Щит (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 11

Териан пробурчал уклончивый ответ, жестом показывая ей продолжать.

Она начала аккуратно спускаться по крутым каменным ступеням.

— Вы уверены, что он полностью посвятил вас в наши здешние протоколы? — она обернулась к нему, и её бледное мягкое лицо почти напоминало упыря в кромешной тьме за пределами освещения факела. — В его списке не было других имён. Более того, он довольно непреклонно…

— Ты бы хотела вновь увидеть метку в моем aleimi, Сестра? — голос Териана звучал спокойно, буквально воплощение вежливости. — Уверяю тебя, меня полностью ввели в курс дела в момент передачи прав.

Женщина уловила резкие нотки в его словах.

— Нет, — сказала она. — Доступ вполне ясен, сэр. Приношу свои извинения.

Её нервозность никуда не делась, она по-прежнему слышалась в её голосе.

Териан взглянул на грубые каменные стены в пятнах копоти и накопившейся плесени.

Они шли во тьме, заходя глубже в гору. Когда они спустились на ещё один крутой лестничный пролёт в почти полной темноте, Териан осознал, что запыхался. Чем глубже они спускались, тем более затхлым становился воздух, приобретая запашок застоявшейся воды и разлагающейся растительности.

Он поймал себя на том, что дышит чуть тяжелее, и осознал, что эти симптомы можно посчитать началом панической атаки.

Клаустрофобия. Что-то новенькое.

Он просканировал пространство, пытаясь определить, принадлежало ли это чувство ему, или это отпечаток Барьерного поля, в которое он только что вошёл.

— Далеко ещё? — спросил он на мандаринском.

Она обернулась через плечо, стоя в маленькой комнате, служившей лестничной площадкой. Её мясистое лицо вновь исказилось пляшущим пламенем факела.

— Я извиняюсь за состояние наших пещер, — сказала она. — Учитель подумал, что будет лучше, если эта часть постройки будет выглядеть неиспользуемой, так что мы нарочно позволили ей прийти в упадок.

Она вновь зашагала вниз по очередной лестнице с крутыми ступенями, касаясь блестящей стены ладонью, покрытой старческими пятнами.

— Уже почти на месте, — сказала она, чуть запыхавшись. — Теперь уже недолго, сэр.

Его интерес вновь подстегнули, и Териан последовал за её шаркающими шагами.

Ещё через несколько пролётов, несколько поворотов и проходов через арочные каменные коридоры, Четыре увидел впереди колышущийся свет. Он освещал средневековую с виду дверь, то ли обшитую железом, то ли полностью сделанную из него.

На уровне глаз находилась узкая щель, закрытая металлической задвижкой.

Прямо возле двери на деревянном стуле сидел монах с длинной седой бородой и темными впадинами глаз. Териан всмотрелся в морщинистое лицо, пока женщина вставляла факел во второй железный держатель по другую сторону двери. Он обнаружил, что его разрывают противоречивые чувства, будто он почти узнал это землистое лицо.

Пожилой видящий уставился на него. Темные глаза мужчины полыхнули глубинной ненавистью, которая вызвала у Териана лишь раздражение.

— Тебя здесь быть не должно, — произнёс старик на английском с сильным акцентом. — Ты не должна была приводить его, — сказал он женщине. — Его здесь быть не должно.

— У него есть метка, — сказал он.

— Я этого знаю, — процедил старик. — Если у него и есть метка, он её украл. Его здесь быть не должно.

Териан потерял терпение. Он вытащил из-под пальто пистолет, навёл его сначала на старика, затем на женщину. Женщина разинула рот так, словно никогда прежде не видела оружия.

— Открывайте дверь, — сказал Териан.

— Ты можешь меня убить, — сказал старик. — Мне все равно.

— Возможно, я и так тебя убью, — сказал Териан. — Твоя богопротивная вонь — достаточная причина для убийства. Но пока что я вот что тебе скажу. Встанешь на моем пути — и даже если ты убьёшь это моё тело, я вернусь. И в следующий раз я заберу с собой каждую живую душу в этом комплексе — не только твою, старик. Я убью её, и всех юных щенков наверху. Ты бы не хотел, чтобы это было на твоей совести, нет? Чтобы все это потомство наверху погибло, когда тебе осталось жить так мало?

Старик усмехнулся. Прозвучавшая там злоба заставила Териана вновь уставиться на него, пытаясь сопоставить это исхудалое лицо с воспоминанием.

Ему знакомо это существо. Он это чувствовал.

— Кучка больных крыс, — произнёс старик голосом, сиплым от мокроты. — Ты окажешь миру услугу, — он пристально посмотрел на лицо Териана. — Да, я тебя помню. Они сказали, что ты придёшь. Однажды.

— «Они» сказали, вот как? — Териан улыбнулся, но каким-то образом ощутил в этой улыбке злобу. — Как мило. А теперь открывай бл*дскую дверь.

— Ты знаешь, кого я имею в виду. Тех двоих, которые доставили его обратно.

Териан выстрелил старику в руку.

Женщина закричала, вжавшись спиной в железную дверь. Териан навёл пистолет на лицо старика, мельком взглянув на женщину.

— Ты все ещё не открываешь дверь, — заметил он. — И у тебя осталось ещё много частей тела.

Женщина наполовину подошла, наполовину приплелась к старику, который согнулся и хрипел от боли, зажимая кровоточащую руку грязными одеяниями. Его узкое морщинистое лицо побледнело. Неуклюжие торопливые руки женщины завозились с его одеждой.

Даже сейчас старик слабо пытался отогнать её. Она отталкивала его руки, её глаза широко раскрылись от страха.

— Слишком поздно, Меренье, — прошептала она. — Теперь он только застрелит тебя для этого — и он все равно получит ключ.

— Пускай! — сказал старик.

Но Териан задержал дыхание, услышав имя мужчины.

— Меренье? — он повернулся, глядя в лицо мужчины в свете факела.

Он слышал это имя прежде. Более того, он слышал его раз за разом.

Он слышал это имя с губ одурманенного и избитого пленника, которого он держал в глубине Кавказских гор, пока имя не начинало раздражать его настолько, что он затыкал произносивший его голос. Иногда Дигойз Ревик часами бормотал про Меренье и «пещеру», испытывая галлюцинации от нехватки воды и пищи. Он вновь и вновь твердил эти слова, когда умолял, чтобы избиения прекратились, когда Териан доводил его до состояния, в котором он не осознавал, где и с кем находится.

Териан окинул взглядом стены пространства, похожего на темницу.

Пещера. Сколько же раз он задавался вопросом, что это значило?

— Какое у тебя клановое имя? — потребовал Териан, наводя пистолет на старика. — Откуда ты пришёл? Ты местный?

Мужчина рассмеялся, и этот смех прозвучал так, точно перед этим он наполнил рот битым стеклом.

Териан увидел, как жёсткие, черные глаза сверкнули в свете пламени факела, наполнившись горькой злобой, как у бойцовской собаки, которую пинали слишком много раз. Териан осознал, что мужчина не всегда был таким старым и слабым.

Затем он осознал кое-что ещё.

— Ты человек.

Четыре опустил пистолет. Он уставился на истощённое тело перед собой, со своеобразным ужасом осознавая, что смотрит не на семисотлетнего видящего, а на человека, который видел от силы девяносто с небольшим лет, может, больше.

Женщина извлекла ключ, и Териан сделал жест пистолетом, все ещё глядя на дряхлого человека.

— Открывай дверь, — сказал он.

Повернувшись к нему спиной, она спешно подчинилась.

Замок издал скрипучий звук, словно им не пользовались месяцы.

Когда дверь распахнулась, Териану пришлось приложить усилия, чтобы сдержать рвотные позывы от запаха, который хлынул в коридор из дыры, лишённой света. Желчь подступила к его горлу; он зажал рот и нос рукой, державшей пистолет. Он цветисто выругался, подавляя импульсивное желание застрелить двух людей, которые находились достаточно близко, чтобы подвернуться под руку и быть обвинёнными в этом уродстве.

— Не так уж приятно, да? — процедил старик. — Прятать грехи прошлого? Не так уж опрятно и чисто.

Териан поднял пистолет, навёл на него, затем передумал и вместо этого обошёл его, выхватил один факел из железного держателя и вошёл в маленькую комнатушку, крепко зажимая рукавом нос и рот. Он взмахнул факелом по широкой дуге, обводя маленькое пространство из камня.