Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия - Страница 9

  - Маша, с тобой все в порядке? - в трубке я с изумлением услышала голос Марка Нетесина. - Набираю третий раз, трубку не берешь.

  - Я не слышала, - я вытирала ладонью льющиеся слезы, теперь радостные. - У меня на вибро стоит.

  - Ты где застряла? Я все обочины обсмотрел, тебя не видно. По крышу замело, что ли?

  - А ты где едешь? - затараторила я. - Я фары сейчас включу и выйду! И фонарик на телефоне!

  Через пятнадцать минут я тряслась от озноба и счастья в машине Марка Нетесина, Майя, его жена, поила меня чаем и коньяком попеременно, кормила котлетами и курицей, а сам Марк бегал вокруг моей машинки и помогал бульдозеристу, который ее вытаскивал из сугроба, советами. Бульдозерист в ответ сочно матерился. Слов, конечно, слышно не было, но по губам и по жестам, которые заросший щетиной дядька высовывал в окно, я могла процитировать его дословно.

  Никишин позвонил, когда мы уже подъезжали к Москве, долго извинялся, оправдывался. Очень искренне поблагодарила его за помощь. Это ведь он звонил Марку, эвакуатор искал. Он продолжил за мной ухаживать, даже замуж звал. Ответила, что хорошо все обдумала и решила остаться 'своим парнем'. И после этого он дарил мне цветы, целовал руки, мы иногда ходили в кафе или ресторан, но и только. С Нетесиными мы близкими друзьями не стали, но мы с Майей обменивались небольшими подарками на праздники, изредка созванивались. Я надеялась, что после того происшествия отношения с родителями у нас изменятся. Потеплеют, что ли. Но не случилось. Мамина вспышка близости была именно вспышкой, папа выздоровел и опять занимался только своей работой. Но я пережила это без лишних эмоций. Нет, так нет.

  Как-то так получилось, что неудавшийся роман с Никишиным оказался последним эпизодом, про который я могла бы сказать 'личная жизнь'. Ни в университете, ни в группе Нетесина мне никто не нравился настолько, чтобы я влюбилась или даже заинтересовалась. Да и ко мне поклонники в очередь не становились. Марк как-то сказал мне, из самых лучших побуждений:

  - Маша, ты слишком держишь дистанцию с людьми. Ты не высокомерная, нет. Ты добрая, отзывчивая, всегда придешь на помощь, с тобой интересно, ты веселая. Но ты всех держишь даже не на расстоянии вытянутой руки, гораздо дальше. Ты без слов даешь понять, что тебе не нужно мужское внимание, ты абсолютно к нам равнодушна. Ладно, в любви к своему полу тебя тоже никто не подозревает, - тут он мне подмигнул. - Знаешь, что тебя называют 'Ледяная дева'? Не обижайся, - легонько погладил меня по плечу, что-то прочитав по моему лицу. - Но неужели тебе не хочется семьи, любви, секса, в конце концов?

  - Я не обиделась, - проглотила комок, легко улыбнулась. - Да, я такая, Марк, и не стыжусь и не стесняюсь этого. И от всего, что ты перечислил, вовсе бы не отказалась. Но это не самоцель, понимаешь? Мне нравится то, как я живу, чем занимаюсь. Времена, когда успешность женщины оценивалась по статусу 'замужем', прошли, о детях я пока не задумывалась. И мне все равно, что по этому поводу думают другие.

  - Ты права, - Марк покивал. - Ты вполне самодостаточна, знаешь, чего хочешь. А ребенка для себя родить еще успеешь.

  - Для себя? - я усмехнулась. - Значит, незамужние рожают для себя, а в браке - для мужей? Замужним дети в принципе не нужны?

  - Ну прости, - Марк сделал шутливый жест, - сказал глупость. 'Осознал свою вину, меру, степень, глубину, и прошу меня направить на текущую войну!'

  - 'Но желательно в июле и желательно в Крыму', - закончила я. - Пойдем обедать?

  День, когда лунная обсерватория обнаружила комету и рассчитала дату ее столкновения с Землей, для нас стал рубежным. Дату, которую мы назвали еще два года назад. Это было последнее, решающее доказательство того, что почти десятилетняя расшифровка лунных и марсианских артефактов, изыскания в пирамидах по всему миру, не были пустой тратой времени и ресурсов. Того, что и остальные наши предположения, теории относительно древней цивилизации, когда-то жившей на Земле, могут оказаться абсолютно верными. Это давало такой толчок, такой стимул дальнейшей работе! Вот только будет ли у нас будущее? Я сидела в своей квартире на Воробьевых горах, смотрела выступление генерального секретаря ООН, пила чай и была странно спокойна. Через шесть часов человечество может погибнуть. У меня сердце сжималось при мысли о катастрофе, о страданиях и гибели, быть может, мучительной, миллионов людей. Конкретных людей, детей, моих друзей, знакомых. Но я сама? Что изменится в мире от того, что я исчезну? Что изменится для меня, когда мир исчезнет? Я не хотела смерти, не искала ее, но в подвал прятаться не пошла. Пока над нашей планетой шло сражение, отблески которого были видны даже невооруженным глазом, я размышляла, думала. Ради чего стоит жить? Как я распоряжусь своим 'вторым шансом'? И когда по ночному небу праздничным фейерверком полетел невесомый кометный хвост, побежденный, уже безвредный, я отчетливо поняла - жить стоит ради самой жизни. Принимать ее такой, какая она есть у меня. С моим одиночеством, любимыми книгами, работой, увлечениями. И еще загадала желание. Оно сбудется, обязательно. Ведь если сбывается, когда падает одна звезда, то когда звезд падает миллион - шансов не сбыться у него просто нет!

   Глава 5.

  - Так, план такой. Встречаемся на Поклонной в девять тридцать. Берешь с собой сумку - вещи за город на два дня. Кроссовки возьми обязательно и купальник. После приема сразу выезжаем.

  - Куда выезжаем? Какой купальник? - не поняла я.

  - У тебя какие планы на выходные? Конечно, никаких, я так и думал, - перевел Марк мое пожатие плечами. - Поэтому ты едешь с нами, на дачу. И не спорь.

  Я захлопнула рот и мысленно махнула рукой. И правда, почему бы не съездить.

  - А вы дачу купили? - за Нетесиным закрывалась дверь, и я махнула рукой еще раз.

  На Поклонной горе открывали монумент героям, год назад спасшим Землю. Церемония была торжественной и трогала до мурашек. А когда после воздушного парада на трибуну к космонавтам высыпали дети, радостные, гордые, подошли сдержанно улыбающиеся жены, у меня слезы на глаза навернулись. В прошлом году мы были на награждении, и мне, совершенно по-детски, хотелось взять у них автограф, но я, конечно, не подошла.

  - Куда вас водили в Кремле? - поглядывая на сына в зеркало, поинтересовался Марк. - Царь-колокол смотреть?

  - Да там все были, - пренебрежительно махнул рукой Сережка, откусывая мороженое. - Мы хотели посмотреть куда никого не пускают.

  - А в президентском кресле посидеть не хотели?

  - Я хотел на троне посидеть, - мы рассмеялись. Судя по обиженному тону, посидеть ребенку на троне не дали. - А кресло у президента обыкновенное, кожаное.

  - Вас в кабинет пустили, что ли?

  - Да, - ответил Сережа тоном 'ачетакова?' - И сфоткаться дали. Я запостил, так уже двести шестьдесят лайков за полчаса! Пап, а в Центр управления минобороны пускают?

  - Куда? - весело изумился отец. Майя с улыбкой обернулась к нам.

  - Я фотки в инете видел, там знаешь, как круто!

  - Попроси Игоря Вадимовича, он вас в ЦУП сводит. Там тоже круто.

  - О, точняк! Ого, пятьсот лайков!

  Сережка закопался в смартфон, я откинула голову, прикрыла глаза и под тихий разговор Нетесиных задремала. Когда открыла, машина уже ехала по узкой дороге по смешанному лесу. Хорошо бы дача была рядом с лесом. Погулять можно. Я уже десять лет жила в Москве, а все так и не привыкла к мегаполису. Хорошо еще, у нас Воробьевка рядом и университетский сад, но все не то. Вот Дубну я любила - зеленый тихий город... Задумалась, даже не заметила, что машина выехала на деревенскую улицу.

  - С Келлера бутылка, - объявил Марк. - Мы первые. А я говорил, что в объезд дальше, но быстрее!

  Мы припарковались у глухого забора в самом конце улицы. Я вышла, с удовольствием вдохнула полной грудью, прошла вперед. Дорога заканчивалась крутым спуском к реке. На другой стороне по такому же обрывистому берегу к воде подступал лес.