Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 43

Когда она услышала истеричный возглас о том, что Раджед пришел в башню, Софья не обрадовалась, не восприняла его как чудесного сказочного принца. Один из шайки этих королей-разбойников, этих тиранов, которые ни во что не ставили простых людей. Они обладали огромной силой, но крошечным сердцем.

И даже если янтарный льор пришел за ней, даже если ему сопутствовала удача, то для пленницы не изменилось бы ничего. Она мерзла в клетке Илэни, но до этого чуть не умерла от холода на рудниках Раджеда. Поэтому из глаз ее струились не теплые слезы надежды на спасение и не испуганные слезы тревоги за спасителя, а горькая влага досады и неприязни. Пусть она больше боялась новых мучителей, но и возвращаться в янтарную башню в качестве трофея не желала.

А ведь за освобождение Раджед бы потребовал все того же, уж в этом Софья не сомневалась. Все одинаковые, алчные, требующие восхищения собой, не думающие о других. Соня по-прежнему винила в большей части ее бед именно янтарного льора. Да и кто знает, может, он вообще был в сговоре с Илэни и Нармо. Хотя… Сверху доносились звуки нешуточной борьбы, разбивались предметы. Когда послышался взрыв мощной магии, Соня зажала уши. На голову ей посыпалась каменная пыль, и показалось, что она найдет могилу в этом подземелье, заблокированная под рухнувшим замком. Однако фундамент устоял, где-то наверху противостояние продолжилось.

Пленница растирала грязь и кровь по лицу вдоль дорожек, оставленных слезами. Она впадала в неподвижность, близкую к безразличию. Холод пронизывал тело? Пусть. Руки и ноги коченели? Пусть. Страх накатывал и сковывал волнами? Пусть, он ощущался чем-то отдельным для слишком ясного и одновременно туманно отрешенного разума. Пленница смотрела сквозь пустоту и ей казалось, что она отчетливо видит каждую линию этого мира, даже самую скрытую, самую потаенную. Рисунок мироздания проступил сквозь привычные очертания, как ее бесцветные эскизы на альбомной бумаге. Но что делать со всем этим, она не ведала, как и с карандашными набросками.

Вот однажды привлекла внимание чародея из чужого мертвого мира, наверное, ныне расплачивалась за свою фантазию, которая раздвинула рамки миров. Точно Эйлис позвал ее… Или все Раджед? Подстроил, заставил руку выводить неверные линии. Винить его во всем оказывалось легче всего.

Отчаяние заползало в душу, поедая светлые ростки, как темнота рудника сковывала сорванные цветы. Тогда ее еще вела надежда, здесь же показалось, что последнюю ее крупицу, как жадный паук, утащил Нармо в тот самый миг, как дотронулся до нее.

Соня поклялась сначала, что ни за что не уступит Раджеду, не станет играть по его правилам. Теперь же ею охватило такое безразличие ко всему, что казалось — не так уж много и потеряла бы, если бы была с ним более ласковой да податливой. Так бы сказала половина ее знакомых, даже если они изначально знали, что им не быть королевами рядом с льором. Но стоило только вспомнить о Рите, о том, что ей тоже, вероятно, грозила опасность, как гнев смахивал оцепенение.

— Я выберусь! Я должна ее вытащить. Любой ценой, — сдвинула брови Софья. Теперь она уже была готова хоть пообещать провести ночь с проклятым льором, чтобы, подобно Юдифи, убить его. Она четко осознала, что доведена до той степени остервенения, когда убийство и иные способы выживания не кажутся слишком дикими и неприемлемыми. И за грехи, совершенные в таких условиях, больше в ответе те, кто разрушает чужие жизни. Все ради одного: вызволить сестру. Хоть даже и убить Раджеда… Убить…

Софья закусила губы, отчего-то всхлипнув. Нет, этого он не заслужил, да и она не подходила на роль бесстрашной мстительницы. Глупая слабая девчонка, ничего из себя не представлявшая. Теперь Соня ненавидела себя за слабость. Она тяжело привалилась к стене, скребя по ней обломанными ногтями. Ее терзала неопределенность. Она вспоминала все, что узнала о янтарном льоре, вспоминала, как он гладил ее руки, но одновременно вспоминала, как он беззаконно мучил ее все это время.

Короткий срок, слишком короткий, чтобы разобраться во всей этой череде событий. Борьба наверху решала исход, стены еще раз содрогнулись, отчего Софья вскочила на ноги, невольно отлетая к решеткам, ударяясь о них спиной. Колени дрожали, а внутри все стягивалось холодным тугим узлом, к горлу подкатывала тошнота. Нет, все-таки Раджед по сравнению с Нармо и — особенно — Илэни не сулил немедленной расправы. Однако же и симпатии никакой не заслуживал. Даже если он вернулся за ней, не бросил на произвол судьбы «свою игрушку», то для него она оставалась все еще куклой, которую у жестокого ребенка отобрали враги.

— Выберусь! — твердо сказала Софья, сжимая кулаки. Она в сотый раз попробовала прутья клетки, помня, что на руднике все-таки нашла выход. Однако там шла игра, испытание. Здесь же ее держали только как приманку. И вновь липкие щупальца отчаяния проползали через заслоны сознания, присасывались пиявками, выпивая последние силы. Софья безвольно сползла вдоль прутьев, намеренно с усилием прислоняясь к ним лбом. Выбраться — легко сказать, легко себя воодушевить на пару минут. Только без реальной силы ничего не делается, так и остается фантазиями.

Невольно поплыли картины прошлого, вернее, нормальной жизни, кажущейся слишком далекой в этой страшной смене непонятных событий. Вспоминался первый юбилей — десять лет, когда пригласили десять ее друзей из класса, вернее, казалось, что друзей, просто ребят. Родители очень старались сделать ей большой праздник. Зажигались разноцветные огни, свечи на торте, шуршала упаковочная бумага с подарков. Слышался смех, и она в тяжелом полусне даже улыбнулась.

От пережитых страданий Соня рисковала сойти с ума, уйти в мир иллюзий и созерцания радостного прошлого. Что ж… если не существовало иного выбора, то она бы согласилась и на безумие. И пусть Раджед получил бы ее оболочку, но душа изошла бы в иные эмпиреи, как испарилась душа самого Эйлиса. На грани яви и все более реальным видений, вдруг донесся голос, кто-то дотронулся до плеча, растворяя прутья клетки:

— У нас мало времени, доверься мне.

— Кто вы? Где… где вы? Вы Сумеречный Эльф? — встрепенулась пленница, немедленно, почти не осознавая, покидая свою тесную темницу, пока представилась возможность.

— Нет, но я могу вывести тебя отсюда, — без приветствий послышался мягкий низкий голос. Кто-то незримо присутствовал в подземелье, обещая спасти ее. Но Соня уже доверилась каменным великанам и Аруге Иотилу. И вот очутилась в когтях двух отъявленных садистов.

— Я уже никому не верю, — мотнула она головой, хотя выбирать не приходилось. — Что вам надо? Вы еще один враг Раджеда?

— Нет! Я помогу тебе выбраться. Просто доверься мне, — повторил мягкий голос. Кто-то взял ее за руку, показались полы длинного зеленого халата и алого кушака, наподобие одеяний народов востока, но в темноте едва различалось лицо с крупными северными чертами. Некто новый проник через все заслоны враждебной магии. Еще один льор? Но обдумать и подвергнуть сомнению свой выбор Софья просто не успела. Мужчина мягко взял ее за руку, укрывая своими чарами невидимости. Соня с удивлением обнаружила, что не видит собственного тела, только мир вокруг.

— Ты та девочка с Земли? Я помогу тебе. Мое имя Сарнибу Тилхама, я малахитовый льор. Ты можешь не верить мне. Но не все льоры такие, как Нармо и Илэни, — торопливо объяснил незнакомец.

Внезапно на лестнице послышались легкие быстрые шаги, через миг дверь отворилась и показалась ненавистная фигура топазовой чародейки, сжимавшей нож. Ее намерения и новые хитрые планы не угадывались, так как, едва заметив пустую клетку, она вскричала на всю темницу:

— Невидимый льор!

— Бежим! — шикнул Сарнибу, сгребая в охапку Соню и направляясь прямо к стене, где оказался новый портал.

— Да чтоб тебе окаменеть! — только доносился отдаляющийся разъяренный возглас Илэни.

***

Раджед влетел в подземелье, даже не заметив, как на лестнице снес несколько ловушек. Он уже успел изучить заклинания, что создавали черные дыры под ногами или на стенах, поэтому мимолетно закрывал их. Нармо, отлетев на противоположную сторону зала, пока отстал.