Гробницы пустоты (СИ) - Титов Роман Викторович - Страница 3

– Да я не о том!

– А о чем же? – Но едва задав этот вопрос, он тут же осекся, правильно все истолковав. Его лицо в миг помрачнело на несколько порядков. – Я же сказал: не делать ничего, что привлекло бы к нам излишнее внимание!

– А еще ты сказал, прикрывать твой зад. Чем я и занимаюсь.

Выставив перед собой указательный палец, брат приблизился ко мне вплотную и прошипел:

– Имелось в виду, что ты будешь вести себя тише воды, ниже травы, а заодно приглядывать за местными. Я хоть и смирился с твоими чудачествами, все же это не означает, что их теперь следует использовать направо-налево.

Оглянувшись и удостоверившись, что поблизости никого нет, я отплыл от брата примерно на полметра назад и так же тихо осведомился:

– Во-первых, почему нет? А во-вторых, кто сказал, будто я обязан подчиняться твоим приказам? Время, когда ты мог свободно помыкать мной давно прошло. Кроме того, если до тебя еще не дошло, то я далеко не всегда в ответе за плохое, что творится вокруг. Некоторые вещи случаются совершенно спонтанно и меня об этом никто не спрашивает.

Мы ступили на очень опасную тропу и Мекет это отлично понимал. Было видно, какие усилия ему приходится прилагать, чтобы подавить естественный порыв затеять ссору. Совершив несколько глубоких вдохов, он намного более спокойным тоном проговорил:

– Риши, сейчас не самое подходящее место для подобного разговора. И время, кстати, тоже.

– О чем и я тебе пытаюсь сказать, – с облегчением высказался я. – Я чую, что все здесь будто на взведенном детонаторе. Один малейший толчок – и станция, фигурально выражаясь, запылает ярче, чем планета, вкруг останков которой она дрейфует.

Как бы там ни было, но к этим словам Мекет отнесся серьезно.

– Уверен?

– Еще как! – убежденно кивнул я. – Чего бы тебе ни понадобилось от Д’юмы, скорей забирай это и уходим. И, кстати, что это такое? Ты так и не сказал мне.

– Верно. Не сказал.

Я выдержал паузу, однако ответа не последовало.

– Ну? Так и что же это?

– Как только придет время, узнаешь.

Громко фыркнув и закатив глаза, я постарался отделаться от маленького назойливого пегатта, приставшего ко мне с просьбой «отсыпать деньжат на опохмел». Пошарив в кармане, я наскреб несколько кредиток и высыпал в его мозолистую трехпалую ладошку. Рассыпаясь в благодарностях, пегатт тут же уплыл, только его и видели.

– Напрасно, – заметил Мекет.

– Что опять не так?

– Теперь он раззвонит всем, что с тебя можно кое-что стрясти, и попрошайки начнут липнуть к тебе стаями.

– Ну а что мне следовало сделать? Прогнать его?

Но Мекет не дал ответа.

– Просто имей в виду, – сказал он, – что ни один твой поступок не останется без последствий.

Я фыркнул. Об этом он мог бы и не говорить. После всего, что я натворил на Дей-Прим, я только и делаю, что ожидаю последствий. Любого толка.

Одна грязная сфера сменялась другой. Число попрошаек, цеплявшихся за стены и потолок, росло. Как росло число и тех, кто был не прочь поживиться за счет воровства, из-за чего приходилось тщательнее присматривать за оружием и кошельком. Особенно за кошельком.

– Долго нам еще тащиться? У меня уже голова кружится.

– Недолго. Но как только окажемся на месте, закрываешь варежку и делаешь вид, будто ты часть местного интерьера.

Окинув заляпанные (страшно было даже представить себе, чем), а кое-где изъеденные плесенью внутренности этого орбитального притона, брезгливым взглядом я с тяжким вздохом произнес:

– Как скажешь. Но мы хоть не заблудились?

Но брат промолчал. Вместо него ответ дал вооруженный человек, неожиданно выпорхнувший из темного угла нам навстречу:

– Уже на месте. – Тыча дулом бластера в лицо Мекета, этот довольно кровожадного вида длинноногий и длиннорукий тип жаждал наживы. – Ну? Чего уставился? Бабки гони!

– Это и есть причина твоих дурных предчувствий? – поинтересовался у меня Мекет, не шибко впечатленный оружием, которое едва не упиралось в его нос.

Я не ответил.

Все еще оставаясь чуть позади и сбоку, я мог свободно наблюдать за тем, как будут развиваться события, не особенно рискуя попасть под огонь. За собственное оружие я так же хвататься не спешил, решив предоставить Мекету сомнительную честь разобраться с вымогателем. Он продолжал смотреть на направленные в его сторону бластер с легкой полуулыбкой, как будто не совсем понимал, что все это означает.

– Эй, чучело в шляпе, ты что глухой? – осведомился обитатель станции. Он был довольно молод и, судя по всем внешним признакам, вырос при нулевой гравитации. Что, по сути, не делало его менее опасным противником.

– Нет, я очень хорошо тебя слышу, – откликнулся Мекет, небрежным движением сдвинув шляпу на затылок. Как она при этом умудрялась не подняться в воздух, осталось для меня загадкой.

– Тогда не тяну резину, – сверкая гнилыми зубами, бросил абориген нетерпеливо. – Давай, раскошеливайся! Не то тебе и твоему дружку достанется по дополнительному глазу.

Нелепая угроза, вкупе с не менее нелепой попыткой ограбления, не могла не вызвать нервной улыбки и на моем лице тоже. Глупая шутка. Не более. На что вообще он рассчитывал, планируя эту никчемную выходку? Или принял нас за простачков?

– А ты чего скалишься, мелкий? Я кажусь тебе смешным?

– С определенной точки зрения, – вежливо и совершенно спокойно ответил я, не рассчитывая особо на то, что он поймет истинный смысл моих слов. Так и получилось.

Вместо того, чтобы оценить ситуацию здраво, нервный абориген ощетинился, взвизгнул и, качнув бластером в сторону, резко нажал на спуск. Раздался негромкий хлопок, и синяя вспышка осветила темный коридор. В этот самый момент, в промежутке между двумя ударами моего сердца, откуда-то из потаенных глубин всплыла Тень и, искривив пространство вокруг меня, заставила выстрел изменить траекторию полета. Проскользнув мимо меня по дуге, плазменный залп врезался в стену и испарился, будто его никогда здесь не было.

Повисла немая пауза, во время которой рожа грабителя стремительно меняла цвет, как будто не знала, какой лучше подобрать к случаю. Что скрывать, я и сам был шокирован не меньше. Шли секунды, а я все ждал, как же он теперь поступит. Постепенно осознание произошедшего все-таки начало проникать в его затуманенный наркотиками рассудок и формировать там идею. Открыв рот, абориген произнес одними губами: «лейр». А затем повторил так, чтобы его можно было расслышать:

– Лейр. Лейр!..

Абориген уже вовсю пятился к выходу из рукава, где его невнятное бормотание, состоявшее все из того же повторяющегося слова, могли бы расслышать другие жители техносферы. Он не отрывал от меня взгляда и потому не заметил, как к нему подскочил Мекет. Брат ударил его по руке, заставив выронить бластер, а затем – сама невозмутимость – выхватил собственное оружие и дважды выстрелил тому в сердце.

Абориген, судя по выражению его лица, даже не сообразил, что случилось. Он недоуменно взглянул на свою грудь, из обожженной дыры в которой тихонько поднималась еле-заметная струйка дыма и несколько капелек крови, после чего закатил глаза и начал заваливаться назад. Аккуратно подхватив убитого под руки, Мекет оттащил его в тень к дальней стене и затолкал между двумя держателями под самым потолком.

– Это еще что за херня только что была? – набросился он на меня, едва все закончилось. Ноздри широко раздувались, глаза сверкали от ярости.

Резко отпрянув назад от столь неожиданного напора, я недоуменно вытаращился в ответ:

– А что мне следовало делать?

– Я ведь сказал, никаких фокусов! А если б здесь еще кто-нибудь оказался? Представляешь, что было бы, узнай коддас, что на борту завелась нечисть?

– Нечисть? – выдохнул я. – Ты это серьезно?!

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! – отрезал брат.

Я поверить не мог в то, что слышу.

– То есть тебя только это волнует?! А как насчет тела? Ты только что застрелил человека! Как ты теперь за это оправдываться будешь?