Беглянка (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 6

— Ты вчерась вечером не пришла к нам ткать, с Николой гуляла? — спросила она.

В ответ красноречиво сопели, подтверждая предположения.

— И чего? Целовались? — хихикнула Лиина, совсем немного завидуя молодой да счастливой Милке.

— Ух… — вздохнула краснощекая, взмокшая подруга, выровняв спину. — Ушлый какой оказался! Шли себе, шли и вдруг — хвать меня…

— Разве ж тебе не понравилось? — насмехалась Лиина.

— Сегодня опять пойдем гулять. Теперича я его выгуливать буду! — заверила воинственно настроенная Милка, сжав пухлый кулачок.

— Ты теперь ему «вдруг» устроишь? — расхохоталась Лиина.

— А ты чем займешься? — резко перестала смеяться подруга, жалея одинокую девушку.

— У нас с Сережкой сегодня много интересностей на вечер. Буду латать ему штаны, потом сказку рассказывать. Потом вместе будем Радмиле вареники лепить!

— Эх, — тяжело вздохнула Милка, которой хотелось, чтобы и Лиина разделяла похожее ей счастье. — Ничего, подруга, и ты вечерком с кем-нибудь будешь гулять!

— Да! — кивала Лиина и украдкой смотрела в сторону леса. Кого ей хотелось увидеть под низкими ветвями ив да сосен? Пожалуй, светловолосого охотника, ловящего взглядом каждое ее движение. Однако не видать было ни Варна, ни даже владаря, обычно следящего за своей подопечной. И в сердце возникала пустота…

Телега везла работников с сенокоса, скрипела и кренилась. Ее размеренное поскрипывание и такое же цоконье копыт по дороге навевало сонливость. Особенно Лиине, которая едва ли не засыпала на ходу. Она встряхнулась, подняла голову к небу и подумала, что уже давненько не расправляла крыльев, не играла с ветром, не окуналась в облака, не кричала во все горло. Она скучала по тем ощущениям, которые дарил ей полет.

Впереди вилось воронье — свободное, но шумное. Лиине даже завидно стало, что птицы так счастливы… Но потом прислушалась к их карканью да доносящимся крикам взрослых и детворы.

— Так их так! — прозвучала похвала от старика Тавра, погоняющего лошадь.

Лиина выглянула из-за спин шествующих впереди людей и охнула. Мальчишки на поле швыряли огромными камнями в ворон. И одну уже сбили, сломав ей крыло. Несчастная пернатая звала на помощь, но бессердечные мальчишки все хотели подобраться и добить ее. Только другие птицы не позволяли — срывались вниз, грозились выклевать глаза.

«Неужели из наших?» — подумала Лиина, изучая поведение птиц. Глянула на раненую и увидела в ее глазах священный страх — свойственный людям.

— Бросай! — подначивали другие мальчишки Сережку, уже занесшего повыше камень.

— Не смей! — остановила, вовремя подскочив Лиина и перехватила маленькую ручку, поймав за запястье.

Ребятня застыла, силясь понять порыв защитить падальщиков.

— Не жди меня! Я с Сережкой приду! — махнула Лиина подруге, чтобы та не ждала зря. И только взрослые отдалились, проехав дальше по дороге, девушка повернулась к мальчишкам.

— И кто у нас такой умный да смелый, что птиц камнями бьет? — спросила она.

— Я! — гордо вышел вперед Кешка — сын Ганеды Степановны — повитухи.

— Ты ж моя прелесть… — как-то совсем не по-доброму протянула Лиина, отпустила Сережку, чтобы ухватить другого умника за ухо и хорошенько встряхнуть. — Запомни раз и навсегда милое дитя!

Мальчишки приплясывали около нее, требуя отпустить товарища, и даже висли на руках, оттягивая, но и усугубляя положение — ухо оттягивалось еще дальше и больнее. Соответственно Кешка орал громче.

— Прежде чем бросить в кого-то камнем, пустить стрелу или занести нож, вспомни, что каждое существо живое и у него есть чувства. — И для пущего устрашения добавила: — Представь, что оно тоже может прийти и отомстить…

Сережка раззявил рот, вообразив себе огромного пса, который явился мстить, принес с собой поводок и ошейник, одел его на мальчика и, волоча за собой во двор, как давеча он сам тащил за собой Пятнышка, приговаривает: «Ну что, Сереженька, гулять идем?» Сережка выпустил камешек из рук, дав зарок больше никогда и ни за что не обижать живых существ.

— А ну, бегом в деревню, полезными вещами заниматься… — приказала Лиина, ни капли не сомневаясь, что полезным дело будет у всех одно — ябедничать.

Однако малышня не бежала, а приостановилась на почтительном расстоянии, слегка отступив от девушки.

— Но они же весь посев съедят… — всхлипнул, испуганный Сережка.

— Ничего! Мы кое-что придумаем. — Лиина вышла на поле, подняла на руки раненую ворону, а остальным пообещала. — Прилетайте завтра. Да не сюда, а на поляну, в лес. Я принесу вам еду. Не первого сорта, но какая-никакая… И больше здесь не появляйтесь, если беды не хотите!

— А ты закаркай, чтоб тебя поняли! — хихикнули мальчишки, и только Сережка, почему-то был уверен, что Лиину поймут.

Вороны слушали девушку, притихли, подумали, внимая ее словам, и разлетелись к большому удивлению ребятни.

— Пойдем, попросим у Радмилы порченого зерна. Мы будем с тобой его рассыпать в лесу каждый день. Они привыкнут, и больше на поля не прилетят… — рассказывала Сережке Лиина.

Он взял девушку за руку, и они пошли домой, а за ними следом и другие мальчишки.

— Ты мудрая! — похвалил Сережа.

— А можно и мы будем ворон кормить? — напросились его друзья.

— Конечно, — подмигнула им девушка и все дружно стали рассуждать, какой завтрак, обед да ужин будут придумывать, кто возьмется составлять распорядок дежурства.

Их мнение о мудрости столь юной особы разделил и охотник, наблюдавший за всем со стороны, у самой кромки леса.

— Вороны… — проронил он. — И с ними ты тоже говоришь?

— Зачем ты приволокла ее? — ворчала Радмила, не сразу согласившись, пускать девушку с раненой вороной на руках в дом, считая наличие в жилье черного пернатого — дурным знаком. Лиине пришлось потратить всю свою убедительность, чтобы уговорить хозяйку принять еще одного маленького проживальца.

— Это не надолго! Нельзя бросать раненых в ожидании смерти! — отвечала Лиина, ощупывая крыло сидевшей перед ней на столе птицы. — О! Да оно и не сломано… Притворялась, что ли? Что ж ты тогда изображала подбитую?

«Потому что, чуть в голову не попали! А без головы далеко не улетишь…» — ответила ворона, впрочем, услышала ее только Лиина. Погладила и усадила на подоконник.

— Не волнуйся, Радмила Меркуловна, завтра мы нашу гостью отправим домой!

Девушку, спешащую в лес, с вороной в руках, никто не заметил, ведь вечером в сумерках, во-первых, здравомыслящий человек бы и не подумал скитаться в чащобе, а, во-вторых, деревенские были слишком заняты. Бабушки и дедушки давно ушли спать, мужчины либо пили, либо командовали женами. Влюбленные парочки спрятались на отдаленных скамейках, скрытых растительностью. Так что, уходящую Лиину никто не видел — людям просто не было до нее дела. Она же быстро продвигалась по тропинке, подальше от шума селения и случайных свидетелей того, чего видеть им совсем не стоило.

Вот уже и полная луна поднялась в небо, когда девушка вышла к крохотной полянке, где положила на пень обрубленного дуба ворону и отошла в сторонку, дабы не мешать ей перевоплощаться. Ворона не решалась превратиться, опасаясь любого шума и посекундно вертя головой.

— Да не бойся, глупая! Здесь никто не увидит! — уговаривала ее Лиина.

Ворона запрокинула голову, расправила крылья, и её силуэт в слабом свечении луны стал вытягиваться, приобретая черты молоденькой девушки.

— Ну, привет тебе! — усмехнулась Лиина, зачарованная волшебством, словно в первый раз увидела превращение птицы в человека. Конечно, в Ирие такое происходило сплошь и рядом. Но всегда вызывало у Лиины восторг.

— Спасибо, — бросилась с объятиями к ней девушка. — Иначе, мне бы не вернуться домой. Ведь попали бы и в голову, и крылья подбили, а потом оставили бы подыхать. Кто ж хочет для себя такой судьбы? А я так по дому соскучилась…