Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда (СИ) - Обская Ольга - Страница 37

Тоня тоже подскочила и начала кружить Николь:

– Какая же ты умница, Ники, лайков тебе в инстаграм… ну, в смысле флагов на мачту!

Действительно – идея гениальная. Тоня живо представила себе картину: по два-три покупателя возле палаток, где торгуют поделками, и огромная очередь к прилавку, за которым стоит Николь в окружении графинов с восемью разновидностями её замечательных прохладительных напитков. Почему воображение не нарисовало саму Антонину, тоже продающую лимонад – да потому, что не могла она сплагиатить идею подруги. Составить Николь конкуренцию? Да ни никогда! Пусть Ники будет монополистом на воду и гарантировано пройдёт в следующий тур. А Тоня должна сгенерировать свою идею. Вот только какую?

Мозговую деятельность снова простимулировал кудрявый бесёнок. Как только он понял, что отец вскорости обеспечит его водой, вновь пустился вскачь. Только теперь наматывал круги не вокруг родительницы, а гонялся за голубями. Увлёкся настолько, что, не заметив бордюрчика, разделявшего аллейку и газон, запнулся и растянулся на травке.

– Тилли, – подскочила к нему мама, – не ушибся? – убедившись, что с малышом всё в порядке, пожурила: – ну, вот, испачкал новый костюмчик. Теперь он не будет таким беленьким.

Да уж, эта непрактичная местная мода на снежный цвет, которая добралась даже до детской одежды…

– Ники! – Тоню неожиданно осенило. – Я тоже буду продавать жидкости! Только не те, что утоляют жажду, а те, что выводят пятна!

Глава 35. Иллюстрация к сказке

Весь вечер Тоня провела за экспериментами. Превратила свою комнату в мини-лабораторию. Как же она, оказывается, успела соскучиться по любимому занятию. Мгновенно вошла в азарт. Даже слабость и головокружение, которые неожиданно навалились после ужина, улетучились.

Её подопытными были два совершенно обычных растения – зелёный чай и горчица. Она знала о их чудодейственных свойствах, которые использовали бабушки и прабабушки для выведения пятен, когда ещё не было промышленных отбеливателей. Но нужно было убедиться в надёжности народных средств и выбрать правильные пропорции, а заодно проверить, не портят ли такие природные пятновыводители ткань.

В отсутствие Интернета пришлось полагаться только на своё химическое чутьё. А оно подсказало почему-то использовать не горчичный порошок, цельные семена этого жгучего растения. Тоня залила их горячей водой и дала настояться. Через некоторое время на поверхности образовалась чуть мутноватая вязкая жидкость. Вот она-то и использовалась в дальнейших экспериментах. Как Тоня и надеялась, эта непрезентабельного вида субстанция оказалась прекрасным отбеливателем, обезжиривателем и дезинфектором, не наносящим вреда деликатным тканям.

Для более плотных материалов Антонина изготовила другой раствор – на основе процеженного зелёного чая. Она усилила его парой ложечек соды. Испробовала на пятнах от фруктов – сработало.

Воодушевлённая успехом Тоня направилась к Николь похвастаться своими достижениями. Подруга пришла в полный восторг. Куда только её степенность девалась.

– Это просто горчица?! Горчица?! – восхищённым ультразвуком вопрошала она, глядя на свой старый пожелтевший от времени кружевной платочек, который после купания в мутном Тонином отбеливателе превратился в белоснежный.

– Да к твоим стиральным жидкостям очередь в три километра выстроится! – вынесла вердикт Николь.

Антонина не была так уверена. Всё-таки вид у её пятновыводителей был крайне непрезентабельный. Без хорошей рекламы такое мутное варево не продашь. Но у Тони уже появились кое-какие идеи на этот счёт.

А вот напитки Николь явно ни в какой рекламе не нуждались. Подруга тоже вечер зря не теряла. Приготовила на пробу парочку. И вид, и аромат, и вкус у лимонадов получился такой… мммм… фанта или кола и рядом не стояли.

За Николь можно было быть спокойной, зато у Тони сердце болело за другую конкурсантку. Рунета сегодня так и не показалась из своих апартаментов. Антонина догадывалась почему – болезнь и не думает отступать.

Когда вышла от Николь, ноги сами понесли к «фаворитке» Лорда. Наудачу, Пенелопы рядом с дочерью не оказалось. Отлучилась по делам – и хорошо. Тоня побаивалась эту чрезмерно темпераментную барышню.

Рунета обрадовалась гостье – глаза блеснули. Но этот блеск – единственное, что хоть как-то оживляло бледное лицо, покрытое сыпью. Испарина на лбу, тяжёлое дыхание – Тонины опасения подтвердились. Рунете не стало ни капли лучше.

Она полулежала на подушках. Перед ней на небольшом раскладном мольберте – крохотное полотно. В руках – кисти.

– Вот, решила рисовать миниатюры, – на лице проскочила кособокая вымученная улыбка. – Сначала думала написать большое полотно. Что-то эпохальное. Ценители за такое могли бы выложить кругленькую сумму. Но эта чёртова зараза жрёт мои силы. Большое не потяну.

Тоня подыскивала слова поддержки, но Рунета опередила:

– Ничего, – она сипло натужно закашлялась, – ничего. Я прикинула. Если успеть нарисовать штук пять миниатюр, тоже можно собрать приличную сумму. Думаю, должны найтись покупатели и на крошечные картины. Размер не имеет значения, – хохотнула не очень весело.

– Как же ты рисуешь? – Тоня дотронулась рукой до лба Рунеты. – У тебя же жар.

– Самый лучший художник – это страдающий художник, – попыталась прикрыться сарказмом та. – Некоторые считают, что болезнь, боль, голод только усиливают талант.

Слышала Тоня такую извращенную теорию, но, глядя на запавшие глаза Рунеты, не очень-то в неё верила.

– Что сказал доктор?

– Выписал дюжину каких-то вонючих горьких микстур, наподобие твоего «сиропчика», – больная кивнула в сторону прикроватной тумбочки, заставленной бутыльками с жидкостями всех цветов радуги. – Я уже наверно пару вёдер этой гадости в себя влила. Пока толку – ноль, только тошнота появилась. Но, ничего, я согласна хоть ванны с этой зловонной дрянью принимать, только бы к субботе встать на ноги.

– Встанешь, – Тоня подложила ещё одну подушку под спину Рунеты, заметив, что ей тяжело тянуться к холсту. – Только пей лекарства в тех дозах, в каких выписал врач, если не хочешь обратного эффекта.

– Слушаюсь, мамочка, – язвительно фыркнула больная. Сарказм казался совершенно беззлобным. – Вот, – она протянула ещё не законченную миниатюру. – Как тебе?

Тоня с любопытством взглянула на полотно. А Рунета-то в душе романтик каких поискать. Разве можно было подумать, что из-под её кисти может выйти такая работа? Немного тревожная и трепетная.

В дремучем лесу сгущаются синие сумерки. Деревья-исполины шатром сплели ветви над лесной тропой. Мужественный всадник на мощном величественном животном пробирается сквозь заросли. Длинные волосы мужчины треплет ветер. Одной рукой он держит поводья, другой нежно прижимает к широкой груди, сидящую рядом с ним в седле девушку.

Наверно, Тоня слишком долго молча разглядывала полотно. Рунета не дождавшись реакции, нервным движением забрала из её рук миниатюру и снова пристроила на мольберт:

– Это иллюстрация к сказке о принцессе, которую сначала похитил саблезубый монстр, а потом спас рыцарь, – сказала она с напускным равнодушием.

– Я так и подумала, – кивнула Антонина. Ага, как же. Так Тоня и поверила. Рунета рисовала себя, вернее, свою мечту. – Чудесная работа.

– Правда, понравилось? – резковато спросила Рунета. Голос сорвался в хриплый кашель. Надсадный до жжения в лёгких. С какой-то ноткой безнадёжности.

– Правда, – Антонина легонько стиснула Рунете руку. – Он приедет за тобой. Этот твой Гарланд. Вот увидишь!

Будет последним идиотом, если не приедет.