Асы шпионажа - Даллес Аллен - Страница 16

• Предыдущая
• 16/93
• Следующая

Шпионская деятельность Филби была раскрыта в 1963 году вскоре после того, как ему удалось скрыться за «железным занавесом». Следует иметь в виду, что он не был безродным иностранцем (как многие шпионы) или аутсайдером. Он не подвергался преследованиям, ему никто не ставил ловушек и не завлекал в финансовую западню. Он относился в родной стране к высшим кругам среднего сословия, и перед ним были открыты все двери. По различным причинам, которые легко перечислить, но трудно понять, он превратил шпионаж: в главное дело своей жизни. Стоит, пожалуй, отдельно отметить его небывалую тягу к приключениям и высокое чувство собственного достоинства. Насколько его действия зависели от идеологических соображений, сказать трудно. Думаю, однако, что идеология, как это часто утверждается, все же не оказывала на него столь уж значительную роль. Скорее всего, это была и неудовлетворенность собственным происхождением, и сложная и глубоко скрытая враждебность ко всему тому, что вызывало стихийную лояльность у обычных людей.

Он казался робким, даже подвыпив, и заикался, когда был трезв. Выглядел несколько меланхолично, но очаровательно. Мужчины хорошо с ним ладили, женщин же так и подмывало проявлять о нем заботу. Звали его Гарольд Адриан Рассел Филби, но все называли Кимом. Прозвище это он получил как напоминание о детских годах, проведенных по-киплинговски в Индии.

Ким был корреспондентом по Ближнему Востоку в двух еженедельных газетах – «Обсервер» («Обозреватель») и «Экономист». Я встретился с ним впервые в 1958 году, вскоре после прибытия в Бейрут на должность пресс-атташе американского посольства. Мне нравилось наблюдать за ним на званых вечерах. В помещение, набитое шумно разговаривавшими дипломатами, зарубежными корреспондентами и арабскими интеллигентами, он обычно входил несколько нерешительно и задумчиво, оглядываясь, как человек, не туда попавший. Если он проходил мимо меня, произнося: «Алло, старик», я чувствовал исходивший от него запах гвоздик и мятного ликера и прикидывал, когда же это он сегодня пропустил первую рюмочку.

Вечером 23 января 1963 года Ким Филби был приглашен вместе с женой Элеонорой на званый ужин, который устраивал советник британского посла в Бейруте Хью Гленсерн Балфор-Поль для английских и американских друзей, интересовавшихся археологией. Элеонора появилась одна, объяснив, что муж позвонил ей и сказал, что придет попозже.

Она почти ничего не ела и становилась все беспокойнее из-за отсутствия супруга. В конце концов она ушла, явно расстроенная, хотя должна была бы привыкнуть к тому, что, как журналист, Ким мог иногда и не появляться вовремя в обусловленном месте. Она поехала на квартиру на улице Кантари и ожидала его до глубокой ночи. Несколько раз, как потом рассказывала, начинала тревожно метаться по квартире, чувствуя, «что с ним произошло что-то ужасное».

Охотился ли он за какой-то сенсационной историей? Ким никогда ей ничего не говорил о своей работе. В последние недели он был очень занят. Его настроение колебалось от подавленности до почти истеричного удовлетворения, и пил он больше обычного.

Утром она позвонила хорошему их знакомому, американскому коммерсанту, имевшему связи с бейрутскими властями.

– Ты должен помочь мне найти Кима, – попросила она.

Американец сразу же обратился к начальнику ливанской секретной полиции, полковнику Тевфику Джалбуту, которому имя Филби было хорошо известно.

На следующий день Элеонора позвонила американцу и в британское посольство и попросила прекратить поиски Кима, так как обнаружила в гостинице «Нормандия», куда обычно поступала ее почта, письмо от мужа, в котором он сообщал, что в связи с новым заданием выехал в срочную поездку по Среднему Востоку. Так что все в порядке.

Но было ли действительно все в порядке? Она с удивлением заметила, что его зубная щетка, бритвенный прибор и кое-что еще из личных вещей лежали на обычном месте. Нашел же он возможность написать ей письмо на пишущей машинке и в то же время уехал в чем был, не взяв с собой самого необходимого. К тому же полковник передал ей, что официальных данных об отъезде Кима из Ливана, как это обычно делается, нет. Случай многим знакомым Элеоноры показался загадочным.

3 марта, более чем через месяц после исчезновения Филби, в «Обсервер» появилась заметка, что в министерство иностранных дел в Лондоне поступила просьба подключиться к поискам Кима. К этому времени поползли уже различные слухи: Филби находится в Каире; Филби сражается на стороне саудовских войск против повстанцев в Йемене; Филби похищен британской секретной службой; Филби взят в качестве заложника ЦРУ28 ; Филби совершил самоубийство.

Прошелестел и такой будто бы невероятный слушок – мол, Филби бежал в Советский Союз и в ближайшее-де время ожидается грандиозный скандал. Ведь Филби не просто один из иностранных корреспондентов, он длительное время занимал руководящие посты в британской секретной службе, был первым секретарем британского посольства в Вашингтоне. В 1955 году один из депутатов палаты общин – некий полковник Липтон – даже назвал его «третьим человеком» в деле Берджесса-Маклина, якобы своевременно их предупредившим, что и позволило дипломатам избежать ареста и скрыться за «железным занавесом».

В начале марта на Элеонору Филби обрушилась целая свора репортеров английских бульварных газет – любопытных, бессердечных, не знавших жалости.

– Ким находится в поездке по Ближнему Востоку, собирая материал для репортажа, – отвечала она на град вопросов.

– А почему об этом ничего неизвестно в его газете?

– Оставьте меня, пожалуйста, в покое.

Она действовала в соответствии с инструкциями Кима, написанными в основном от руки и посланными из различных городов Ближнего Востока, в которых он обещал скоро к ней возвратиться. Хотя она и не могла убедительно объяснить поведение своего мужа, однако резко возражала против предположений, будто бы эти письма шли с другой стороны «железного занавеса».

– Я в это не верю, – твердо заявляла она. – Это не может быть. Ким находится в поездке.

В апреле она получила еще одно письмо от Кима, в котором содержалась обстоятельная «инструкция»:

1. Она должна заказать на определенное число авиабилеты в Лондон (для себя и обоих детей) в английской авиакомпании, и причем так, чтобы об этом узнало как можно больше людей.

2. Ей следует, не привлекая ничьего внимания, сходить в чешскую авиакомпанию в Бейруте, где для нее забронированы авиабилеты.

3. Чешский самолет в Прагу будет вылетать из Бейрута примерно в то же время, что и самолет в Лондон. Ей надо будет смешаться с пассажирами чешского самолета и пройти на посадку. Как только она вместе с детьми окажется в самолете, ей будет сообщено окончательное место назначения.

4. Ей будет указано также, каким образом она встретится с Кимом. Для этого необходимо поставить на окно в кухне определенный цветок, когда в доме не будет посторонних, после чего к ней зайдет «надежный связник», который и расскажет ей обо всем.

Было вполне очевидно, что Кимом владела единственная мысль – быть снова вместе с Элеонорой. Она тоже этого желала, однако странное письмо наводило на мысль, что он, возможно, действительно находится за «железным занавесом». Поэтому она эти инструкции не выполнила. Разрываясь между чувством любви к своему мужу и подозрением, что он, вероятно, перебежал на другую сторону, она провела мучительную неделю.

В отчаянии Элеонора в конце концов решила разузнать, что же все-таки произошло с Кимом. Она поставила обусловленный цветочный горшок на кухонное окно, налила себе виски с содовой и уселась, закурив сигарету, надеясь на обусловленное появление связника.

Не прошло и часа, как у входной двери раздался звонок. Открыв дверь, она увидела коренастого молодого парня с редкими белокурыми волосами. Прислонившись к косяку двери, он произнес с заметным славянским акцентом:

• Предыдущая
• 16/93
• Следующая