Рабыня демонов в академии магии (СИ) - Лис Алина - Страница 37

Солнце, музыка, теплые запахи выпечки и едва уловимый аромат кофе. Рядом друзья, а главное — самый любимый, самый прекрасный и замечательный мужчина. Ани часто заморгала, отгоняя выступившие слезы. Это просто невозможно, невероятно! Как ожившая мечта, самая сладкая, самая прекрасная в мире сказка.

Если она станет еще чуть-чуть более счастливой, то просто оторвется от земли и улетит.

Музыка и приветственные возгласы, наконец, утихли, и Лиар заговорил.

— Спасибо, — он пытался быть серьезным и взрослым, но губы демона сами собой то и дело расплывались в улыбке. И пусть Ани не умела ловить его чувства, она была

с его родственником.

— Держись подальше от ди Форкалонена, — попросил он, когда она вернулась к стойке.

— Почему? — удивилась Ани. — Я думала он твой друг.

— Друг, но… — Лиар замялся. — А, просто сделай как я сказал!

— Не ревнуй, мой господин, — Ани привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. И тут же сбежала снова в зал.

Прошел еще час. Время приближалось к закрытию и гостей осталось немного. Уже не требовалось носиться между столиками, кухней и барной стойкой. Ани выдохнула и огляделась.

Позвякивали ложечки, журчали неспешные разговоры. По залу плыл дымок с запахом дыни, смешиваясь к крепким ароматом ванили, кофе и корицы. Город тонул в осенних сумерках, а за столиком у окна “Нежные упыри” в полном составе спорили, склонившись над конспектами.

Их компания невольно притягивала взгляды — пять молодых парней совершенно разной внешности, но все красавчики как на подбор. Ани уже знала, что среди девиц “упыри” пользуются немалой популярностью. Правда самих музыкантов это скорее раздражало: “упыри” справедливо подозревали, что поклонниц интересует совсем не их музыка — тяжеловатая и резкая, с пронзительными гитарными запилами и соло на саксафоне, слишком сложная для простого обывателя.

— Ну как? — с замиранием сердца спросила девушка, собирая с их стола пустые чашки. — Вам нравится?

— Все отлично, — Мэтью, один из двух солистов, широко улыбнулся и оттопырил большой палец. — А ты сама-то как? Выглядишь замученной.

— Тяжело с непривычки, — призналась Ани, вглядываясь в зал — вдруг кому-то потребовалась официантка, а она тут болтает.

Но нет. Поредевшие посетители были заняты своими делами. Весело щебетала компания подружек-студенток. Влюбленная парочка флиртовала в дальнем углу. Развалившийся на пуфике Раум задумчиво выпускал из носа струйки дыма.

— Держись. У вас получилось отличное местечко. Я бы сюда жить переехал, честное слово.

Ани порозовела от удовольствия.

— Музыки бы, — тихонько вздохнула она. — Хочется чего-то нежного, медленного…

— Музыки? — весело спросил брат-близнец Мэтью. — Будет тебе музыка!

Парни переглянулись и потянулись к футлярам инструментов.

— Но ведь ваш концерт только через десять дней!

График выставок и выступлений был согласован еще несколько недель назад. Рикки даже афиши нарисовал и расклеил в окрестностях академии.

— Да нет, — успокаивающе усмехнулся бас-гитарист Брендон. — Это не концерт. Мы так… сыграем пару мелодий из попсового. Разомнемся.

Они подхватили инструменты и вышли на свободный пятачок в дальнем углу, который Лиар с Ани планировали использовать для выступлений или выставок. Демон, оторвал взгляд от джезвы и вопросительно покосился на Ани. Девушка послала ему успокаивающую улыбку.

Первые аккорды заставили прочих посетителей оторваться от своих дел и с интересом покосится на компанию. Мэтью широко улыбнулся, подмигнул притихшим девчонкам и запел “Голубоглазую малышку”.

Ани невольно заслушалась. У Мэтта и Сэма были потрясающие голоса. Глубокие и мягкие, с мурчащими бархатистыми интонациями. Одно слово — кошаки. И “Голубоглазая малышка” в исполнении близнецов звучала непривычно чувственно, вкрадчиво, глубоко лично. Словно братья на пару признавались в любви не абстрактной хорошенькой девице, а персонально каждому слушателю.

Или слушательнице.

Когда пронзительные звуки саксофона растаяли в воздухе, зал разразился хлопками и восторженными криками.

— Недурно, очень недурно, — оказывается, пока Ани слушала музыкантов Раум отложил кальян и вылез из объятий пуфика. И сейчас он, подобравшись словно почуявший добычу хищник, рассматривал группу. — А что-то свое можете?

Ребята переглянулись с грустными улыбками. Брендон откашлялся.

— Можем… Но мы не уверены, что вам понравится.

— Ах, конечно понравится! — восторженно пискнула одна из трех подружек. Остальные поддержали ее нестойными голосами.

Раум ухмыльнулся.

— Сыграйте, парни. Трудно судить, не послушав.

Музыканты пожали плечами и заиграли “Капитана пустоты” — самую легкую по звучанию из своих песен. Девицы, сперва жадно слушавшие, заметно поскучнели. В тексте не было ни слова про любовь, а музыка нарушала все каноны современного звучания. Слишком быстрая, слишком рваный ритм, слишком агрессивные ударные.

А вот интерес на лице демона никуда не делся. Теперь он напоминал охотничью собаку, сделавшую стойку. Ноздри раздувались, в глазах сиял неподдельный интерес. Ухоженные пальцы барабанили по столешнице, выстукивая ритм в такт песне.

— Ну вот — как-то так, — сообщил Мэтью, когда дозвучали последние аккорды, и в кофейне повисло неловкое молчание. — У нас есть свои поклонники, но их немного. Мне кажется, широкие массы не доросли пока до нашей музыки.

— И не дорастут, — насмешливо заметил Раум. — Парни, у меня для вас плохие новости. Ваша музыка безнадежна.

— Что?! — пять пар глаз возмущенно уставились на наглеца. Ани и самой от обиды за друзей захотелось стукнуть его подносом по голове. Его же предупреждали, что это музыка не для всех!

— Нет, у мелодии есть потенциал. И, стихи отличные, — ничуть не смутившись продолжал демон. — Но вы же сами знаете, что такое не продается. Публика хочет чего-то легкого, чтобы “Я тебя люблю, прямо не могу, мы сошли с ума, тра-ля-ля-ля-ля”.

— Знаем, — мрачно откликнулся Брендон. — Но ведь и сложная музыка может стать популярной, надо только делать как можно качеств…

— Ой, вот не надо этого дерьма, — ди Форкалонен презрительно отмахнулся. — Это все сказки для мечтателей: “Играй как можно лучше и однажды проснешься знаменитым”, — произнес он, кривляясь и явно передразнивая кого-то. — На самом деле, чтобы стать знаменитым надо выдавать публике то, чего она хочет.

Судя по кислым лицам “упырей” Раум был недалек от истины.

— У вас неплохие стихи и мелодии, — продолжал демон все тем же раздражающим полным превосходства тоном. — Уровень исполнения выше среднего, смазливые рожи, от которых девчонки будут писать кипятком. Все что требуется: сочинить пару простеньких мелодий про любовь-морковь.

— Нет, спасибо, — холодно ответил задетый за живое Мэтью. — Нам все и так нравится. Нашим поклонникам тоже.

— И сколько их, этих поклонников? — Раум извлек из кармана визитку. — Если вдруг случайно заинтересует мировая слава и куча денег, вот мои контакты.

“Упыри” демонстративно проигнорировали протянутый им картонный прямоугольник. Упаковали инструменты, заплатили по счету и ушли, оставив Ани с неприятным чувством вины.

— Зря ты так, — тихо сказала девушка, выписывая Рауму счет за кальян и кофе.

— Зря или не зря, но я прав, — демон поморщился. — Моя семья много лет занимается шоу-бизнесом, так что уж поверь — я разбираюсь в том, что любит публика.

— Но можно было повежливее сказать.

— Это жизнь, детка. Если ребята хотят денег, им надо смириться с тем, что никто не будет целовать их в попу. И слава требует жертв — тут никуда не деться.

— Может, им не нужна такая слава?

Раум хохотнул.

— Не говори ерунды, детка. Все музыканты мечтают о славе и миллионах, — он сунул ей визитку. — Сохрани для них. Когда твои обидчивые приятели перестанут играть в оскорбленную невинность, они поймут, что я был прав.

ГЛАВА 31