Охотник за душами - Лисина Александра - Страница 84

Такая же тенденция просматривалась и в отношении тех погибших, о которых мы достоверно могли сказать, что их смерть была делом рук умрунов. За сорок лет было найдено чуть более сорока тел с вырванными сердцами, причем двадцать девять из них были обнаружены все там же, на правом берегу, вблизи мест с резко повышенным магическим фоном. Скажем, в районе наибольшего скопления магических лавок, возле домов с очень сильной магической защитой, вблизи темных и светлых святилищ и даже неподалеку от центральной площади, где возвышался главный храм Алтории.

При этом умрун не делал различий по возрасту, социальному статусу или каким-то иным признакам, а выбирал горожан, похоже, наобум. Лишь бы жертва находилась вблизи места с истончившейся границей миров. Единственное, что меня удивило, это то, что женщин среди пропавших практически не встречалось, а среди убитых и вовсе не было ни одной.

Это выглядело довольно странно, особенно если учесть, что мы имели дело с нежитью. А с другой стороны хоть как-то объясняло, что после убийства Криса умрун не воспользовался возможностью, чтобы запихнуть в свое ненасытное нутро две новых души. Что ж, будет считать, что он у нас джентльмен. А может, у девушек-магов что-то не так с душами и они ему попросту не нужны.

Наконец, самое интересное касалось пропавших без вести темных магов. Как выяснилось, шестеро из них были утащены умруном на правом берегу Фемзы, причем все с той же привязкой к границе между мирами и к тем зданиям, рядом с которыми она была нарушена. И лишь Шерин Войдо выбивался из общей картины, поскольку исчез на левобережье, в районе Северного порта и в непосредственной близости от доков.

— Забавно, — протянула Хокк, отойдя на шаг и окинув преобразившуюся карту внимательным взглядом. — Хотя смещение к правому берегу вполне объяснимо — слева практически нет мест с истончившейся границей, за исключением нескольких лавок и пары святилищ.

— Да, — согласилась Триш. — И, оказывается, на месте сегодняшнего убийства сорок лет назад кто-то уже умирал.

— Да и двадцать лет назад поблизости исчез один из местных жителей. Кажется, наш умрун отличается завидным постоянством. А значит, в других местах тоже стоит ожидать новых жертв.

— Это нам на руку: несколько десятков подозрительных участков намного проще обыскать, чем всю столицу.

Хокк задумчиво кивнула.

— Надо сказать Корну. Пусть усилит патрули в этих районах и даст информацию магам на всех участках. Имеет смысл временно выселить народ, который живет вблизи объектов с повышенным магическим фоном. Самые опасные здания вообще огородить, чтобы никто не подходил. Лавки закрыть. Защиту на домах убрать и поставить поблизости дежурных магов с визуализаторами. А нашим передать, чтобы соблюдали дистанцию и не приближались к указанным домам на расстояние нескольких шагов. Рэйш, что думаешь?

Вместо ответа я взял с соседнего стола карандаш и двумя быстрыми движениями обвел две окружности. Первую — по краю наружной, очерченной булавками границы, которая пришлась на верхнюю треть карты, а вторую, соответственно, ближе к прибрежным районам, тем самым выделив ту часть города, где чаще всего случались нападения и исчезали люди.

— Ты прав, — так же задумчиво согласилась Хокк, заметив, что я заключил в двойной круг почти все пространство между Старым и Новым мостами. — Это — эпицентр, где встреча с умруном может произойти с наибольшей вероятностью.

— Только у самой реки нападений почти не было! — прошептала Триш, во все глаза уставившись на карту.

— Да. Кроме Друсса, больше тут никто не погиб.

— Значит, логово умруна находится где-то здесь, — девчонка замедленным движением провела ладонью по очерченному мною пространству. — И если мы его найдем…

Хокк решительно тряхнула головой, а затем достала из кармана фиксирующий кристалл и, приподняв над столом, сделала снимок карты.

— Так. Я пошла к Корну — пусть принимает решение и организует облаву на этого урода. Может, даже сегодня, чтобы утром не убирать за ним новые трупы.

— Я с тобой, — подхватилась Триш и первой помчалась к выходу. — Хочу быть в курсе событий.

Я проводил обеих взглядом, а когда за ними захлопнулась дверь, снова повернулся к расстеленной на столе карте.

Женщины есть женщины. Красивые, умные, а в каких-то вещах они нас, мужчин, даже превосходят. Но одного им понять не дано: ни один зверь не станет убивать рядом со своим логовом, так что очерченный мною круг — это не что иное, как охотничьи угодья умруна. Там он отыскивает жертв, там же у него наверняка есть присмотренные и отмеченные Тьмой дома, которые он, словно опытный следопыт, каждый день проверяет, а не попал ли кто в его силки.

А вот логово с «детенышами» он должен был спрятать так, чтобы не привлечь к нему внимания. Где-то в стороне. Скорее всего, в черте города, но там, куда мы бы никогда не сунулись и где ни за что не подумали бы его искать.

Мой взгляд упал на прибрежные районы, где за сорок лет произошло лишь одно убийство, и на губах появилась мимолетная усмешка.

Если мастер Ирвин Друсс, занимавшийся делом Войдо, не был глупцом, то он, как и мы, наверняка додумался посмотреть карту. И в конечном итоге расследование привело его в северные доки. Там же умрун его и убил. Единственного из всех. Случайного гостя. А скорее всего, не гостя, а ненужного свидетеля. И это означало, что мне тоже стоило прогуляться в порт.

Откладывать визит не было смысла — Корн наверняка не станет тянуть с облавой и буквально через пару свечей весь город будет кишеть патрулями, причем как в реальном мире, так и на темной стороне. А мне светиться было нельзя. И переносить прогулку на завтра нельзя тоже — боюсь, в эту ночь коллеги затопчут все следы, которые им самим были не видны, но которые мог бы увидеть я, пользуясь линзами.

Выйдя из Управления и обнаружив, что солнце уже клонится к горизонту, я посетовал про себя, что в реальном мире время бежит так быстро. После чего огляделся, убедился, что прохожих поблизости нет, и одним прыжком оказался дома: надо было подготовиться к ночной прогулке.

Собаки встретили меня так, словно не видели полжизни. Неистово виляли хвостами, тыкались мордами в ладони, а отстали только тогда, когда я хлопнул обоих по холкам и оттолкнул — времени на нежности не было.

Бросив на крыльце приметную шляпу и плащ, я сменил обычную одежду на броню, а затем поколебался и все-таки решил закрыть лицо полностью. Мало ли — вдруг все-таки на наших нарвусь? Да и надежнее оно — в шлеме. По крайней мере, никто со спины не подкрадется и не шарахнет по затылку так, чтобы я в одночасье вырубился.

— Хозяин, вы надолго? — поинтересовался Нортидж, появившись на темной стороне и кинув настороженный взгляд на глухой шлем, под которым прятались не только мое лицо, но и волосы.

Оглядев себя со всех сторон, я удовлетворенно кивнул.

— К вечеру вернусь.

— В таком случае ужин в восемь. Какие-нибудь пожелания относительно блюд имеются?

— Главное, чтобы на тарелке лежал хотя бы один кусок мяса. А остальное мне без разницы.

Дворецкий понятливо кивнул и испарился. А я в последний раз проверил броню, вооружился секирой, во второй раз оттолкнул настойчиво лезущих под руки псов, после чего шагнул сквозь Тьму и, привычно попетляв по столице, вышел на левобережье.

В этой части города я хорошо помнил лишь одно место, куда мог создать прямую тропу, поэтому переместился не в доки, а в тот самый тупичок рядом со скобяной лавкой, откуда этим утром вывезли два обезображенных трупа.

Поскольку время было позднее, лавка господина Саттона уже закрылась, да и прохожих стало заметно меньше. И судя по тому, что они вдруг начали сердито коситься на небо, дружно потянулись за капюшонами, а самые невезучие попытались прикрыть головы руками, на улице пошел дождь.

Само собой, до меня тяжелые капли не долетали — для этого во Тьме было слишком холодно. И вместо ливня с неба просыпался лишь легкий снежок, при виде которого я с удовлетворением подумал, что с каждым днем темная сторона нравится мне все больше.