Ноа (ЛП) - Ди Кара - Страница 3

Поднявшись, я вышел в коридор и взял её ключи.

— Это была ошибка! — она расплакалась в миллионный раз. — Что ты делаешь?

— А на что это похоже? — я взял ключ от дома, а также ключи от её машины и от лофта в ЛА.

— Я ухожу, ладно? — она выхватила то, что осталось на её брелке от Диор. — Я поеду к своей маме в Сакраменто, а затем мы можем поговорить через пару дней, когда остынем. Мы с этим разберёмся.

Это было… самое нелепое, что я слышал за долгое время.

— Разберёмся? — я улыбнулся ей. У меня было ощущение, что я месяцы буду в беспорядке, но прямо в этот момент она была для меня незнакомкой. Всё наше снова было моим. Я заплатил за это. — Тебе стоило подумать об этом до того, как ты мне изменила. Всё кончено, Эмма.

— Ты не можешь говорить это всерьёз! — она схватила меня за руки, паника вернулась. — Ты просто выкинешь четыре года?

— Это сделала ты. Когда ты связалась с каким-то ублюдком, с которым познакомилась в грёбаном супермаркете, ты выкинула четыре года, — я открыл дверь и начал выкидывать её сумки. — Видишь, я знал, что нам нужно было обсудить какое-то дерьмо. Поэтому я на это лето взял отпуск, чтобы мы могли во всём разобраться. Люди делают это до того, как женятся и приносят в жизнь детей.

Она икнула, рыдая, и вышла из дома.

— Я-я верю, что мы можем встать на правильный путь. Я в-верю в нас, Ноа.

— А я нет, — резко сказал я. — Я никогда не смогу тебе доверять. Всё кончено.

Она сглотнула то, что собиралась сказать ещё, и крутила в руках ключи.

— Мне нужен ключ от машины.

— Ты имеешь в виду вон ту хорошенькую машину, которая оформлена на моё имя? Бывает.

Я чуть не передумал от отчаяния, которое промелькнуло на её лице, но мне понадобилось только напомнить себе, что она сделала. Одна мысль о том, что она трахалась с другим мужчиной в нашей постели, было ударом под дых. Она стонала его имя? Она сосала его член после того, как поговорила по телефону со мной?

— У меня ничего нет, Ноа, — прохрипела она.

Я сморгнул эмоции и слегка усмехнулся.

— Тогда я советую тебе найти работу. И ты всегда можешь позвонить своему новому бойфренду, если тебя нужно подвезти.

Закрыв дверь и заперев её на ключ, я пошёл прямиком к телефону, чтобы заблокировать её кредитки. Я знал, что она всегда носит с собой немного налички, и у неё было пару карточек на её имя. Этого было достаточно.

С меня хватило.

Пора ещё выпить виски.

На следующее утро я проснулся с ужасной головной болью. И каким бы дорогим и огромным ни был диван, спать на нём я никому не порекомендую. Я простонал и потёр шею, оглядывая разрушения в гостиной.

На некоторой мебели были стикеры для заметок, на стенах висели несколько фотографий и различные мелочи. Всё было смутно, но я был уверен, что помню, что решил прошлой ночью избавиться от дома. Всё помеченное было хренью, которую могла забрать Эмма, а остальное будет пожертвовано.

Я не мог здесь оставаться.

— Чёрт, — я встал, меня окатило новой волной подступающей тошноты и свежей боли. Я чувствовал себя чертовски грязным. Но не в том смысле, который мог исправить душ. — Вот шлюха, — я почесал лицо. Я презирал её. Она превратила всё в этом доме в боль и уродство.

Прошлёпав на кухню, я поставил вариться кофе, а затем проверил свой телефон. Я прищурился, глядя на экран. Мои входящие сообщения разрывались от посланий моей сестры, Софи, Бруклин, и даже было одно от Теннисона — мужа Софи и возможно, того парня, которого я бы назвал своим лучшим другом.

Моя сестра... Бруклин... Софи...

Это пробудило что-то в памяти. Миа упоминала о них прошлой ночью, прежде чем я вошёл в эту катастрофу. «Пусть Софи и Бруклин будут неправы». Насчёт чего? Насчёт Эммы? Какого чёрта...?

Я не был уверен, что это важно, но позвонил Софи. Если я не ошибался, Миа сейчас была в воздухе.

— Наконец-то, я так переживала, Ноа! — было приветствие Софи. — Ты в порядке?

— Как... — это не сработало. Может, я был тряпкой и немного поплакал прошлой ночью. Может, я опустошил бутылку виски. У меня ныло горло. — Эмма мне изменяла. Вы с Брук знали?

Она выругалась, затем тихо вздохнула.

— Мне очень жаль, милый. Я хотела ошибиться. Это была просто теория.

Я устало потёр глаза и взял из шкафчика кружку. Она сказала — теория. Ничто другое не имело смысла. Мы были близки. Если она или кто-либо другой из моей компании друзей знал наверняка, они бы мне рассказали.

— Миа позвонила мне перед тем, как они сели в самолёт, — продолжала она. — Она рассказала мне о грузовике перед домом. Мы пытались дозвониться до тебя всё утро. Ты в порядке? Значит, это действительно правда? Она тебе изменяла? Боже, вот сучка! Я её прирежу!

Обезболивающие. Они были мне нужны.

Сонно моргая, я направился к аптечке в гостевой ванной и захватил баночку «Адвила».

— Я застал её с каким-то придурком.

Софи материлась и давала обещания, которые не стоило бы слушать копу. Я ценил это, но у меня больше не было никакого желания говорить об Эмме. Я предполагал, что Софи и Бруклин подружились с моей сестрой на вечеринке в честь моего дня рождения в феврале. Женщины любят поболтать, да?

Наливая кофе и выпивая две таблетки обезболивающего, я слушал, как Софи всё говорит и говорит о том, что хочет сделать с частями тела Эммы. Это было... красочно. В хороший день я бы над этим посмеялся.

Вместо этого я чувствовал себя чёртовым идиотом. Это ударило по моей гордости, не буду врать. Но я знал, что перед друзьями не нужно скрывать дерьмо или стыдиться. Они были хорошими людьми. Софи, несмотря на то, что была на десять лет младше меня, была ярой девчонкой. Заботливой и верной.

Она научилась этому тяжёлым путём, пока росла в Голливуде. Забытая детская звезда, которую скинули вниз. Слетев с высокого положения, она перестроила свою жизнь. Она заработала свой статус настоящей звезды, и даже хоть она была самой младшей в нашей компании, она была мамочкой, без сомнений.

— Ноа? Ты ещё здесь?

Я глотнул кофе и кивнул сам себе.

— Да, — на улице сияло солнце, не особо отражая моё настроение. Разве не должен был лить дождь или ещё какое-то дерьмо? — Я продаю дом. И проверю свой член, — я не мог сказать, что поверил Эмме, когда она сказала, что это длилось всего несколько недель. В любом случае, я не собирался рисковать.

Софи слегка поперхнулась.

— Эм, ладно. Ха, — она хохотнула. — Рада, что ты сказал мне эту последнюю часть.

Я слабо улыбнулся, глядя в пол, и почесал бицепс.

— Я так и подумал. Но я не могу здесь оставаться. И нет слов, чтобы описать, как сильно я не хочу сейчас ехать во Флориду.

Мысль обо всех вопросах от моей семьи...

Теннисон был одним из величайших режиссёров в мире, и я уже несколько раз был его ассистентом. Была причина того, что мы сошлись. Он был простым, как я, и мы оба наслаждались состоянием «тише воды, ниже травы». Но со всем этим… моя семья уделит мне всевозможное внимание, которое меня отвращало.

Софи мычала в трубку.

— Ну… они две недели будут в Орландо, верно? Так может, ты приедешь в ЛА (прим. здесь и далее сокращение Лос-Анджелес) на пару дней? Мы расслабимся. Ты приведёшь мысли в порядок и отдохнёшь. А потом сможешь увидеть свою семью, когда раны будут не такими свежими.

Звучало не так уж плохо, хотя я подозревал, что некоторое время раны ещё будут открыты.

— Пожить в лофте звучит лучше, чем в этой дыре, — признал я.

Для моих друзей Мендоцино останется сказочным курортом. Теннисон и Софи любили это место и жили в так называемом домашнем блаженстве, когда не работали в ЛА — или где-то ещё. Но с меня хватило. У меня было ощущение, что я сойду с ума, если быстро не найду, на что отвлечься.

— Ты можешь согласиться на кое-что до того, как я скажу тебе, что это? — спросила Софи.