Медленное угасание (ЛП) - Лейн Эндрю - Страница 34

— Тебе нужно сесть. Давай, пойдём, я отведу тебя в гостиную.

Словно участники каких-то безумных трёхногих гонок, они вместе поковыляли прочь из прихожей. Гвен осторожно позволила Рису выскользнуть из её хватки – он переместил свой вес с неё на кресло, всё ещё прижимая кухонное полотенце к щеке. Она стояла над ним, чувствуя, что зашла в тупик, попала на перекрёсток, на котором не знала, в какую сторону повернуть.

— Я не ожидал, что ты вернёшься, — пробормотал Рис. Его глаза были закрыты, голова покоилась на спинке кресла.

— Определённо, — сказала Гвен. Её взгляд, устремлённый на Люси, скользнул по полу на несколько футов дальше. Она наклонилась, чтобы осмотреть девушку. Её пульс был хорошо заметным на шее, которая была такой тонкой, что Гвен могла видеть пульсацию крови в артериях и тугие верёвки сухожилий, выпирающие из-под кожи. Девушка была без сознания, но дышала ровно.

И на её губах была кровь: влажная и размазанная по щеке. Гвен осторожно оттянула вниз нижнюю губу Люси. Её зубы тоже были окровавлены, кровь окрасила промежутки между ними.

— Рис, что, чёрт возьми, тут творилось?

— Мы пошли в магазин за продуктами, и Люси начала вести себя странно, — сказал Рис тихим, напряжённым голосом, не открывая глаз. — Мы вернулись, и она стала ко мне приставать. Я думал, что она собирается меня поцеловать, и попытался сказать ей не делать этого, но она неожиданно бросилась на меня и укусила за щёку. Я оттолкнул её, но она опять набросилась. Я опять её оттолкнул, она не удержалась на ногах и опрокинулась вверх тормашками на журнальный столик, и ещё ударилась головой о подлокотник дивана. Думаю, она в обмороке. По крайней мере, она ещё дышит. Я осмотрел её перед тем, как заняться своим лицом. Я как раз собирался тебе позвонить.

— Дай мне взглянуть, — Гвен протянула руку к полотенцу. Оно было холодным и влажным. На мгновение она подумала, что Рис держал его под краном в ванной, когда она пришла, но, взяв его в руку, поняла, что оно слишком объёмное и слишком холодное. Там было что-то внутри – пакет замороженной фасоли.

Гвен осторожно отлепила холодное посудное полотенце от лица Риса. Он зашипел от боли, зажмурив глаза. Нити липкой, густой крови тянулись от его лица к полотенцу, но повреждения были не такими ужасными, как она боялась. Щека была более-менее цела, но следы зубов Люси были чётко видны. Это было похоже, словно она ослабила хватку вместо того, чтобы разорвать его щёку, когда Рис оттолкнул её. Жизни Риса ничто не угрожало.

— Но почему она пыталась тебя укусить? — спросила Гвен. — Кроме очевидных причин.

— Не думаю, что очевидные причины имеют к этому какое-то отношение. Она просто обезумела. Когда она оскалилась, она была похожа на голодную собаку, которая увидела сырой стейк. Клянусь, Гвен, если бы ей удалось лучше вцепиться, она оторвала бы мне щёку, проглотила её целиком и напала опять. Она бы съела всё моё лицо, и я не смог бы её остановить.

Гвен с ужасом поняла, что, если бы всё пошло чуть-чуть иначе, если бы Рис не отреагировал так быстро или если бы Люси напала на него сзади, Гвен, вернувшись домой, могла бы обнаружить его в таком же виде, как того долгоносика в переулке – с изорванным в клочья лицом, из которого торчали бы окровавленные кости.

Что происходит, чёрт возьми? С той девушкой – Марианной – в Хабе, а теперь и с Люси, это начинало выглядеть как какая-то странная эпидемия, охватившая Кардифф.

И заодно – личную жизнь Гвен. Какая разница, насколько она пыталась разграничить эти два аспекта, Торчвуд и дом сливались вместе.

— Тебя нужно осмотреть, — сказала она.

— Когда ты говоришь, это звучит так, как будто ты собираешься отвести меня к ветеринару.

— Я хотела бы! Хотя я скорее думала об уколах против столбняка. Антибиотики. Возможно, нужно будет зашивать рану.

— А Люси? — Рис открыл глаза. — Мы не можем оставить её здесь. Она может быть ранена.

— А ещё она может проснуться и приняться за основное блюдо. Не беспокойся из-за неё. — Она вытащила свой мобильный телефон.

— Куда ты звонишь? В полицию?

Она посмотрела на него, на его окровавленное лицо, на его потный лоб. Её Рис. Мужчина, которого она любит. Мужчина, которого она едва не потеряла из-за своей работы. Из-за Разлома и того, что через него проникало.

— Нет, — сказала она. — Я звоню в Торчвуд.

— Превосходно, чёрт возьми, — вздохнул он.

Когда пошли гудки, Гвен ушла в спальню. Рис должен был вскоре прийти в себя, а ей могло понадобиться сказать то, о чём ему не стоило бы слышать.

На звонок ответил Джек.

— Гвен? В чём дело?

— На Риса напали.

— Я слышал, перевозки – это очень жестокий бизнес.

— Я серьёзно. Девушка, которая на него напала, пыталась съесть его лицо.

На другом конце провода повисла пауза. Гвен не знала, где находится Джек, но она представила его стоящим где-нибудь на крыше – возможно, на крыше самого центра «Миллениум» – и смотрящим вниз, на Кардиффский залив, наблюдающим, как красные, голубые и жёлтые городские огни отражаются в волнах. Конечно, он мог быть и просто в своём кабинете в Торчвуде – сидеть, закинув ноги на стол.

— Я тебя понял, — наконец сказал он. — Ключевые слова – «лицо», «съесть» и «девушка». Что, по-твоему, мы должны сделать?

— Девушку зовут Люси. Она подруга Риса. Я собираюсь отвезти Риса в больницу. Мне нужно, чтобы кто-нибудь пришёл и забрал её.

— В каком она состоянии?

— Без сознания.

— Отлично, я пришлю Оуэна. Никуда не уходи, пока он не приедет. Джек отключился.

Несколько мгновений Гвен смотрела на телефон, как будто обычный звук голоса Джека зарядил его какой-то странной энергией. Потом она убрала трубку и вернулась в гостиную.

Рис по-прежнему сидел в кресле, прижимая к щеке ледяное полотенце. Люси там не было.

— Куда, чёрт возьми, она подевалась? — воскликнула Гвен.

Рис открыл глаза, озадаченный, и посмотрел на то место у дивана, где лежала Люси.

— Не знаю, — невнятно произнёс он. — Я слышал, как кто-то ходит. Я думал, это ты.

— Он выглядел сонным. — Прости, я немного вырубился. Немного непривычно.

— Я бы этого не хотела, — сказала Гвен, направляясь в прихожую. Она оставила дверь широко распахнутой, когда вошла и почувствовала запах крови, но сейчас дверь была закрыта. Должно быть, Люси сбежала. Гвен выругалась. Ей не стоило оставлять Риса в комнате вместе с Люси, даже если она думала, что девушка без сознания! Либо Люси притворялась, либо пришла в себя, пока Гвен разговаривала с Джеком, но в любом случае она могла бы просто наброситься на Риса и продолжить то, что начала – высосать его глаза из глазниц или откусить ему уши. О чём, чёрт побери, она думала?

Конечно, она думала о Рисе и о том, как ему больно. Её обычные полицейские инстинкты покинули её, столкнувшись с раненым любимым человеком.

— Ты была права, — пробормотал Рис, прервав её мысленное самобичевание.

— Права в чём?

— Права относительно Люси. Относительно того, чтобы позволить ей пожить здесь. Это определённо плохая идея.

Гвен засмеялась – это был скорее нервный смех, нежели весёлый – но она чувствовала, как плохие мысли отступают.

— Надо сказать, я не ожидала ничего подобного.

— Тогда чего ты ожидала?

— Я... — она смущённо замялась. — Слушай, я лучше запру дверь. Мы же не хотим, чтобы она вернулась. — Она вышла в прихожую и захлопнула дверь так, чтобы замок щёлкнул.

— Ну же, чего ты ожидала?

— Если ты и правда хочешь знать, я думала, что она пытается затащить тебя в постель!

— Она пыталась, — голос Риса был спокойным, невыразительным, хотя это спокойствие было скорее признаком шока. — Думаю, мне это льстило. Думаю, я даже был в этом заинтересован. Но ничего не случилось, и никогда не случилось бы.

Гвен почувствовала себя так, словно ей на спину выплеснули ведро холодной воды.

— Почему нет?

— Потому что я люблю тебя и хочу остаться с тобой.

— Несмотря... несмотря на то, что сейчас всё не так, как тогда, когда мы с тобой начали встречаться?