Дети, которые хотят умереть (СИ) - Гаd Григорий - Страница 20

Андрей подошел к стене, руки сжались в кулаки и нанесли серию прямых ударов по бетону. Костяшки покраснели и зачесались — значит, покрылись очень маленькими, незаметными трещинами, ночью затянутся, зарастут новой костной тканью, тверже и толще. Уже завтра удары будут не так отдаваться в нервных волокнах, даже если разобьешь кулаки в кровь об лобовую кость очередного наглеца — никакой боли. Для Андрея, не наглеца.

Пол-урочника растягивал мышцы, приседал, вытягивал катану из ножен с позиций стоя на коленях и сидя с ногами крест-накрест. После Андрей встал на руки, вытянулсясвечкой, носки нацелились в потолок. Локти согнулись, руки отпустили пол, правое плечо и ухо вдавило в холодный пол. Дыхание выровнялось, почти прекратилось, Андрей умер на три урочника. Стал «мертвым камнем».

Стук в дверь.

Андрей созерцал тьму и не шевелился.

Снова постучали.

— Сингенин-сан, ты здесь, а?

Носки Андрея дернулись, центр тяжести отклонился в сторону, и ученик грохнулся на пол.

Как только Андрей открыл дверь, яркие разноцветные пятна замельтешили в глазах, он ослеп, потерялся в пространстве.

— Сейчас ночь, — сказала Рита.

В глазах Андрея рябило от удивительных сочных красок, ученик шагнул назад, в спасительную темноту.

Яркие пятна. Оранжевый, зеленый, песочный, желтый.… И, конечно же, красный. Как человеческая кожа, вывернутая наизнанку.

Рита вошла в комнату.

— Тут темно, — сказала наложница, — я включу свет?

Щелкнул выключатель. Андрей бешено тер глаза и отступал спиной к окну. Амурова шагала следом, почти наступала ему на носки. Андрей слышал, но не видел.

Где он? В грязной серой комнатушке или дворике с оранжевыми качелями и голубым небом? Вдруг школы Катаны — просто иллюзии, бред, что увидел маленький мальчик, упав с качелей?

Низкий подоконник ткнулся Андрею в ноги. Амурова встала почти вплотную.

— Господин, прими мой дар.

Андрей опустил ладони.

Цвета приняли формы. Тонкие плечи Риты обтянули широкие банты, желтые, как песок из песочницы во дворе с оранжевыми качелями. Тонкую шею изящным изгибом обхватил короткий шарфик — кусочек голубого неба между кудрявыми как детские головки облаками. Две ярко-оранжевые тесьмы завязались пышными узлами вокруг оби, украсили осиную талию. Или пчелиную?

Медноволосая голова покорно склонилась, нежные руки протянули Андрею стопку полотен с цветными рисунками.

Андрей взял яркие полотна, коснулся тонких зеленых крон под размашистыми штрихами багрового солнца. Пальцы погладили засохшую краску, шероховатую на ощупь.

— Как? — выдохнул Андрей, — как ты все это создала?

Андрей положил полотна на тюфяк и принялся раскладывать рисунки.

— Значит, тебе понравился мой дар, господин. — Рита улыбнулась.

Андрей встал на колени, наклонился, почти коснулся носом нарисованной ветви с россыпью красных вишен поверх синей листвы.

— Краска состоит из связки и красителя, — сказала Рита. — Для прозрачных голубых облачков и дождевых луж я взяла как связку воду из-под крана.

Андрей потрогал лужу у коричневых стволов. Сквозь легкую воздушную пленку просвечивались поры ткани.

Рита смотрела на ухо Андрея.

— Господин, разреши спросить: почему твое ухо пухлое и красное, как раздавленный помидор?

— Я тренировался, — сказал Андрей, поглаживая синюю листву масляных деревьев.

— Как на уроке Круга жизни? — сказала Рита. — Бил себя по уху?

— Нет. — Андрей коснулся пульсирующего шара на голове. — Я тренировал технику «мертвого камня» в самой неудобной позиции.

— Разве, чтобы стать мертвым как камень, нужно готовиться? Недостаточно просто воткнуть в живот меч?

Рот Андрея раскрылся, а Рита сказала:

— Я ни разу не видела живого ученика с клинком в теле.

— Это другое, — попробовал объяснить Андрей, но замолк. Для местных учеников все, что не помогало нанизать себя на меч, не имело смысла.

Рита пожала плечами и указала на рисунки.

— Если вместо воды взять масло или яичный желток, получатся насыщенные цвета, — сказала Рита. — Желток делает краску более матовой.

Как тусклая синяя туча над темно-зелеными мазками леса.

— И ты даришь все эти миры мне? — спросил Андрей. — Почему?

Рука наложницы почесала грудь, голубые спелые шарики — вспомнил Андрей. Волк заурчал.

— Я не остановила тебя, когда ты решил драться с Красоткиным-сан, — сказала Рита, голос ее дрогнул. — Брат всегда говорил, что я слаба. Тело Стаса никогда не покрывалось позорной ржавчиной, как мое, он всегда соблюдал бусидо, был сильным. Но я все испортила. Теперь брат мертв, я слаба и принадлежу тебе.

— И ты будешь служить мне? — спросил Андрей. — Я убил твоего брата и оябуна.

— И спас мне жизнь, — сказала Рита.

— А долг мести?

Рита подошла к Андрею и посмотрела на него сверху вниз.

— Не беспокойся, Сингенин-сан, — сказала девочка, — пока я не расплачусь с тобой за спасение, пока не верну себе мою жизнь, долг мести подождет.

Челюсть волка затряслась от лающего смеха.

На многих картинах густыми масляными красками были нарисованы разноцветные лисы: рыжие, серые, желтые, черные, даже зеленые. На дальнем полотне желтая лиса извивалась возле двух вертикальных черных палок. Большой темный круг стоял на этих палках-ногах, взирал прямо на Андрея красными, как у волка, глазами, угрожая двумя сизыми полосками в трехпалых руках. Таким чудовищем Рита представляла Круг жизни, или Колесо жизней и смерти.

Темный круг посередине разрезала красная линия. Улыбка цвета засохшей крови.

— Как ты получила цвета? — спросил Андрей.

Рита встрепенулась.

— А! Стоит стереть луковую шелуху в труху и хорошо смешать со связкой, без комочков, получится оранжевая краска, — сказал наложница. — А если измельчить листья осины или еловые иголки и растворить получившийся порошок с желтком, водой или маслом — выйдет зеленый цвет.

Андрей смотрел на красную улыбку Круга жизни и ждал. Из растворенной в воде глины выходит коричневая краска, а из опавших березовых листьев — Рита потеребила банты на плечах — желтая.

Рита — это Черный металл Стаса Охотникова. Как брат огневолосый всегда оберегал Амурову. Может, Охотников стал оябуном, чтобы защитить сестру, может, поэтому он так рьяно соблюдал бусидо, поэтому стал безжалостным Гардеробщиком. Долг крови требовал. Но в день, когда Охотников заслонил плечом Риту от глаз Андрея, Черный металл запросил плату.

Теперь Рита — это Черный металл Андрея.

Из стертых сережек осины, сказала Рита, получается коричневая краска. Или черная — Андрей прослушал. Из душицы…

— А красную? — спросил Андрей. — Как ты получаешь красную краску?

Задумчивая морщинка возникла на белом лобике.

Очистить мышцы от кожи и измельчить. Порезать на маленькие кубики красные внутренности: печень, селезенку, сердце. Или просто вылить кровь из трупов, разбавить с маслом или с желтком. Как же ты получила красную улыбку на круге, Амурова-сан?

— Порубленный корень зверобоя дает ярко-красный цвет, — сказала Рита, — а из опавших листьев клена получается темная, бордовая краска.

Рита принадлежит Андрею, и он обязан защищать свою вещь, пока наложница не расплатится за спасение. Затем Амурова убьет Андрея. Вряд ли у Риты глиняное сердце.

— Значит, листья клена, — прошептал Андрей.

Охотникову нужен был клан, чтобы защитить сестру. Теперь Андрей идет по пути Стаса, и следующий шаг давно определен его предшественником.

Андрей поднялся с колен.

— Мне нужно выйти, — сказал он.

Рита поклонилась.

— Разреши мне повесить картины на стены, господин, — попросила наложница.

Андрей вложил в маленькую ладонь ключ от комнаты и вышел в сумрак коридора.

2

Лис жил в левом крыле на седьмом этаже. Об этом изувеченный ученик сказал Андрею еще до утреннего построения. Когда Андрей еще верил, что обрел свой клан.

Коридор на седьмом был заброшенный, как везде: потеки на стенах, грязный пол с рассыпанным белым порошком, ни одного трупа. Сложно представить, какое гигантское кладбище вместит в себя то неисчислимое количество тел, что за все время увезла тележка уборщиков. Скорее тела сжигали, а прах развеивали по ветру.