Душа на осколки - Акулова Мария - Страница 19

Она вылетела из комнаты, позабыв о всяких правилах приличия, помчала сообщать чудесную новость подруге. Так объяснила все Ринару. А сама… Стоило убежать на достаточно большое расстояние, прислонилась к стене, выравнивая дыхание. Это сложно. Притворяться ей было сложно. Но Альма почему-то была уверена, что это принесет свои плоды.

Если бы Ринар тогда знал, чем выльется для него одно единственное 'хорошо'. Если бы знал, до какого состояния может довести сам себя, с легкой подачи Альмы. Он отказал бы, не раздумывая.

***

Ярмарка состоялась. Об этом еще долго гудел город. Те, кто постарше расхваливали сытные вкусности, привезенные изо всех городов и весей, молодежь вздыхала, вспоминая, какими огнями горел в те ночи город и их глаза.

Ринар исполнил свое обещание, Альма не поймала взглядом ни одного из знакомых, служивших в поместье, работников, в толпе на народных гуляниях. Даже Аргамон, который дни напролет рьяно подтрунивал над ней, не навязался в провожатые.

Веселье лилось рекой. Такие важные днем категории, как состояние и сословие, ночью роли не играли. Совершенно незнакомые парни и девушки делили одно на всех веселье, искренне восхищаясь одними и теми же вещами. Рекой лилось не только веселье.

Альма долго отказывалась брать из рук Свиры бутылку вина, но сопротивляться напору подруги было невозможно.

Сделав первый глоток, Альма почувствовала, как язык обволок совсем не такой тонкий, кисло-сладкий вкус благородного напитка, сдобренного пряностями и медом, к которому она привыкла, кислятина заставила сморщиться, а еще помогла тут же опьянеть.

Альма сама не верила, что все это происходит с ней. Что после долгих лет заточения в монастыре, там, где тишина и смирение преследуют тебя шаг за шагом, после молчаливой медлительности дома ее опекуна, она вдруг оказалась в таком многообразии звуков, красок, запахов и людей. Больше всего, наверное, Альма опьянела от людей.

– Он так смотрит, Альма… – горячий хмельной шепот Свиры на ухо, и Альма непроизвольно обернулась, действительно ловя на себе чей-то странный взгляд. – Нет, не там, вон же, – Свира насильно развернула ее, кивая в противоположную сторону. Но это уже не имело значения. Она нашла именно то, что искала.

Крон – сын городского старосты, ее ровесник стал именно тем, кому предстояло сыграть в ее жизни свою роль.

Высокий блондин давно положил на нее глаз. Даже она, заслепленная собственными чувствами к Ринару, об этом знала. Слишком уж часто он по чистой случайности оказывался у них в поместье со срочными поручениями от отца, слишком часто гарцевал на коне по улицам города, стоило Альме там появиться. Слишком долго не отводил взгляда от ее лица… Совсем как она, наблюдая за Ринаром.

Сложись все по-другому, будь судьба менее жестокой, у них могло все пойти иначе, но не в этот раз.

– Устали, леди Альма? – девушка выскочила из толпы, надеясь глотнуть свежего воздуха. От веселья, дурмана и напряженного ожидания чего-то большего тоже устаешь. Она облокотилась о стену ближайшего дома, ощущая прохладу шершавого камня. Крон подошел беззвучно. – Как вас отпустили одну? Неужели лорд не боится, что кто-то украдет его сокровище? – Альма обернулась, различая пристальный взгляд серых глаз.

Крон был из полукровок. Точнее крови лордов в нем куда меньше, чем половина, но это не так-то важно. Полукровками звали детей, рожденных в смешанных союзах. Местный глава, будучи нечистокровным правнуком лорда, выбрал в жены человечку. Мать Крона славилась красотой и умом, в придачу к которым получила долголетие, подаренным мужем.

Человеческие женщины с удовольствием соглашаются соединить судьбу с теми, в чьих жилах течет проклятая, но такая желанная кровь лордов, ведь с рождением детей, получают дополнительные годы жизни, молодости и здоровья.

– Лорд знает, что я смогу за себя постоять, господин Крон, – она не боялась его. Была уверена – с ним нечего бояться. А может, храбрости добавлял алкоголь, но когда парень сделал шаг в ее сторону, а потом еще один, Альма не отпрянула, не убежала, не вернулась к Свире. Просто ждала, что будет дальше.

В толпу той ночью они уже не вернулись. Как оказалось, тишина существовала и в этом городе. Не смиренная, как монастырская, не ленивая, как в доме Ринара, а страстная. Сколько поцелуев и горячих слов она получилась в ту ночь, Альма даже не пыталась запомнить. Просто воспринимала все происходящее с любопытством исследователя. Будто следила за собой и Кроном со стороны, отмечая, что смотрится это волнительно. Мыслей о недостойности поведения, о том, что завтра она пожалеет, что давно пора вернуться, не было.

Был он, его губы, в отличие от губ того, другого, куда более жадные, была она и ее желание доказать, что детскости в ней нет, а еще была пьянящая ночь.

Заходить далеко он не собирался. А если бы и захотел, Альма не позволила бы. В подобном она не нуждалась, да и пьяна была не настолько, чтоб вот так…

Когда они вернулись из своего укромного уголка, вновь влились в шум центра, застали взволнованную Свиру, которая, как оказалось, все это время разыскивала ветреную госпожу, скрывшуюся в неизвестном направлении. Подруга была явно зла. Зыркнув на ухмыляющегося Крона, схватила Альму за руку, потащила в ту сторону, где ее дожидались. Праздник закончился, занимался рассвет.

– Где вы были, госпожа? – Свира тянула Альму за руку, не заботясь о том, что может сделать больно или неприятно. Крон… Как она могла, с Кроном?!

– Гуляли, Свира, просто гуляли, – Альма сама бы не сказала почему, но безумно хотелось смеяться. Мчась по ночному городу, запинаясь о камни, наскакивая на подругу, а потом отставая, не смеяться уже не получалось.

– Чтоб я еще когда-то… – Свира причитала, бубня себе под нос, – если вас в таком виде увидят… – Альма даже не пыталась вслушиваться в слова подруги. – Да вас отправят обратно в монастырь!

Законно рассудив, что господа разберутся сами, ее же не оставляли нянчиться с Альмой, поехать с ней в поместье Свира не решилась.

В карете девушка успела даже задремать, а стоило экипажу остановиться у крыльца, встрепенулась.

Она устала, впервые устала от забав. Не от молитв, работы или заданий. От забав.

– Альма? – устала настолько, что взлетев по лестнице, проскользнув в дом, даже не сразу заметила, что ее ждут.

***

В тот день Ринару опять не спалось. Тревога зудела на периферии мыслей, не давая успокоиться. Он далеко не сразу понял, в чем ее причина, а когда понял…

Комната Альмы пустовала. И пусть Ринар помнил, что сам дал согласие, почему-то это не успокаивало. Остаток ночи лорд провел, выхаживая по периметру холла, а перед глазами появлялись странные, слишком странные и неожиданные образы.

Будь где-то поблизости Аргамон, он высмеял бы своего милорда, в этом Ринар даже не сомневался. Но ничего не мог с собой поделать – нервничал. А когда она появилась на пороге…

Никогда он не видел ее такой… Прическа давно разрушена, всклокоченные кудри спадают тяжелыми волнами на плечи, губы припухли, а глаза блестят то ли от не выветрившегося еще опьянения, то ли из-за роящихся в голове девчонки мыслей.

– Мой лорд, – она неуверенно присела, пошатнулась, не сдержала улыбку. – Вам снова не спится?

– Что с тобой? – он смотрел на нее так, будто видел впервые. В его глазах больше не было вечной отрешенности. Удивление и… гнев. На самом дне, но там был гнев.

– Что со мной, мой лорд? – Альма чуть склонила голову, снова улыбаясь. – Это было чудесно! Действительно чудесно! Я даже не представляла, что может быть так весело! – рассмеявшись в голос, Альма потянула за тесемки плаща, отбрасывая его на пол. Не важно, что неряшливо, завтра подберет. Или кто-то другой подберет, сейчас лень.

– С кем ты была? – он пытался сохранить спокойное выражение лица, и даже получалось. Но за столько лет Альма научилась читать его глаза, лучше любой открытой книги.

– Весь город, ваша светлость, весь город был сегодня там, каждый человек, все вместе! – раньше чем успела передумать, Альма шагнула к нему, снова обвила шею мужчины руками, легко касаясь губами щеки. А потом, в контрасте с недавним своим громогласием, зашептала на ухо очень тихо. – Спасибо вам, мой лорд, спасибо. Я никогда не забуду эту ночь.