Символ любви - Д'Алессандро Джеки - Страница 27

• Предыдущая
• 27/65
• Следующая

Стивен взял Хейли за руку.

— Все будет хорошо, — проговорил он вполголоса. Она подняла голову; по ее щекам текли слезы.

— Хейли, не нужно плакать…

Заметив, что она побледнела от страха, Стивен привлек ее к себе. Он целовал ее в висок и шептал на ухо ласковые слова. Стивен почувствовал, что рубашка становится влажной от ее слез, и ему показалось, что эти горячие слезы обжигают не только его плечо, но и сердце…

Когда рыдания стихли, Стивен понял, что худшее позади.

— Полегчало? — спросил он, ласково улыбнувшись. Она взглянула на него, и он увидел в ее глазах отчаяние.

— Я так боюсь, — прошептала она. — Сначала мама, потом папа… — Хейли снова всхлипнула. — Я не вынесу, если Натан…

— С ним все будет в порядке, Хейли, — бодро проговорил Стивен. Он многое отдал бы за то, чтобы его слова оправдались.

Одинокая слезинка покатилась по ее щеке. Стивен осторожно смахнул ее пальцем и проговорил:

— Я и не знал, что ангелы плачут.

Хейли засопела и снова вытерла глаза платком.

— Прошу прощения, что так… распустилась. Обычно я не даю себе воли. Спасибо вам за то, что поддержали меня и помогли Натану.

— Не стоит меня благодарить, — в смущении пробормотал Стивен.

Хейли провела ладонью по его щеке.

— Вы замечательный человек, Стивен, — прошептала она.

Стивен заглянул в ее огромные глаза, все еще наполненные слезами, и ему вдруг захотелось ворваться в комнату, схватить этого лекаря за ворот и трясти до тех пор, пока он не скажет, что с Натаном все будет хорошо.

Ему захотелось… срубить ненавистное дерево, скинувшее Натана со своих ветвей. Он чувствовал, что готов сокрушить всех, кто когда-либо осмелится причинить вред этой женщине, смотревшей на него так, словно он был героем.

Он на мгновение закрыл глаза, чтобы еще раз прочувствовать ее слова. «Вы замечательный человек, Стивен». Никто и никогда не говорил ему такого. А сам он прекрасно понимал, что вовсе не замечательный. В конце концов, существует же человек, который ненавидит его настолько, что пытается убить.

Стивен взглянул на Хейли.

— Да, это так, — сказала она, словно прочитав его мысли. — Вы благородный, щедрый, добрый. — Хейли прижала ладонь к его груди. — Вот здесь, в сердце.

В глубине души. Это самое важное. — Она едва заметно улыбнулась. — Я никогда не стала бы вам лгать.

Стивен взял в ладони ее лицо и пристально посмотрел ей в глаза. Что он хотел в них увидеть? Он и сам не знал.

«Я никогда не стала бы вам лгать».

А вот он лгал ей. Все, что он рассказал ей о себе, — ложь.

Стивен в смущении пробормотал:

— Хейли, я… я…

В этот момент в коридор вышел Маршалл Уэнтбридж.

— Как Натан? — спросила Хейли, отступая от Стивена. — Все в порядке?

— Все хорошо, — улыбнулся Маршалл. — Кости у него все целы, и он пришел в себя, пока я его осматривал. Я наложил ему мазь на лоб и велел держаться подальше от деревьев.

Хейли схватила доктора за руки.

— Спасибо, Маршалл. Благодарю от всего сердца. Вы не могли бы сообщить остальным, что с Натаном все в порядке? А может, выпьете с нами чаю?

— С радостью сделаю и то и другое, — ответил Маршалл с улыбкой и направился к лестнице.

Хейли взглянула на Стивена.

— Пойдемте, — прошептала она. — Вы помогли спасти Натана. Теперь вы член нашей семьи, Стивен.

Стивен снова посмотрел в глаза Хейли, затем, молча кивнув, последовал за ней.

Хейли пила чай и незаметно наблюдала за Памелой и Маршаллом. По крайней мере ей казалось, что она делает это незаметно, однако спустя некоторое время Стивен сказал:

— Кажется, Уэнтбридж питает нежные чувства к вашей сестре, и вам это весьма по душе.

— Ах ты Господи! Неужели это так очевидно? — испугалась Хейли.

Стивен кивнул; в глазах его плясали насмешливые искорки.

— У вас очень выразительные глаза, дорогая.

Хейли уставилась на него, сомневаясь, правильно ли она расслышала. Он действительно сказал «дорогая»? Вряд ли…

— Маршалл Уэнтбридж — в высшей степени порядочный молодой человек, — сказала она, посматривая на юную парочку. — Он питает к Памеле нежные чувства уже довольно давно, и она тоже увлечена им. Ничего удивительного, если в скором времени они объявят о помолвке.

— Вы будете этому рады?

— О да! — Она кивнула. — Я надеюсь, что Памела полюбит его и у нее будет своя семья.

— Понимаю.

— Ну конечно, я хочу еще чаю, — вмешалась в разговор тетя Оливия, протягивая Стивену свою чашку. — Очень любезно с вашей стороны, мистер Барретсон, спросить об этом.

Хейли смотрела, как Стивен галантно, но неумело налил чаю тете Оливии. Он держал чайник с таким видом, точно никогда в жизни не прикасался ни к чему подобному.

Тетя Оливия, отпив чаю, устремила взгляд на Стивена.

— Вы намереваетесь отпустить усы, мистер Барретсон?

— В общем-то нет, хотя так может показаться…

— Но если хотите знать мое мнение… — Она не договорила, многозначительно посмотрев на него.

— Сочту за честь услышать ваши суждения по этому поводу, дорогая леди, — заверил ее Стивен.

Тетя Оливия одарила его ослепительной улыбкой:

— В таком случае должна сообщить: хотя вам и пойдут борода и усы, ваше лицо слишком красиво, чтобы прятать его. Ты со мной согласна, Хейли? Племянница едва не поперхнулась чаем.

— Ну, я… я думаю, что это так. Жаркий румянец пополз по ее шее.

Стивен откинулся на спинку стула и послал тете Оливии самую обворожительную улыбку.

— Ну что ж, если вы предпочитаете, чтобы я был чисто выбрит, мне придется избавиться от этих противных усов.

Вид у тети Оливии был такой, словно она вот-вот растает.

— Превосходно, мой милый мальчик.

— Благодарю за чай, — сказал Маршалл, подходя к сидящим у камина. — Все было замечательно, но мне нужно идти.

Хейли встала и пожала ему руку.

— Спасибо за все, что вы сделали для Натана. Мы увидимся в пятницу на вечере у миссис Смит?

— Ну конечно. Я жду с нетерпением.

— Памела, тебе не трудно проводить Маршалла? — с улыбкой спросила Хейли. — Я так устала…

— Конечно, нет.

Робко взяв Маршалла за руку, Памела вышла вместе с ним.

— Спрашивать Памелу, не затруднит ли ее проводить мистера Уэнтбриджа, — это все равно что спрашивать Келли, не хочется ли ей устроить чаепитие, — изрекла тетя Оливия с невинным видом.

Хейли улыбнулась и покачала головой. Кажется, тетя Оливия гораздо проницательнее, чем о ней думают.

В тот же день поздно вечером Хейли направилась в отцовский кабинет. У нее появилась прекрасная возможность спокойно поработать. С тех пор как Стивен появился в Олбрайт-Коттедже, она очень мало времени уделяла своим литературным занятиям. А если она не будет писать и продавать свои рассказы, то у семьи не будет денег. Проходя к кабинету, она увидела, что из-под двери библиотеки льется мягкий свет. Распахнув дверь, она вошла в комнату, и все ее существо наполнилось горячей нежностью. Отправляя детей спать и навещая Натана, она решила, что Стивен рано ушел к себе, как это было вчера вечером. Но нет, он лежал, вытянувшись на длинной жесткой софе, стоящей у камина. Жаркий огонь отбрасывал мягкие тени и мерцающие отсветы по стенам и мебели. Закрыв дверь, Хейли неслышно подошла к софе и остановилась, глядя на спящего. Куртка и жилет его были аккуратно сложены на стуле. Рукава рубашки были закатаны, открывая сильные руки, а сама рубашка расстегнута до пояса. Хейли смотрела на загорелую кожу, видневшуюся в вырезе белой рубашки. Темные вьющиеся волосы суживались в полоску, разделявшую надвое плоский живот. На полу лежал номер журнала. Хейли заметила, что он был раскрыт на «Приключениях английского капитана» X. Триппа. Она вновь посмотрела на его лицо — очень красивое и привлекательное. Во сне черты смягчились, оно казалось почти мальчишеским, на лоб падал завиток. Хейли охватило чувство нежности, потому что человек этот, хотя и был изранен, строил, не щадя сил, каменную стену с двумя проказниками, потом нес Натана всю дорогу до дома и утешал ее, как этого не мог бы сделать никто другой. Она его любит. Господи, помоги! Она его любит. Не удержавшись, она опустилась на колени рядом с софой, впившись глазами в того, кто украл у нее сердце. Сердце, которое она никому не намеревалась отдавать, потому что, несомненно, оно не понадобится ни одному мужчине. И Стивену оно вряд ли понадобится, но это не имеет значения. Рассудок приказывал ей уйти — к чему продолжать сладкие мучения, желая того, чего она не получит? — но ее внутреннее томление восстало и одержало верх. Только один раз она послушается своего желания, а желает она коснуться его. Не так, как прикасалась, ухаживая за раненым во время болезни, но так, как женщина прикасается к мужчине. К мужчине, которого любит. Едва дыша, она осторожно убрала с его лба завиток волос. Ресницы его отбрасывали полукружия теней на щеки, губы были приоткрыты; он дышал ровно и глубоко. Она легонько провела кончиком пальца по его щеке, поросшей щетиной, с наслаждением чувствуя, как она колется. В течение нескольких чудных мгновений она оставалась неподвижной, стоя на коленях, и ее восхищенный взгляд скользил по его загорелой груди, спокойному прекрасному лицу. «Нужно остановиться. Я не хочу рисковать. Вдруг он проснется и увидит, что я глазею на него?»

• Предыдущая
• 27/65
• Следующая