Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия - Страница 12

  - Кухня слева, удобства справа, - я разулась, повесила на плечики куртку, прошла вперед, включая ночники. За спиной хлопнула дверь ванной.

  У кровати остановилась. Разобрать или нет? Почему-то именно этот глупый вопрос казался мне очень важным. Сгребла покрывало в кресло, небрежно разворошила одеяло, подушки. Пусть смотрится так, будто я ее не убирала. Стянула джинсы, запихала в шкаф, вытащила халат.

  - Хороший вид, - от низкого голоса вздрогнула, обернулась. Саша смотрел в окно на Москва-реку и ночные огни. Кроме узкого полотенчика - ничего...

  - Я сейчас, - пискнула я, срываясь с места. В ванной заколола волосы, забралась в кабинку, торопливо-нервными движениями отрегулировала воду, намазалась гелем. Вытерлась, провела щеткой по волосам, облизнула пересохшие губы. В запотевшем зеркале отразилась испуганная женщина с горящими щеками. Надела халат, затянула пояс и замерла у двери. Ну же, Машка! Не к зубному же!

  Деланно-спокойно вошла в спальню и остановилась - Саши не было. Растерялась, и вдруг тихо-тихо заиграла музыка, медленная латина, сзади меня обхватили крепкие руки, горячие губы мазнули по скуле. Мгновение - и он развернул меня в танцевальном па, прижал к напряженному паху, повел в танце. Я смотрела на загорелое плечо, на шею, чувствуя, как макушка касается его подбородка. Бедра к бедрам, мягкое движение, его рука медленно скользит снизу вверх по животу, оглаживает грудь, сильные пальцы поднимают мой подбородок, и я смотрю ему в глаза - долго, долго. Еще па, он заставляет меня прогнуться, его ладонь сжимает мое бедро, мягко тянет вверх, прижимает к горячему паху. Я задыхаюсь, потому что на нем уже нет полотенца, а мой халат едва прикрывает ягодицы. Ткань кажется грубой, и я с облегчением чувствую, как его руки отодвигают в сторону полы, шелк скользит с плеч, я вижу его губы, близко, закрываю глаза. Поцелуй, легкий, как первый глоток шампанского, и также хочется еще, распробовать, покатать вкус на языке. Его губы нежные и настойчивые, низ живота дергает, я вздрагиваю, он чувствует это кожей и целует глубже. Я слабею, ноги подкашиваются, и он подхватывает меня под ягодицы, опрокидывает на постель, а мне кажется, что в морскую волну, потому что мир качается и плывет. Он ласкает меня, целует, сжимает, я слышу его тяжелое дыхание, ритм музыки убыстряется, кровь бьется тяжелыми толчками, он что-то говорит, но я не понимаю, только знаю, что надо сказать 'да', и шепчу это 'да', кричу: 'Да!', когда он начинает двигаться во мне, и неважно, что больно, и я слабой ладонью накрываю его губы, заставляя молчать, потому что он просит прощения, а я счастлива...

  Его тело содрогается, изливаясь в меня, он осторожно опускается на дрожащих руках, пытается отстраниться, а я, с обретенными, откуда ни возьмись силами, вцепляюсь в его плечи, шепчу отчаянно: 'Не уходи. Не сейчас!' и он целует меня в висок, все-таки сдвигается, совсем немного, я чувствую его улыбку на своей щеке.

  - Маруська, Маруська... Почему я?

  - Не задавай глупых вопросов, - закрыла глаза, переживая первый в жизни секс. Нет, не так. Мы совершенно точно занимались любовью. Очень утомительное занятие, оказывается. Я зевнула.

  - Ты спишь, что ли? - меня кто-то возмущенно потряс за коленку. - Засыпать сразу после секса невежливо!

  - Мы любовью занимались, - озвучила я вслух сделанный вывод. - И я сплю!

  Мне в ухо щекотно фыркнули и куда-то понесли. Под душем поневоле пришлось проснуться и выгнать доставщика, правда, уже помытого. Я водила лейкой, вода лилась на ставшее чувствительным тело, и ощущала себя совсем другой, как будто перевоплотилась в другую женщину. Интересно, останусь ли я такой, когда он уйдет, или волшебство закончится вместе с этой ночью? Нет, не сейчас. Сейчас я буду наслаждаться каждой секундой. Вдвоем...

  Вышла в полотенце - халат, наверное, так и валялся на полу - и остолбенела. Голый Сашка деловито заправлял одеяло в пододеяльник. Встряхнул, расправил, поднял аккуратно свернутое снятое постельное белье.

  - Где стиралка, в кухне? Пошли, порошок выдашь.

  В шоке прошла на кухню, полюбовалась мускулистой спиной и подтянутой задницей, пока этот аккуратист затевал стирку.

  Открыла холодильник, вытащила сок и минералку, продемонстрировала.

  - Давай минералку, - отобрал бутылку, налил в два стакана. Пока ставила сок обратно в холодильник, невольно показала его пустое чрево.

  - Мы так с голоду помрем, - закручинился мой мужик. - Давай спать, утром мне мамонта добывать, похоже.

  - Гастроном в соседнем доме, мамонтов с девяти продают, - поддержала я шутку. - А спать я первая предложила!

  - Больно же будет... Может, не надо?

  - А мы потихонечку. Осторожненько, - я потерлась об него, как кошка о ножку стула, поцеловала висок, уголок рта, гладила все смелее и смелее. Пару минут он еще держался, потом с невнятным звуком повалил меня на спину и... Я была права - больно было совсем чуть-чуть, а приятно - очень. Пока я бегала в душ, он уснул - решил, бедный, хоть так защититься от домогательств. Я улеглась рядом, строя коварные планы на утро, так и заснула, улыбаясь.

  Утром сквозь сон слышала осторожные шаги, шелест, какой-то скрип, пахнуло знакомым апельсиновым мылом, на озябшую спину потянули простыню. Подумалось - надо просыпаться, вдруг он уедет сейчас? Подскочила, смахнула волосы с лица.

  - Ты что? - Саша, в джинсах и майке, сидел за моим рабочим столом, в профиль ко мне, и что-то писал. Вот чем он скрипел - бумагу из принтера доставал. - Что вскочила?

  Я рухнула обратно в разворошенную постель, лихорадочно думая, что ответить. Еще подумает, что я его в чем-то подозреваю!

  - Кофе хочешь? - выручил он меня. - Я не варил, а то по себе знаю - стоит кофе запахнуть, поневоле просыпаешься. А ты такая милая, когда спишь.

  - Хочу, - я села. - Сейчас я встану.

  - Давай, - он аккуратно сложил листы, поднялся и вышел. Крикнул из кухни. - В магазин я не успел - рано, половина девятого только.

  Оделась - халат аккуратно лежал на спинке кресла, небрежно скрутила волосы на макушке. Кофе уже пахло, и его аромат, горько-нежный, как нельзя лучше соответствовал тому, что я сейчас чувствовала. Хотелось остаться в комнате, оттянуть неизбежное прощание, но я поборола малодушие, вздернула подбородок повыше и с легкой улыбкой выплыла в кухню. Саша разливал кофе в две чашки, ветер качал занавески на открытом окне. Я присела, машинально сделала глоток, невидяще разглядывая знакомую мебель, цветы на подоконнике, коричные стены.

  - Маша, - окликнул он меня, коснувшись безвольно лежавшей на столе руки. - Ты выйдешь за меня замуж?

  - Ты согласилась? - с мягкой улыбкой спросила меня Людмила Серебро, сверкая глазами.

  Вчера вечером (это была пятница) мне позвонили с незнакомого номера. Я ответила и с удивлением услышала голос Людмилы Евгеньевны.

  - Маша, добрый вечер! Это Люда Серебро. Я завтра буду в Москве, может быть, встретимся? Если, конечно, у тебя нет никаких планов!

  - Нет-нет! - громко и радостно заверила я ее. - Ничего такого. А где? Может быть, приедете ко мне, я пришлю адрес.

  - Мы по субботам возим старших в Планетарий, они там в кружке занимаются. Вообще, занятия с сентября, но они решили младших к астрономии приобщить, вот завтра я со всем выводком... Женьку только сегодня озарило, я поэтому и не смогла пораньше позвонить. Давайте встретимся в Планетарии в одиннадцать? Там есть кафе, посидим, поболтаем?

  Мы встретились у входа, я приехала чуть ли не за час, очень боялась опоздать. Издалека увидела компанию, идущую от парковки. Старшие мальчики вели за руку младших, единственная девочка, Рита, шла рядом с матерью, рассказывая и оживленно жестикулируя. Люда что-то отвечала, смеялась. Заметила меня, помахала. Подошли, дети дружно поздоровались, и мы пошли покупать билеты. Я была в Планетарии, очень давно, когда поступать приехала, и теперь с удовольствием посмотрела программу про кометы в Большом звездном зале. Вадим Серебро, серьезно глядя мне в глаза, сказал.