Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 46

— Хватай его! То-то будет потеха! — рычали со всех сторон полукровки. — Как же! Обжег ручку — сразу герой!

Рехи поймал чье-то запястье, заломил и с наслаждением вмазал стражу по носу, скособочив переносицу. Полукровка истошно захрипел и завыл, обругивая все на свете последними словами.

— А сколько я врагов ваших порубил, вы не видели?! Не видели, твари?! Твари вонючие! Чтоб вас к трехногим солнцем на голову небо придавило! — воскликнул Рехи, не переставая отбиваться.

Оружия он с собой по глупости не взял, да и никто не позволял использовать его против воинов деревни. Но вот сбылись худшие предостережения: двуличный Ларт сумел одной прославляющей речью настроить против Рехи всех парней деревни. И никто не пытался вмешаться, проходили мимо с видом, будто так и надо. Все, как обычно. К поддержке с детства не приучили, только к пинкам.

Поэтому теперь приходилось работать кулаками, выдираться из захватов, терпеть удары под дых. Под конец короткой потасовки, его повалили на землю и принялись с наслаждением усердно пинать носками сапог, но Рехи и не подумал закрываться: он сделал вид, будто убого сжимается в комок, а потом наоборот раскрылся, дернувшись руками и ногами в разные стороны. И так повалил двоих обидчиков навзничь, а затем оседлал одного и принялся мутузить по лицу с разных сторон, превращая отвратительную рожу в кровяное месиво.

От этого зрелища даже снова взыграл голод, но тут кто-то саданул по спине древком копья, Рехи закашлялся, переваливаясь по пыли. Больше ему подняться не позволили бы, хотели добить или даже доесть. Но поднявшийся звон в ушах прорезал долгожданный голос. И от него непостижимым образом стало легче на душе.

— Отставить! Прочь, недоумки! — послышалось громогласное восклицание. – Почему не на посту? Отдать вас на корм ящерам? Если не хотите стать ужином, не смейте трогать эльфа.

Ларт… Истинная причина потасовки. Двуличный ящер. Но он каждый раз появлялся в самый нужный момент, когда не оставалось надежды. Не считая того, что последнее время все проблемы сыпались на Рехи исключительно по вине предводителя.

Ларт вышел из дымящей хибары с мечом наголо, в другой руке он сжимал тяжелый молот. Доспехов на нем не было, как и туники, выглядел он разгоряченным от жара, что царил внутри загадочного строения. И представлял собой крайне угрожающее воинственное зрелище, словно воплощенный дух огненных гор.

— Больно он нам нужен, — прогундосил обидчик со сломанным носом. Он как раз пытался унять текущую из скособоченных ноздрей кровь.

— Забирай, твоя ж забава. Предводитель, — нехорошо улыбнувшись, фыркнул один из стражников. Синие глаза гадко блеснули, Рехи сощурился, запоминая черты нового личного врага Ларта. Стоило быть настороже с ними всеми, но этот стражник особенно не понравился. Впрочем, пока они все ушли, подчинившись разгневанному предводителю.

А он едва не шипел на ослушавшихся приказа. Но очень быстро переменился в лице, остыл и вновь заулыбался, скаля клыки. Подумалось, что он намеренно это делает, чтобы все видели, какой он страшный монстр, какие у него длинные зубы. Ведь для чего еще их показывают дикие звери? Да еще его не покидала ухмылка превосходства.

— Вставай, — коротко приказал Ларт, кивнув Рехи. Тот поднялся, потирая ушибленные места, но недовольно молчал, не желая разговаривать. Ощущение гадливости не покидало его, поэтому Рехи только хмуро насупился.

— Злишься, что я тебя представил героем на пиру? — рассмеялся предводитель. — Да брось, это ведь так и есть.

Рехи только шумно потянул воздух, сжимая зубы. Он встал, выпятив грудь и расставив ноги, словно показывая, что больше не сдвинется ни шаг, хоть бы все стражники на него кинулись с кулаками.

— Это была опасная игра, не спорю, — продолжал Ларт.

«Ты просто хочешь, чтобы я бродил за тобой. И только за тобой», — со злостью думал Рехи, понимая, что только в обществе Ларта ему ничего не грозит.

Остальные жители жаждали не меньше крови, да еще ими двигала теперь зависть. При этом главную опасность все равно неизменно представлял Ларт, который мог однажды не сдержаться и попробовать выпить кровь эльфа. Впрочем, тут уж кто кого.

Рехи подумал: ему ведь тоже нравится эта игра, он ведь тоже ждал удобного случая, чтобы сполна напробоваться теплой крови полуэльфа. Значит, они оказывались в равных условиях, и рядовые стражники просто не заслуживали внимания. Обида сама собой улеглась.

Ларт махнул в сторону жаркой хибары:

— Пир был вчера. Сегодня — работа. Пойдем, кое-что покажу. Держу пари, ты не видел такого.

Рехи облизнул пересохшие разбитые губы, недовольно чувствуя жар и запах дыма, но повиновался и вошел следом за Лартом, который отодвинул шкуру.

— Это называется наковальня, а это — молот, — объяснял Ларт, показывая странные предметы. Молот Рехи еще узнал, но наковален никогда не видел. Он даже не мог точно описать форму предмета: что-то черное и неровное. Но хуже всего, что недалеко от нее пылал яркий огонь.

Духота заставила отступить к выходу, Рехи прижался спиной к шкуре и хватал ртом прохладный воздух снаружи. На пустошах было достаточно тепло, времена года почти не отличались, а эльфы их и подавно не чувствовали. Зато здесь, в этом раскаленном помещении, жара давила на легкие, перехватывала дыхание, заставляя нервно мотать головой.

Ларт при этом спокойно и споро работал: ударял молотом по раскаленному докрасна мечу, да не хаотично. Он то рассматривал с разных сторон, то переворачивал. А когда закончил работу, сунул меч в ведро холодной воды. Сталь зашипела, поднимая клубы пара. Рехи хотелось в тот момент окунуться в то же ледяное ведро с водой из того самого озера, где он недавно чуть не утонул.

— Надо починить добытые в сражении мечи, — продолжал объяснять Ларт. — Мы готовим план нападения на деревню людей. Уничтожим их!

Значит, обещалась новая битва, новое истребление чужих врагов. Рехи поймал себя на мысли, что вовсе не желает сражаться за деревню проклятых полукровок, которые заживо съедали людей. Телла, может, ему и нравилась. А вот вновь попасть в гущу черных вооруженных теней он не желал ни под каким видом. Геройство для безумных, особенно геройство во имя своих недругов.

— Но если вы их уничтожите подчистую, то чем будете питаться? — вдруг задумался Рехи.

— О, Рехи, а ты смышленый, — одобрительно рассмеялся Ларт, небрежно бросив: — Очень смышленый. Для эльфа. Но я все давно-давно продумал.

— Да ты любишь думать, я заметил, — негромко фыркнул Рехи, скрещивая руки. Ларт насмешливо махнул ему рукой, похоже, оценив колкий выпад. Рехи задумался, что никогда еще и ни с кем так много не болтал, как после встречи с Лартом. Тот продолжал свою тему:

— Мы уничтожим их, сначала съедим, конечно. А потом заживем, наконец, спокойно.

В голосе его зазвучала странная усталость, будто ему не нравилось носиться по пустоши верхом на ящере и так вершить судьбы тех, кто ему попался.

— Ну, так есть что ты будешь?

— Ящеров, — с интересом продолжал Ларт. — Будем, как прошлые люди, разводить их, как скотину в старину.

— А их чем кормить?

Рехи заинтересовался, не представляя, чтобы полукровки отказались от своих в высшей мере диких оргий с поеданием всех подряд. Похоже, Ларт строил другие планы.

— Мелкими сцинками, а мелких — можно грибами, водорослями и колючками. Да, я все продумал.

Он говорил искреннее и с явным воодушевлением, как будто уже рисуя перед мысленным взором картину его идеального будущего.

— Ты хочешь отказаться от людоедства? — недоверчиво спросил Рехи. Он бы и сам не отказался, наверное. Впрочем, ему диктовала условия жестокая природа.

— Пожалуй, — торопливо почти зашептал Ларт, замирая над наковальней. — Когда-нибудь. Когда это станет необходимо, — но он по-звериному встряхнулся и снова осклабился. — Штука в том, что это вряд ли возможно. Враги всегда найдутся. Так что мы еще поживимся человечиной и эльфятиной.

— Надеюсь, не моей.