ZEUS. Северный клан (СИ) - Кельт Владимир - Страница 74

Ной бросил винтовку и скрестил руки на затылке. Если секунду назад он действовал на рефлексах, то теперь понимал, как со стороны все выглядит. В тот же миг двое спецназовцев скрутили и швырнули на пол. На запястьях защелкнулись наручники.

– Я пристрелил, Мэйсона, – прохрипел Ной.

Краем глаза он видел, как Родригез склонился над телом в сером камуфляже. Лицо лейтенанта окаменело, смуглая кожа приобрела синеватый оттенок, будто он сутки провел на морозе.

– Чавес, как же так… – покачал головой Родригез.

– Это он! Мэйсон! В карман загляни, там детонатор!

Ловким движением Родригез обшарил карманы, но ничего не нашел.

Станция Джокер, свободная космическая зона

Власть меняет неподготовленных. Развращает самые чистые души и пьянит самые холодные головы. Сначала она пробуждает в людях скрытые таланты, придает сил, а потом медленно добирается до потайных уголков в сердце и выпускает на волю черноту. Раз за разом выворачивает тебя наизнанку, смещает ориентиры и векторы, меняет мышление и мир вокруг. Не сразу удается понять, что ты болен ею, что несешься на сверхзвуковой скорости в неизвестном направлении, и не знаешь когда остановиться. Не можешь остановиться.

Рэйну удалось быстро ударить по тормозам. Похвастаться чистотой души он не мог, с чернотой в сердце давно смерился, а мир менялся на его глазах столько раз, что не сосчитать. Жизнь часто ломала об колено, и он – избитый, обессиленный, с раздробленным хребтом – все равно поднимался и шел дальше. Должно быть, поэтому не поддался искушению; ни на минуту не забывал, что от каждого слова и поступка зависит жизнь людей на Джокере.

Власть давалась тяжело. Несмотря на поддержку Даркуса, недовольных сменой порядка оказалось много, а желающих всадить нож под ребра – еще больше. Первое время приходилось везде таскать за собой Макса и Дрейка в качестве охраны. Если между работой удавалось выделить пару часов на сон, то спал Рэйн с пистолетом под подушкой. За первую неделю пребывания на станции было три покушения. И если убийцам повезло быть застреленными на месте, то нанимателям пришлось несладко – Рэйн лично вышвырнул пиратов через шлюз. Пятнадцать человек были отданы космосу, и никто из жителей Джокера не возразил, подобную жестокость здесь отожествляли со Справедливостью, если та не перечила Кодексу.

Даркус предупреждал, что стоит начать резко закручивать гайки, как трон Джокера превратится в занозу в заднице, но Рэйн не слушал. От года, который отвела Смерть, оставалось все меньше, и он делал все возможное, чтобы Север окреп и перестал быть помойкой, на которой люди собирают объедки.

Однако пираты все равно цеплялись за старые устои, как попавший в трясину цепляется за тонкую сухую ветку, не понимая, что чем больше дергается – тем глубже вязнет. От бунта удерживал лишь страх перед Южным флотом и «Зевсом», нацелившим орудия на Джокер. Но даже реши местные сорвиголовы дать отпор захватчикам, то не смогли бы даже камень в «Зевс» швырнуть – Рэйн единолично управлял системами вооружения станции.

А потом все изменилось. Деньги от продажи добычи пошли на выплаты рабочим, которые давно не видели наличных. Пускай ненадолго, но люди забыли, что такое голод. А когда Рэйн с командой организовали несколько рейдов, которые пираты прозвали «Золотой вылет», деньги полились рекой. Последний аргумент – появление на станции Мии Толедо. Слухи о предстоящей свадьбе окончательно поставили точку в пересудах о возможной войне с Югом.

Так из захватчика и тирана Рэйн Аллерт превратился в предводителя Севера. Работяги боготворили, пираты уважали и побаивались, лишенные власти тихо ненавидели, но в целом подчинялись безоговорочно.

Скрип открывшейся двери оторвал Рэйна от работы. Сперва в кабинет ввалился Фрей, следом вошел Свок. Ростом и шириной плеч пират не уступал Максу, пострелять и выпить тоже не прочь, и порой Рэйну казалось, что Фрей обрел давно потерянного брата. Вот только Свок всегда оставался серьезным, улыбался редко, да и шуток не жаловал. Тем не менее, с Максом они сработались.

Рэйн кивком поприветствовал соратников и указал на кресла. Просторный кабинет разом сделался не таким пустым и серым, в нем даже потеплело – во всяком случае, так показалось.

– Мы с докладом, – объявил Макс и по-хозяйски уселся в обитое черным кожзамом кресло. Свок сел в соседнее, скрестив руки на груди, побитое оспинами лицо выражало придельную серьезность. Эти двое занимались безопасностью станции: следили за порядком в секторах, организовывали патрули и контролировали доки.

– Докладывайте.

– Сегодня наши ребята заявились в лабораторию, в которой варят дурь, и попытались закрыть. Без криков и перестрелок обошлось, поговорили только. Знаешь, там не так все просто.

– В чем сложность? – откинулся в кресле Рэйн.

Макс перевел взгляд на Свока, прося объяснить.

– Аллерт, действительно есть сложности, – сказал пират. – Лабораторию держит Глазастый Нори. Вряд ли ты о нем слышал, он оседлал волну, когда ты уже был за решеткой, ему Квентин-Малина зеленый свет дал. Нори человек уважаемый, у него связей куча и игровой клуб в восьмом секторе. Ну, грубо говоря, весь сектор ему принадлежит. Предлагаю не трогать, иначе проблемы получим. Он готов сотрудничать и дать высокий процент.

Рэйн шумно выдохнул. Давно научился воспринимать действительность под разными углами, однако понятия: «торговец наркотой» и «уважаемый человек» вызывали когнитивный диссонанс.

– Свок, правила для всех одинаковы. Я ценю твое мнение и уважаю, но мы не можем делать исключений.

Макс отбил железными пальцами незамысловатый ритм по подлокотнику.

– Рэйн, восьмой сектор – геморрой на заднице. Там с подчинением совсем худо. Свок дело говорит, если пойдем против этого Нори, то местную войнушку получим. На фига оно нужно? Нам надо воевать с «Экзо матрикс», а не с дилерами.

– Ты говоришь как друг, или как шеф безопасности?

– Если бы я знал, как поступить, то не пришел бы к предводителю Севера, – съехидничал Фрей.

– Значит, придется выбирать из двух зол, – развел руками Рэйн. – Только выбирать будем не мы, а господин Нори. Свок, передай этому гаду, что отныне он не торгует дурью, только трава и легкие наркотики вроде рэйзера. Все, что осталось в лаборатории, завтра на рассвете лежит у центрального шлюза, а сам Нори присягает на верность и держит своих громил в стойле. Если не сделает, то мы пойдем на зачистку. Ради такого случая я лично возьму в руки винтовку и возглавлю отряд.

Свок недовольно засопел.

– Аллерт, будут проблемы.

– Они в любом случае будут. Пойми, я не против бизнеса, я против того, что люди мрут от этой дряни. Подростки, которые после нашей с тобой смерти должны повести Северный клан к успеху. Только к какому? Обдолбанные слабаки – это будущее Джокера? Да, с работой сейчас негусто, безделье и нищета делают свое дело, но скоро завод откроем. Нужны будут рабочие, умелые руки и светлые головы.

До этого ухмыляющийся Макс не выдержал и заржал.

– Узнаю старого друга! Вот это речь! Аллерт, ты не думал в советники податься? В ОСП как раз выборы проходят. А что? Уже вижу плакаты: «Голосуйте за Рэйна Аллерта! Иначе пуля в лоб!»

Рэйн и сам улыбнулся:

– Только после того, как наведем порядок в восьмом и откроем ферму… – и тут он сорвался с места, схватил куртку и сгреб со стола пачку сигарет. – Черт! Ферма! Я же должен был забрать Мию!

– Расслабься, – махнул рукой Фрей. – Я отвез ее и Дарину к ферме три часа назад, а до открытия еще есть время. Успеешь.

– Обиделась? – настороженно спросил Рэйн.

– Нет. Мия прекрасно понимает, что ты занят, даже слова не сказала. Но переживает за тебя. Кстати, «Киллер» полчаса назад в док зашел, Кавило доложил, что рейд был удачным. Все три каравеллы набили ангары как кашалоты брюхо. Там на миллион добра, если не больше.

Рэйн улыбнулся:

– У «Экзо матрикс» есть что взять. Я бы многое отдал, чтобы увидеть лицо Балатье, когда до него дойдет, кто отрывает куски от его Дьявола.