Солнце Ирия (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 13

— Что говоришь? — навострила уши Клава.

— Говорю, мои родители тоже строгие… — громче говорил мальчик, и все вел случайных встречных в топи….

Годы в Ирие минули незаметно. И почти ничто не изменилось за то время. Почти…

Владарь, как и прежде, собирал детские души, приносил их в башню и отдавал на попечение нянюшке. А потом, тихо и беззвучно передвигаясь по винтовой лестнице, поднимался в свои покои и, сбрасывая накидку, останавливался у постели. Знал, что его ждет… она — уже не маленькая девчушка, а белокурая молодая девушка. Только ее, пожалуй, и касались перемены — бескрылой крошечной птички, потерявшей свое гнездо. Она спала сладко, замотавшись в черное одеяло. Длинные вьющиеся золотистые локоны, как бесчисленные золотые ленты разметались по темным подушкам. Квад смотрел на нее и думал…

Она открыла голубые глаза, потянулась и села. Владаря рядом не было, что очень ее расстроило. Девушка рассчитывала проснуться рядом с ним, улыбнуться ему и пожелать доброго утра, расспросить о полетах в другой мир.

— Утро доброе! — поприветствовали ее.

— Борис Василич? — спохватилась девица, и мягко улыбнулась ему. — Доброе! А где Квад? Разве он не вернулся?

— Вернулся. Вот собрался себе около флюгера гнездо вить. С утра размышляет, где ему спать теперь, раз ты его покои заняла.

— А разве здесь, со мной нельзя? — не понимала Элишка, ласково погладив черную перину.

— Да будет тебе известно, что приличные незамужние девицы не спят в одной постели с мужчинами, с которыми не связаны никакими узами! — принялся поучать ее мужчина.

— А с чего вы взяли, что я приличная? — выдала несносная девчонка, и ее выдворил из кровати ударами ремня, ради чего сокол в кой-то веки превратился в человека, даже вспомнил такую процедуру привития разума, через ремень приложенный с силой к мягким частям тела.

— Все! Достаточно! — забилась в угол Элишка, и Борис Васильевич обрадовался, что наука пошла в прок…

— Значит, мы с Квадом станем замужними! — определилась девчонка с решением проблемы.

— Бестолочь! — сокрушался горе-учитель. — Прежде, чем делать такие заявления, нужно узнать, хочет ли он сделать тебя своей женой!

— Тогда я пошла… — подскочила к дверям Элишка, и потянула ручку на себя.

— Куда? — опомнился воспитатель.

— Узнавать! — выдала она, припустив по лестнице вниз.

Владарь Квад стоял на крыше, у самого края, устремив взор в бескрайнюю синь безмятежного горизонта. Славный день не предвещал дурных событий. Ветер играл облаками и сплетал ароматы цветов в один удивительно бодрящий и заставляющий любить жизнь. Улыбка так и растягивалась по лицу хозяина птиц, когда светловолосый вихрь распахнул круглые двери, вырвавшись на небольшое пространство, и уставившись на мужчину горящими глазами, спросил:

— Женишься на мне?

Подбежавшему к тому моменту Борису Васильевичу показалось, что господарь пернатого народа готов упасть с обрыва.

— Что это значит? — достаточно грозно спросил Квад, причем у Бориски тут же пожалевшего о своих нравоучениях.

«Молчать надо было про замужество!» — вбивал себе в голову мысль Борис Васильевич.

— Не обращайте внимания. Просто вопрос социального воспитания и роли женщины в обществе, ее правах, обязанностях… — пробормотал учитель. — Мы разберемся со всем сами, в другом месте. Пойдем!

И попробовал увести взбалмошную девицу. Однако та ухватилась за дверь, намереваясь остаться в помещении подле владаря. На мгновение Бориска подумал, что девчонку придется волочь вместе с дверью.

— Женишься?

— Нет! — не задумываясь, рявкнул Квад, и пальчики девушки соскользнули с дерева.

На нее было больно смотреть. Элишка помрачнела ликом, позволила увести себя прочь от черствого мужчины.

— Сама напросилась! — сказал утешительное воспитатель. — О таких вещах не так узнают!

— А как? — она вновь преобразилась, став любознательной и веселой, за что Борису Васильевичу захотелось отлупить эту непостоянную особу. — И вообще, вы мне много чего обещали рассказать! Например, чем мужчины и женщины отличаются! Так я уже взрослая! Я готова слушать!

Она уставилась на него светлыми, наивными голубыми глазами. А Борис Васильевич…

— Может, ты уши себе и отрастила, а я вот, не готов тебе что-то рассказывать! — выпалил он до того, как обернуться соколом и улететь.

— Были бы у меня крылья, вы бы от меня так просто не отмахнулись! — вздохнула Элишка, пригрозив кулачком подлому воспитателю, и подумала, что непременно ощиплет вредного птаха.

Богатый лес. Красивое поле цветов. Две девушки шли через него, собирая травы и плетя… не венки, как делали бы обычные нормальные девушки в человеческом мире, а гнезда, ибо эти красавицы жили в Ирие. Да и гнезда на головы они не примеряли, а складывали аккуратно в корзину, чтобы потом отнести в хранилище душ.

Поблизости, не улетая слишком далеко, охотился Ора — верный ястреб.

— Да ты с ума сошла! — ужасалась Аннутка, выслушав последнюю весть о переполохе в черном замке.

— Почему сразу с ума сошла? Никуда я не уходила. Я все еще на своем уме стою! — не понимала девушка. — И вообще я обижена. Если б не Борис Васильевич, с его постоянными нотациями… Тоже мне воспитатель нашелся!

Она резко остановилась и уселась в своем красивом платье прямо на траву. А та была так высока, что совсем спрятала белокурую красавицу. Аннутке тоже пришлось сесть напротив, чтобы заглянуть в глаза глупой собеседнице и убедиться в отсутствии проблеска здравого смысла.

— И как мне теперь жениться на владаре? — охала Элишка. От досады она быстро сплела очередное гнездо, которое потом надлежало поставить на полочку в хранилище.

— Дуреха! — потешалась подруга. — Ты хоть знаешь, что такое замужество?

— Кажется, мама и папа были замужем. И ничего — жили счастливо, спали рядом. Все время вместе были, за руки держались, смеялись…

— А тебе просто хочется спать около владаря?

Элишка кивнула. И всего на секундочку Аннутка представила себе весьма колоритную пару — светловолосую, сияющую и улыбающуюся Элишку и владаря… Нет! С владарем все было сложнее. Вообще вообразить его подпрыгивающим от радости, с ухмылкой на обычно каменной физиономии, и с искрами в черных (абсолютно черных, без белков) глазах оказалось еще той сложностью!.. После недолгих стараний Аннутка прыснула со смеху.

— Чего ты смеешься-то! — толкала в плечо подругу Элишка. — Около него тихо, хорошо, тепло и совсем не страшно. И кошмаров никаких нет! И сны снятся красивые.

— Ты еще такая маленькая птичка! — рассмеялась заливисто Аннутка, утирая подступившие слезы, и попробовала унять эмоции, чтобы совершенно серьезно поведать: — Замужество — это нечто большее. Это когда ты становишься единым целым с другим человеком. Ты несешь за него ответственность, а он — за тебя. Все беды вы делите поровну. То же и с радостями.

— Единым целым? — проронила белокурая девушка, пока слабо понимая, как достичь такого единения. Но быстро нашла вариант. — Понадобиться метра три-четыре веревки…

— Зачем? — не сразу сообразила старшая подруга.

— Чтобы стать единым целым, чтобы примотать к себе… — Выдала Элиша.

— Знаешь, я сейчас воспользуюсь методом Бориса Васильевича, и стукну тебя! Ты вообще о чем думаешь?! — рассердилась собеседница.

— Ну, где бы веревку достать… — честно ответила Элишка, и получила законную затрещину, впрочем, так и не вернувшую благоразумие белокурой головушке.

— Ай! — потирала голову девушка.

— Владаря нельзя связывать! И вообще, я не о том! Для того, чтобы с кем-то соединить свою душу, тебе не понадобится веревка. Есть всего одно условие, чтобы стать цельным созданием!

— Какое?

— Любовь!

— А что это? Где это найти? — и она сразу заозиралась, завертелась, осматриваясь, не завалялась ли где-нибудь клейкая субстанция, именуемая любовью.