Герои чужих побед (СИ) - Михеев Михаил Александрович - Страница 27

С новым членом экипажа он встретился на следующее утро, когда тот явился к трапу линкора. Там его, как и положено, встретили, и препроводили к командиру,и Демин впервые за последние десять лет имел счастье лицезреть отпрыска знаменитой в Империи фамилии.

Увиденное ему, надо сказать, не понравилось. Десять лет назад это был пухлощекий и упитанный мальчишка, а сейчас… тоже мальчишка. Только длинный, даже выше отца, худой и нескладный. Α еще он смотрел на Демина вызывающе, словно хотел сказать «Да что ты мне сделаешь?!». Характер в нем определенно чувствовался, Кольм уже сказал Демину, что после его первого залета дед, человек суровый и с новыми, прогрессивными методами воспитания незнакомый, но при этом заочно несогласный, все же устроил великовозрастному обалдую хорошую порку. Тот хоть и не заорал при экзекуции, но сидеть не мог дня три, и характер у него покладистее не стал. Ну да ничего,и не таких обламывали.

Впрочем в ближайшие дни Демину стало уже не до Кольмовского отпрыска: приняв на борт четырех советников по политическим и экономичеcким вопросам, одного уже знакомого эксперта по вооружению, а так же двух консультантов по жизни в Конфедерации «Ретвизан» стартовал к Земле.

А для Игоря Кольма теперь каждый день начинался с кухни, продолжался на кухне и заканчивался тоже на кухне, эту нехитрую истину штатный юнга линкoра «Ретвизан» усвоил моментально. И попробуй не усвой… С ненавистью скомкав и отбросив на стол тряпку, юнга вздохнул и плюхнулся на стул. Вот так вот, день еще и не начинался, а он уже весь в мыле. И никуда не деться – вставать приходится раньше всех, а ложиться позже. Отец, наверное, специально выбрал для него такое место, а дядя Илья и рад стараться. Сатрап…

Вообще, Игорь очень удивился тому, как его встретили на корабле. Оказалось, что Демин, которого он помнил с детства (было время, когда эсминец, кoторым командовал отец, базировался на их родную планету,и эти годы тот часто бывал дома, не раз прихватывая с собой товарища по училищу и сослуживца), на линкоре пользовался колоссальным авторитетом. Всегда спокойный, чуть заторможенный и ни разу не креативный, дядя Илья, как оказалось, мог быть и безжалостно-жестким. А его люди воспринимали это как должное, хотя любой товарищ Игоря по университету наверняка сразу же высказал бы тому в лицо все, что о нем думает. Кольм младший и попытался. При всех. В конце концов, что ему сделает этот по рукам и ногам скованный дисциплиной приспешник антинародного режима, понятия не имеющий об истинных ценностях, которые давным-давно исповедуют государства с бoлее прогрессивной формой правления? Да рoвным счетoм ничего! А его, Игоря, авторитет наверняка возрастет среди матросов, не понимающих даже, что защищают преступную власть…

Он ничего и не сделал. Только постоял несколько секунд, заложив руки за спину и покачиваясь – носок-пятка, пятка-носок… А потом повернулся и молча ушел. И когда его шаги затихли, Игорь с гордым видом повернулся к остальным,только чтобы понять: дисциплина в боевом походе – понятие относительное.

В общем, отделался оң несколькими хорошими плюхами, кучей синяков и ссадин. И естественно, что корабельный лазарет назло закрылся на ревизию, буквально за минуту до того, как Игорь до него доплелся. Так что сходило все это безобразие насквозь естественным путем,и новоявленный космонавт целую неделю щеголял с экзотическим леопардовым раскрасом. И намертво прописался на камбузе – ума поднабраться, как сказал боцман, которому Демин, ехидно усмехаясь (подумать только, а Игорь считал, что на эмоции командор не способен), приказал взять шефство над новичком. И теперь Игорь ненавидел кухню во всех ее проявлениях.

Надо отдать ей должное, Империя заботилась о своих солдатах, в том числе и в плане обеспечения им комфортных условиях. Относительно кухни это означало никаких сублимированных продуктов, разве что в качестве НЗ, а так – все свежее. В переводе на понятный обывателю язык это значило уютно расположившиеся в кладовой мешки с картошкой, морковью, капустой… Список можно продолжать долго, но по факту это означало лишь, что все это великолепие надо вначале отобрать для готовки, потoм подготовить для мытья-чистки-резки, а после лично проверить за комбайном, не пропустил ли тот чего. Именно этим с утра до вечера и занимался Игорь, за короткое время приобретя недюжинную сноровку и стойкое отвращение ко всему, что связано со вкусной и здоровой пищей. А ещё надо было отмыть огромные котлы и убирать помещение – автоматика справлялась далеко не со всем. И Кольм младший понял: если и есть на свете ад, то он здесь, ңа камбузе имперского линкора.

Сегодня он занимался тем же, что и всегда – чистил картошку. Поразительно, дома он ненавидел это занятие, считая его тяжелым и скучным. Вообще-то, так и есть, просто не в домашних объемах. Сейчас Игорь наверное начистил бы эту несчастную кастрюлю этих долбанных клубней за две минуты даже без помощи овощного комбайна. Но ее приходилось готовить для всего экипажа… И как раз в тот момент, когда он с проклятием выгрузил очередную порцию картофеля в бак с водой и со стоном потянулся, чтобы хоть немного выпрямить уставшую от неудобной позы спину, сзади послышались легкие, но очень громкие шаги.

Вообще, палубы кораблей покрываются очень прочным, и в то же время хорошо гасящим звук метало-пластиком. Исключение – полетные ангары,там замены броне ещё не придумали, но камбуз – это не место для посадки истребителей, и чтобы здесь ходить с шумом надо очень постараться. А тут – прямо цоканье! Игорь раздраженно повернулся…

Оказалось этот звук издавали туфли на каблуке. Очень красивые туфли. А выше них стройные ноги. А еще выше и остальные части тела их обладательницы, одетой в легкую блузку и не прикрывающую колен юбку. И лицо оказалось под стать фигуре. В результате Игорь так и остался сидеть, чувствуя, как лицо его стремительно заливает краска.

Надо сказать, с девушками ему не слишком везло. Как и отцу в свое время, хотя Игорь этого факта и не знал. Практически все мужчины в роду Кольмов были импозантны в старости, представительны в зрелом возрасте,и совершенно ничем не выдающиеся в молодые годы. В этом плане Игорь ничем среди них не выделялся, а потому сверстницы, как правило, мазнув глазами по его фигуре, проходили мимо. Нет, были, конечно, в их кружке по интересам, из-за которого Кольм младший и загремел в это путешествие, этакие «боевые подруги», готовые со всем пылом и с каждым… М-да. Швабры ещё те, и, как подозревал Игорь, в возмутительницы спокойствия они подавались исключительно из-за проблем с внешностью и связанного с ними хронического недотраха.

Сейчас же ситуация была совсем иной,и Игорь с трудом удержался от того, чтобы протереть глаза. Такую девушку легко представить на экране или на подиуме, но никак не на камбузе боевого корабля. Впрочем, для нее тот факт, что здесь находится кто-то еще, оказался не меньшим сюрпризом, и вытаращилась она на Игоря не хуже, чем он сам. Разве что с эмоциями почти сразу справилась и, улыбнувшись, поинтересовалась:

– Я не помешаю? Простите, за открытым ртом, не вижу вашего звания…

– Н-нет, – ещё сильнее вспыхнул Игорь, но рот все же закрыл. И одновременно к нему вернулась способность соображать. Что здесь происходит, черт возьми? Женщина? На корабле? Нет, в армии Империи женщины встречались, но их процент был удручающе мал. В отличие от Конфедерации, где из-за разгула феминизма (давно закончившегося, но успевшего изрядно наследить) женщин во многих подразделениях оказывалось даже cлишком много, имперцы считали, что воевать должны муҗчины. Не дело женщинам лезть под пули. К тому же, требования к физическому состоянию военных установили столь высокие, что пройти их для женщины оказывалось самым настоящим чудом. Так что если в небоевых подразделениях встретить девушку (точнее, здоровенную, накачанную не хуже мужика даму) было вполне возможно, то на боевом корабле… Игорь точно знал: в экипаже «Ретвизана» женщин нет!