Лунная кошка (СИ) - Пономарь Ольха - Страница 4

_________________________________________

Я нагло продрыхла весь день, наслаждаясь тем, что здесь я спала на относительно мягкой кровати, а не на лапнике, чистая, а не третий день без речки, и с ощущением безопасности. Хотя с нею была определённая напряжённость, метка потихоньку начинала напоминать о себе, тихонько пульсируя и выделяясь рубцами на коже. Не было у меня двух дней, в этот раз метка среагировала быстрее, чем я думала. Похоже придётся уходить к утру. Иначе, в лучшем случае к следующему вечеру половина Инквизиции во главе с майной Фуурой будет знать о моем местонахождении. Вот так, Пернима, щёлк тебе по носу, рано или поздно метка перестанет засыпать вовсе и, как только ты упадёшь от изнеможения, тут-то тебя и накроют. Для опытов. Официально, вероятнее всего, чтобы не несла угрозы обществу, только от любой формулировки легче не станет, впереди несколько лет пыток и после показушная казнь, для устрашения и выявления, так сказать.

В общем, мои светы к инквизиции были давними и долгими, я старалась не попадаться им на глаза и путешествовала, в основном, по местности свободной от их посвящённых. Пока это меня спасало.

Очень, очень плохо, что метка проснулась так рано. Значит по самым радужным прогнозам у меня не более двух лет постоянного передвижения, и мне не поможет удрать за кордон, у нашей Империи подписаны договоры о выдаче преступников со всеми крупными государствами, а мелкие ради меня не будут ничем рисковать. Что же делать, сдаться?

Вовремя пришедший Родо помог не запаниковать, перед давним другом я предпочитала "держать лицо".

— Доброе утро, — зашёл он в комнату, когда я уже одетая переплетала косу, — как спалось?

— Прекрасно, хотя белье на кровати давно пора поменять, — я красноречиво сморщила нос, на что Родо только улыбнулся:

— Видишь как плохо моему дому без тебя, — он выкладывал купленные продукты в ледовый шкаф, что-то попутно пихая мне в сумку, — может останешься?

— Не могу, — радует, что он ко мне спиной и не видит моего лица, — метка уже проснулась.

— Нима, — подскочил ко мне Родо, обнял и притянув к себе, отрывисто заговорил, — умоляю, останься! Я попрошу дядю — он поможет… он переговорит с высшим… поговорит с Фуурой, она разрешит тебе остаться. Прошу, давай попробуем.

Он начал лихорадочно покрывать моё лицо поцелуями, невзирая на мою апатию и молчание. Но когда мужские руки начали блуждать по моему телу, пытаясь вызвать ответное желание, я неожиданно вспомнила совершенно другого мужчину, и Родо вдруг стал безвозвратно противен.

Я оттолкнула его, шокированного моей странностью, но по моим глазам маг прочёл ответ и как-то весь сник, даже походка стала шаркающей, как у старика. Он сел за стол и обхватив голову руками, глухо сказал:

— Нима, мы могли бы быть счастливы, давай попробуем?

Маг с надеждой взглянул на меня, я же продолжала молча собирать сумку, не гнушаясь открыто шариться в запасах Родо. Вот эти две травки, вытяжка из корня и толчённые кости крысы, быстро закинула в сумку, мне нужно все.

Не дождавшись ответа, маг продолжил:

— Я готов уйти с тобой.

Взглянула на него:

— Не надо, ты не понимаешь, что это такое — постоянное бегство.

— Я хочу быть с тобой каждую секунду, а ты вновь уйдёшь и все, что мне останется только молиться Богине, чтобы однажды ты вернулась.

— Я не вернусь, Родо, в этот раз все ещё серьёзнее.

— Позволь мне помочь тебе? — маг умоляюще понизил голос, а я отрицательно покачала головой, — да что ты возомнила о себе?! — от обиды он ожидаемо сорвался в крик, — ты никогда меня не любила! Я ненавижу тебя, уходи!!!

Жаль, что пришлось уйти даже раньше чем нужно было, но хозяин жилища очень настаивает. Я молча подняла потяжелевшие сумки и шагнула к выходу, мне не привыкать путешествовать ночью. Так даже удобнее, всё же люди ночью предпочитают спать, а значит будет меньше свидетелей моего ухода из города.

Спускаюсь по лестнице и начинаю отсчёт: пять, четыре, три…

— Нима!!! — разнеслось в пролёте. В этот раз он не выдержал и пяти ударов сердца, совсем нервы у Родо сдали, — вернись, Нима!!!

Судя по тону, вечер в обнимку с дешёвым алкоголем ему обеспечен, я не вернусь. Полная Луна полностью заняла горизонт своим продолговатым телом, и я ответила на ее зов.

Я наслаждалась вечерним воздухом и не забывала о деле: шла в сторону городских ворот быстро и не отвлекаясь ни на что. Моя сумка была довольно потрепанной и одна из ручек держалась на честном слове, поэтому мне приходилось придерживать ее.

У стражников была пересменка с бурными приветствиями и предвкушением застолья, и на одинокую девушку, выходящую из города в столь неурочное время, никто не обратил внимания. Я лишь порадовалась такому разгильдяйству. И этим людям доверена безопасность города, да я им и полушки не дала бы охранять! Либо потеряют, либо пропьют.

Дорога была пустынной, ещё немного и ворота закроются до утра, бывалые путники знают, что лучше переждать ночное время в придорожной гостинице, что в миле от города, как раз для незадачливых гостей города, не успевших зайти до темноты.

Никакой нечисти здесь не водилось, но поговаривают медведи и волки наводили свои порядки.

Я же решительно свернула в лес, билась у меня одна догадка о том, что цивилизованное путешествие мне заказано, позади остался разобиженный влюблённый Родо. И судя по настроению, недалёк тот момент, когда он расскажет о моем приходе своему дяде, а тот, чтобы выслужиться — инквизиции, и здравствуй, майна Фуура!

Луна высвечивала мой путь, и я бодренько шла по сосняку, травы практически не было и идти было легко. И вот подлая сумка решила вновь обратить моё внимание на ее проблемы. С тихим глухим звуком ручка полностью оторвалась и от неожиданности я выпустила сумку из рук. Она, пользуясь моментом, тут же раскидала содержимое по земле.

— Выкину тебя к крынивой матери, это же надо, второй раз меня подводишь! — моя привычка разговаривать с неодушевленными предметами всегда была поводом для насмешек окружающих, — не могла у тебя ручка оторваться в городе? Где я сейчас найду иголку с ниткой? В темноте, закатились куда-то!

Луну заволокло облаками и резко потемнело, я на ощупь старательно исследовала травяную подстилку вокруг злополучной сумки и складывала в неё вылетевшие: кусок кожи, несколько коробочек, ту самую искомую иголку в катушке суровых ниток и что-то мягкое.

Мягкое отдернуло лапу и зарычало, а я так и села на попу. Вот дура, не почуяла волка под носом. Луна коварно выглянула и вновь осветила моё временное пристанище, передо мной высился ну очень крупный волк, привлечённый, видимо, запахом съестного или моим. Это лето выдалось голодным для хищников, стояла сухая жара и уродилось мало ягод, грибов и травы. Массово худели и уходили в другие края зайцы, бурундуки, мыши, белки, все те, кто составлял меню мохнатого убийцы, что настороженно сейчас смотрел на меня узкими, желтыми глазами. Он невольно облизнулся, прямо под носом у него валялась колбаса, вероятно отданная мне Родом, я схватила приятно пахнущий копченый кусок и водя им перед мордой волка, защебетала:

— Цыпа, цыпа, эээээ не то, фьюить, фьюить, хорошая собачка, замечательная собачка, на колбаску и не тронь меня, — я размахнулась и бросила колбасу в сторону, готовая бежать как только волк сдвинется в сторону лакомства.

Но этот "врач леса" не пошевелился, все так же безэмоционально смотрел на меня, я не дура, логику его понимаю, зачем отвлекаться на копчёности, когда они никуда не убегут в отличии от меня?

Я сделала шаг назад, волк ощерился и зарычал, я встала как вкопанная:

— Нима никуда не идёт, я тут, собачка!

"Собачке", доходившей мордой мне до груди, обращение не очень понравилось, но волк не спешил нападать, хотя не спускал с меня взгляда и всячески демонстрировал свои намерения.

Вскоре я поняла почему: бесшумно вокруг меня начали появляться огоньки глаз и на свет выходили новые волки, гораздо меньшие по размеру, но с недобрыми мордами, очень недобрыми.