Голос за спиной (СИ) - Конторович Александр Сергеевич - Страница 8

Вот и забираюсь осторожно за какой-то там металлический короб. Насквозь проржавевший, он тем не менее пока не рассыпался в пыль. И если от пуль такая штука не прикрывает, то вот от любопытного взгляда — очень даже! Всё, теперь присесть…

* * *

Топот ног усилился, уже было понятно, что идут несколько человек. Больше трёх — это очевидно, но насколько больше? Тяжёлое дыхание, что-то они такое тащат. Отлично, значит, им есть чем заняться, стало быть, по сторонам глазеть некогда. Шаги зазвучали совсем близко, и сквозь небольшие сквозные дырочки в коробе я смог разглядеть группу каких-то неряшливо одетых людей, тащивших примитивные носилки. На них под брезентом лежал какой-то груз — явно не самый лёгкий, судя по дыханию носильщиков. А позади, закинув на плечо охотничье ружьё, лениво плелся охранник?

Нет - конвоир!

Вот на него этот деятель походил гораздо больше. Охрана — та по сторонам внимательно посматривает, а этот топает лениво, только что руки в карманы не засунул. Х-р-р-ум! С треском обламывается ручка носилок! И груз, со звоном и лязгом, рушится на землю! Ну, судя по звуку, там точно присутствует… присутствовало стекло.

Точно — по земле катятся бутылки. Выпивку народ тащил?

Сочувствую… Многие из них точно теперь разбились — обоняние улавливает характерный запашок!

— Ах ты ж мать твою ёб!

Конвоир преображается.

Только что сонный и ленивый — он теперь мечет громы и молнии, матерно высказывая носильщикам своё мнение об их умственных и прочих способностях.

— Козлы, блядь, безрогие, что я теперь должен Макару говорить?! У-у-у, тортилы беременные!

Он замахивается прикладом.

— Быром, я сказал, носилки чинить! Бутылки — собрать! Все, даже битые!

— А их-то куда девать? — вопрошает его кто-то из носильщиков.

— Куда?! — ругатель оглядывается по сторонам. — А! Вон, в куче мусора ящик есть — его и тащите сюда! В него сложим!

Приподнимаю дробовик. Это он вообще-то очень даже не подумал — ящик в двух метрах от меня! Но задавшему вопрос всё понятно — он прёт в мою сторону с целеустремлённостью танка. В несколько шагов подбегает к куче, рывком выдёргивает на себя ящик, оказавшийся неожиданно лёгким. А вслед за ящиком осыпается и прочий мусор, ранее им удерживаемый. И проржавевший короб с шорохом наклоняется в сторону, открывая моё убежище.

— Э! Ты ещё что за хуй с бугра?! — вскидывает ружьё конвоир.

А ведь стрельнёт…

Если успеет. Мой-то дробовик давно наготове!

Бу-бух!

И сноп картечи вылетает из ствола «Моссберга».

Секунды тебе, милок, не хватило. Расстояние здесь совсем небольшое, буквально метров десять. Картечь на такой дистанции идёт относительно компактной кучей, не слишком ещё разлетаясь по сторонам. Так что воплощение расхожего выражения «на отвал башки» я имею возможность лицезреть воочию…

Бр-р-р… аж передёрнуло!

Вся прочая толпень замерла в оцепенении. Ну да, бабах двенадцатого калибра над ухом как-то не очень способствует быстрому включению мыслительных процессов. Вот быстрый бег — включается сразу. Но бежать здесь особо некуда, вот народ и переклинило. Ну и что мне с этими умниками делать? Стрелять — так не за что вроде. Они никак мне не угрожают.

— Ну, что встали-то? Ноги в руки — и в стороны разбежались!

— Куда?

— Блин! Коту под муда! Что, ни у кого дома своего, что ли нет?

Переминаются с ноги на ногу, на труп конвоира поглядывают.

— А где тогда еду брать? Кто будет нас кормить?

Что-то голос этот мне знаком…

— А ну, башку приподними!

Точно, морда знакомая! Но где я его видел? И голос тоже слышал — и совсем недавно!

— Звать тебя как?

— Андрей я…

«Андрей, воды налей!»

Вот откуда я его помню… Этот голос звучал тогда в бараке у Макара. Утром его так окликали — и он всегда притаскивал ведро с водой. Эдакий водонос барачного масштаба…

— Что, вместо воды теперь бухло таскаешь? — усмехаюсь я.

Он непонимающе на меня смотрит, но вот в какой-то момент вдруг расслабляется.

— Денис?

— Узнал-таки? Да, я. Вас-то сюда каким хуем занесло? Далеко от вашей базы-то.

— Торговать ходили. Ну… — смотрит собеседник на тело конвоира, — вот он, конечно, ходил. В смысле торговался. А мы носильщиками.

— Это типа повышение или как?

— Да, я больше по домам не хожу! — обрадованно подтверждает Андрей. — Тут лучше!

Оглядываю всю гоп-компанию и усмехаюсь — одежда у них… Ну, понятно, что не таскатели бревна, но всё же…

— Ладно, пиздуйте на все четыре стороны. Бухла, вон, прихватите — будет, что торгашам толкнуть. Вот вам и хавчик! Снарягу какую-нибудь на это сменять можно. Так что — не пропадёте! Уж один-то ствол — у вас теперь точно есть!

— А ты как?

— У меня своих дел по уши! Вы мне тут ни разу не облокотились, так что расходимся. Могу на первое время чего пожрать подкинуть — ну а дальше уж сами разбирайтесь.

— Вот за это спасибо! — оживляется собеседник. — А то утром только воды с галетами попить довелось.

И эти обалдуи ещё что-то там прикидывают? Жить на хлебе и воде — и не мечтать о побеге? Чудны дела твои, Господи…

Закидываю дробовик за плечо, снимаю рюкзак и присаживаюсь на корточки.

— Пару банок консервов подкину… ну и супа… три пачки. На пару дней хватит, а там уже и с торгашами договоритесь. Раз туда-сюда шастали, так их точки вы знать должны.

— Спасибо!

Что-то он слишком уж воодушевился… с чего бы это?

— А…

Искры брызнули у меня из глаз, и темнота внезапно обрушилась со всех сторон…

Вода!

Она хлещет со всех сторон, затекает в уши и в нос. Мешает дышать!

Чёрт!

Я упал в реку?!

Но откуда тут река… Чёрт, не вижу ничего!

Удар!

Это уже по ребрам! И точно не на камень налетел, не слишком-то это на него похоже. Вот на ботинок — это как-то ближе.

— Ещё плесни!

— Э! Хорош! — я даже своего голоса не узнал.

— Опа, бля! Очухался!

С моих глаз сдирают какую-то тряпку, и я на секунду зажмуриваюсь от резкого перехода к свету. И тотчас же за этим следует ещё один пинок. Точно, ногой били.… И даже, по-моему, один и тот же человек постарался. Пытаюсь встать, но обнаруживаю, что руки и ноги у меня недвижимы. По вполне понятной причине — их связали. Вот и копошусь на земле, пытаясь как-то перевернуться.

— Поднимите его…

Чьи-то руки рывком ставят меня на ноги.

Осматриваюсь.

Вот же мать твою за ногу…

До отвращения знакомый двор. Макаровская вотчина — вот куда я попал! Да вон и крыша печально знакомого барака.

А перед ним стоит толпа… очень даже недобро на меня глядящая.

Рюкзака у меня больше нет. Отсутствует также и всё вооружение. Не знаю, что там осталось в карманах, но подозреваю, что не слишком много.

— И как, говоришь, его зовут?

А вот и сам хозяин здешних мест — стоит чуть сбоку, поэтому я его толком и не разглядел сразу.

— Денис это! Он с нами в бараке раньше жил! «На бревно» его поставили — а он и съебался! — это спешит высказаться мой старый знакомый. — Андрей.

— Бревно, говоришь… — атаман шайки осматривает меня с ног до головы. — Не совсем хиляк… верю… А сбежал как?

Так… Ему что, тогда не доложили, что ли? А похоже… Ну да, кара за преступное невнимание последовала бы моментально!

— Он… — запинается знакомец. — Ну… там на лестнице кто-то поскользнулся — вот бревно и потянуло в сторону. И окно им вынесло — вместе с переплётом! Двое тогда туда и выпали. Лёнчик-мосол и этот вот… Лёнчику не повезло — разбился нафиг! А Денис… он тогда как-то уцелел… И сбежал!

Ага…

Не видели, стало быть, как я на этого самого «мосла» спрыгивал… Или побоялись об этом тогда доложить. А сейчас — уже и поздно правду-то говорить!

— Сбежал, значит…

Макар наклоняется вниз — на куске брезента перед ним лежит всё моё снаряжение.