— Дариус... что?

Слезы полились у меня из глаз. Я думала, что со слезами покончено, что у меня все под контролем, и вот я разревелась на ее заднем дворе. Фиг быстро подвинулась, чтобы впустить меня в дом. Она подвинула стул, и я тут же опустилась на него, закрывая лицо руками и пыталась собраться с силами.

— Что, черт возьми, случилось? — ее глаза были широко раскрыты.

— Он встретил ее на конференции. Она журналист.

— Что? — ее голос будто сломался. Она села на соседний стул и наши колени столкнулись.

— Кто? Когда?

— Ее зовут Николь Мартин, — сказала я, беря у Фиг бумажную салфетку. Ее глаза гуляли по комнате, и я подумала, что она, наверно, пытается понять, кто это. У нее всегда так было с именами — она сначала просила повторить имя, а потом сама его проговаривала. Дариус шутил, что она идет домой и ищет человека на Фейсбуке. — Она фрилансер.

— Как ты узнала?

— Что именно?

— Об измене...

— Из его телефона, — сказала я, прикрывая рот. Фотографии все еще преследовали меня, каждый раз, когда я закрывала глаза. Парад из сисек и кисок. — Он показывал мне что-то в телефоне, нажал не на ту кнопку и появился фотоальбом. Я увидела... фотографии женщин.

— Больше чем одной? Больше чем... этой Николь?

— Да.

Сначала она ничего не говорила, просто уставилась на свои руки, сжимавшие край стола.

— Боже мой!

Если бы она уже не сидела, ей бы точно потребовалось присесть.

— Где он?

— Я заставила его уйти несколько недель назад. Я не знала, что делать.

Интересно, знала ли она? Его машины не было на обычном месте, а она за всеми наблюдала.

— Как Мерси?

— Не очень.

Сказать «не очень» значило ничего не сказать. Мерси замкнулась в себе, постоянно ссорилась с детьми в саду. Каждый вечер она просила, чтобы он почитал ей перед сном.

Я дотронулась до висков, где уже зарождалась головная боль.

— У тебя болит голова? — спросила она. — Подожди...

Она пошла в ванную и принесла аспирин.

— Как долго это продолжается? — спросила она, наливая мне стакан воды.

— Больше года, — ответила я, проглатывая лекарство. — Она даже не знала, что он женат. Он просто четко все разграничил...

— Откуда тебе знать, что она не лжет?

Я могла понять, что люди могут так подумать. Из другой женщины часто делают большего злодея, чем из изменника.

Эти женщины ничего мне не должны. Я их не знала. Возможно, им следовало следить за собой, но именно Дариус должен мне верность и жизнь.

— Я позвонила ей. Она плакала и во всем призналась.

Я отправила ей сообщение на Фейсбуке после поиска ее имени (которое Дариус с неохотой мне сообщил). Она сразу же отправила мне свой номер. Когда она ответила, ее голос дрожал, и мы обе плакали какое-то время.

 — Мне так жаль, — говорила она, — может, я о чем-то догадывалась и понимала, что это темная история, но не хотела это видеть. Я должна была знать!

Он сказал ей, что разведен, а что она могла знать, если у него нет социальных сетей?

— Ты слишком легко доверяешь, Джолин, — мягко сказала Фиг.

— Но не она клялась мне в верности, Фиг, а он. Мне неважно, знала ли она, женат ли он, прежде чем она на него набросилась. Ему надо было самому об этом рассказать и сказать ей нет. Защитить наши отношения и удержать свой член в штанах.

Фиг неохотно кивнула.

— Боже, как я могла быть такой дурой? Посиделки в офисе допоздна, его рассеянность... Я-то думала, это он из-за моих дедлайнов и моего отсутствия.

— Вы просто не подходите друг другу, — твердо заявила она. — Не пойми меня неправильно, его поступок абсолютно мерзок. Я просто не понимаю, как можно кого-то обманывать так долго? Он точно мастер делать непроницаемое лицо.

У меня случился шок. Она защищает его? И не радость ли я услышала в ее голосе? Меня затошнило. Не нужно было сюда приходить. Вот всегда так — я говорю себе, что просто воображаю себе все странности Фиг, но как только я рядом с ней, то сразу хочу уйти.

— Не могу поверить, что он вот так уехал и больше не вернется, — заметила она.

Да, черт. Я тоже так думала. Он же мой муж, в конце концов, и только смерть должна разлучить нас.

Я посмотрела вокруг, ища какой-нибудь ключ, подтверждение того, что я чувствовала.

— Джордж дома? — спросила я. — Извини, я не подумала, что вы можете быть заняты...

Она отмахнулась.

— Он съехал две недели назад.

Теперь настал мой черед открыть рот в изумлении.

— Почему? О, господи, прости. Это совсем не мое дело.

Она покачала головой.

— Просто не сошлись характерами. Мы не влюблены друг в друга.

Джордж был влюблен в Фиг. У него это было на лице написано, в том, как он смотрел на нее, в том, с чем ему приходилось иметь дело. Он прогибался под ее нужды. Частенько мне было его жаль. Она отмахивалась от всего, что он делал, и делала вид, что его нет.

 — Мне нужно забрать Мерси из сада, — сказала я, вставая. Если поспешить, то можно быстренько всплакнуть перед выходом. Я посмотрела на кучу бумажных салфеток на столе, но Фиг схватила их прежде чем я успела среагировать.

 — Не стоит, иди! Я принесу ужин вечером, чтобы облегчить тебе жизнь.

Улыбнувшись, я вышла через заднюю дверь в сад. Когда мы обнялись на прощание, у нас обеих стояли в глазах слезы.

Глава 49. Подмигни1986

По утрам я писала. Книга должна была быть о любви, но я не была слишком уверена в своих познаниях в этой области. Пальцы не спешили печатать слова, но слова и были моей работой, моим хлебом. Я писала о том, во что больше не верила, создавая персонажей, слишком идеальных для реальной жизни. Мужчины боролись за женщин, говорили правильные слова. Были ли все мужчины трусами? Были ли у меня хорошие примеры? Мои подруги советовали писать о любви, которую я хотела бы видеть в своей жизни.

В полдень пришло сообщение от Райана. Он спрашивал, как у меня дела. Я ничего ему не рассказала, поэтому он все еще думал, что у меня сказочная жизнь.

Все нормально. Пишу все утро.

Как дела у вас с Дариусом?

Как ему это удавалось? Он всегда находил меня, сжавшуюся в клубок в углу, или во время ссоры, или чувствующую себя последним лузером в мире. Между нами будто была струна, и он чувствовал давление на противоположном конце. Я смотрела на его сообщение и потянулась за чашкой кофе, которой не было рядом со мной. Разве я не заварила кофе? Он никогда не спрашивал прямо о Дариусе. Я могла сказать пару обтекаемых фраз, но мы старались держаться подальше от личной жизни друг друга. Правило, но как оно возникло? Может, нам просто не нравилось слышать об этом.