Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 44

— Как тебя звать? — поинтересовался Рехи.

— Телла, — беззаботно бросила она. Голос ее с трудом прорывался через общий гомон. Петь полукровки не умели, но каждый старался на свой манер и со своими словами, поэтому стоял невыносимый шум, сливающийся в единое веселое завывание.

— Все танцуешь, эльф? Танцуй-танцуй! Ночь только началась! Мы еще потанцуем! — Мелькнуло на мгновение ухмыляющееся лицо предводителя. Новая знакомая приветливо улыбнулась ему, но от Рехи не отошла, зато спросила:

— Что вы делали с Лартом в пещере?

— А ты откуда знаешь?

— Да видела, как вы туда пошли. Так что?

— Он пытался меня утопить, — пожал плечами Рехи. Ему вовсе не хотелось вспоминать про укус. И вообще не хотелось думать, а слова вязли на языке.

— И все?

— А что еще надо?

— Ну… Ларт может, что угодно, — отвечала неопределенно Телла. Чтобы продолжить разговор, они переместились ближе к краю шатра. Рехи пригляделся к новой знакомой: вперед выдавалась пышная высокая грудь, едва прикрытая бурой туникой, светло-песочные волосы едва доходили до покатых плеч, чуть вздернутый нос не портил миловидного лица с округлыми щеками. Зато на шее и руках у девушки алели многочисленные неровные старые отметины. В них угадывались и укусы, и порезы, и еще множество мелких повреждений. Похоже, жизнь неслабо потрепала Теллу. Как и их всех.

— Эти шрамы на тебе тоже из-за «чего угодно» от Ларта? — неодобрительно хмыкнул Рехи. Новая знакомая изменилась в лице, поежилась, но нарочито беззаботно дернула плечами:

— О, нет-нет. Это от людоедов. Когда я жила в их деревне, то была их рабыней. Как же, полукровка, уродец… Они передавали меня друг другу, когда очередной хозяин проигрывал пари. Знаешь, что такое пари?

— Нет. Но чую — это мерзко, — поморщился Рехи.

— Мерзко, — почти всхлипнула Телла, но воодушевленно и мечтательно продолжала: — А Ларт бывает ласковым, очень ласковым. С кем угодно, кто ему понравится. Он для нас все! Нам больше некуда пойти. Он кормит нас, он научил нас приручать ящеров.

— Ты тоже ешь с ящерами все подряд мясо? — Рехи вспоминал недавний рассказ предводителя, и его не покидало отвращение.

— У меня еще нет своего ящера. Но будет, обязательно будет, — наивно твердила Телла. — И у тебя будет, если Ларт разрешит. Попроси его — и он разрешит, если ты останешься с нами.

Все здесь сходилось на Ларте, на их предводителе, а Телла, очевидно, не была воином и вообще не производила впечатления бойца. Да еще ее как будто специально подослали, чтобы она уговорила остаться в деревне. «Но я пойду дальше, все равно пойду», — хотел возразить Рехи, однако промолчал, потому что Телла вопросительно подняла на него глаза, проговорив без тайных намеков:

— А ты будешь со мной?

Она подалась вперед и нежно провела ладонью вдоль щеки Рехи, он слегка опешил:

— Прямо сейчас?

— И когда захочешь, — приветливо улыбалась ему Телла, подмигивая.

В это время безумные танцы в шатре начали перерастать в нечто иное: кое-кто ушел, а оставшиеся полукровки постепенно разбивались на парочки, кто-то уже предавался любовным играм, сминая разбросанные шкуры. Поблизости Ларт самодовольно и жадно целовал незнакомую темноволосую девушку, одновременно раздирая на ней тунику. Она глупо смеялась, отвечая на его настойчивые ласки. Рехи огляделся и с легкостью понял намек Теллы, насмешливо отвечая:

— Не боишься эльфа?

— Вы лучше людей. Я полуэльф, мать была чистокровной, но рабыней в деревне людей.

— И ее не съели? — неуместный вопрос едва не испортил продолжение ночи.

— Нет. Но делали вещи похуже, — глухо отозвалась Телла. — Как и со мной, когда я подросла.

Лицо ее вытянулось, подернулось мрачной тенью, губы плаксиво искривились, едва не потерялось манящее очарования соблазнительницы. По щеке ее скатилась одинокая слеза. Не хотелось, чтобы разговор перерос в рыдания, поэтому Рехи понимающе погладил новую знакомую вдоль спины, слегка встряхнув.

— Эй-эй! Ладно, это в прошлом. Не думай об этом, — доверительно проговорил он, заглядывая в глаза Теллы. А они оказались красивые и необычные: темные, с синеватым отливом, ныне чуть замутненные стоявшими в них слезами. Рехи даже залюбовался.

— Так помоги мне забыть! — воскликнула Телла, обвивая тонкими руками его шею. Рехи в ответ обнял ее и с наслаждением впился в приоткрытые тонкие губы, будто пробуя их на вкус, затем спустился к шее, оттянув ворот туники девушки, оголяя ее плечо. Она только улыбалась в ответ, уже украдкой распуская тесемки его штанов.

«Похоже, ночь будет жаркой», — не без удовольствия отметил Рехи и не ошибся. Шатер постепенно наполнялся сладострастными стонами и довольным рычанием.

Вскоре одежда полетела куда подальше, а кожу приятно защекотали ворсинки шкур мохнатых ящеров, разбросанных на полу шатра.

Телла оказалась податливой и мягкой, в отличие от Лойэ. Она позволяла делать с собой все, что угодно. Рехи чуть не заскучал от того, что все приходилось брать в свои руки и не только руки.

Он входил в нее легко, размашисто и двигался, пожалуй, слишком быстро. А девушка лишь выгибалась навстречу и повторяла движения, которые, как казалось, указывал ей партнер. Может, она так привыкла с Лартом или еще кем-то. Наверное, с ним… Предводитель всегда брал, что пожелает. И не принимал отказов, его не интересовало чужое мнение, но под его началом деревня укрепляла свои позиции. Поэтому им восхищались, ему все позволялось.

Рехи же не привык так, с Лойэ приходилось каждый раз вести опасную игру, завлекать ее и приручать, словно хищника. Да еще потом терпеть укусы как проявления страсти, как будто все они мечтали пожрать друг друга.

Телла же только тянулась мягкими губами, приникала к шее, но у нее не оказалось длинных клыков. Она обнимала, проводила руками по спине, прижимаясь всем своим естеством, словно даже во время первобытного торжества страсти искала защиты. И вместо пьянящего безумства пробуждалась жалость к ней.

Тело продолжало по привычке совершать механические движения вперед-назад, но перед глазами все маячил образ Лойэ и мучил сердце незнакомой тоской. Впрочем, вскоре разум окончательно померк под действием ядовитого питья полукровок, а ночь только начиналась…

Все слилось переплетением рук и ног, ладони гладили чью-то кожу, язык натыкался в поцелуе на чьи-то клыки, пальцы упоенно перебирали длинные волосы — песочные, черные, белые. Рядом оставалась покорная Телла, а образ Лойэ унесся призраком пустоши. Но как же не хотелось его терять!

— Лойэ… — срывалось с губ, когда искаженное сознание заменяло черты девушек, перед глазами все плыло, лица путались. Одновременно с невероятной скорбью об утраченном захлестывало непреодолимое веселье. И Рехи с легкостью поддавался ему, не замечая времени, не ведая границ дозволенного.

***

Утром он проснулся с ужасной головной болью среди смятых влажных шкур мохнатых ящеров. Он лежал на Телле, вернее, поперек нее, но лицо его уткнулось в шею… Ларта. Проклятый предводитель!

С другой стороны к «королю» томно прижималась незнакомая темноволосая девушка. Чуть поодаль растянулось еще несколько парочек. Похоже, пиршество удалось, безумье захлестнуло всех сполна.

«Больше я эту гадость ни за что не выпью! Что было? Что тут было-то?» — Рехи силился вспомнить прошедшую ночь. Но в голове только ветер звенел.

Всплывали обрывками чьи-то жаркие прикосновения, долгие настойчивые поцелуи, сладостные стоны и несколько разгоряченных тел, вьющихся плавными движениями, как лепестки огня. Кажется, он целовал и темноволосую подружку предводителя, и Теллу. То ли по очереди, то ли одновременно…

А что еще? Кого еще? Больше он ничего не вспомнил. Впрочем, не так уж и важно. Наверное, сначала они развлекались с Теллой, затем с темноволосой красоткой, потом одну из девушек подхватил Ларт. Или все было как-то иначе… Однозначно, уже во сне Рехи инстинктивно подполз на запах его крови, который болезненно являлся в видениях. Почему-то от предводителя шел особенный аромат. Телла пахла больше как человек, как и вторая девушка — ничего особенного.