ZEUS. Северный клан (СИ) - Кельт Владимир - Страница 92

Машина плавно опустилась на площадку, подняв дорожную пыль. Хамэй заглушил двигатель, однако выходить не спешил. Руки в черных кожаных перчатках все еще сжимали руль.

– А ты молодец, – сказал агент. – В какой-то момент побоялся, что не справишься и придется немного пошуметь на Джокере, а такой исход подкинул бы проблем. Стрельба однозначно вышла бы боком. Де Воль, что бы я ни говорил, но ты действительно один из лучших агентов Ориваль.

Ничего не ответив, Лиса вышла из машины и направилась к институту. Быстро поднялась по ступеням из выкрашенного под мрамор тахий-пласта, и замерла у колонны. Местами камень посерел, трещины и царапины вились кружевом, рисуя забытую историю жителей древнего Игли и Первых поселенцев. А вскоре они впитают историю эспиритуалов Ориваль. Какой она будет? Этого Лиса не знала, но надеялась, что отныне многое изменится.

Хамэй нес портативный холодильник с сывороткой с таким видом, словно это олимпийский огонь. Неудивительно, ведь выполнив задание агент чувствует себя победителем. Обычно в подобные моменты у Лисы тоже вырастали крылья, а сейчас ни ликования, ни уверенности – лишь исступленное желание покончить с произволом Инквизиции, разоблачив зверские эксперименты по мутации пси-гена. И если недавно Сопротивление дрейфовало от цели в сотне световых лет, то имея сыворотку, записи из лаборатории и поддержку Тарковского, приблизилось вплотную.

В кабинете Марка Полянского было тепло и уютно, как бывает в помещениях со своей историей и душой. Запах старой бумаги щекотал ноздри, в пробивающихся сквозь жалюзи лучах танцевали золотистые пылинки. Тубусы, свитки, голограммы и черепа давно вымерших животных занимали стол, полки и шкафы, придавая кабинету захламленный вид. Сколько Лиса не предлагала навести порядок, дядя Марк упрямо заявлял: «Все лежит на своих местах». Сам он всегда был опрятным. Одежда без единой складочки, зачесанные назад волосы блестят серебром, аккуратная седая борода клином подчеркивает подбородок. Лисе казалось, что он знает секрет вечной жизни, потому как в давних воспоминаниях он был таким же.

Марк встретил улыбкой. Пожал Хамэю руку и по-отечески похлопал по плечу, затем обнял Лису.

– Василиса, мы с Гаяной волновались, она вся извелась, скучала по тебе.

– Я тоже скучала, дядя, – улыбнулась Лиса.

Убрав со стола пожелтевшие от времени фотографии раскопок, Хамэй поставил холодильник. Ящик размером с коробку для обуви, с матовыми железными стенками, без надписей и маркировок. Полянский поправил очки, будто хотел получше его рассмотреть, пальцы прошлись по гладкому бортику. Он открыл холодильник: внутри десять пробирок с мерцающей зеленой жидкостью.

– Замечательно, – резюмировал Марк и с гордостью кивнул Лисе. – Дочка, понимаю, как тяжело далось тебе это задание. Поверь, мне было нелегко просить о таком, но я был вынужден. Аллерт ни за что бы не отдал сыворотку, ни мне, ни тебе. Это упрямый и жестокий человек, с ним непросто договориться, – Полянский взял ящик и запер в сейфе, спрятанном за деревянной перегородкой. – Мы беседовали около пятнадцати минут, и все это время я пытался прощупать его планы. Мотивы Аллерта понятны, а вот цели расходятся с нашими. Упрямец хочет отрубить гидре голову, не понимая, что на ее месте вырастет новая, и что нужно бить чудовище в сердце. Вскоре Сопротивление придет к победе и это ваша заслуга. Твоя, Хамэя и Вакарая.

Победа… вопреки значению слово не пьянило, а оглушало. На Джокере Лиса наслаждалась правом на месть и уверенно шла к цели, а теперь чувствовала себя так, словно извалялась в грязи. Suum cuique[16]. Рэйн Аллерт получил зеркальное отражение собственного поступка, и, казалось бы, можно порадоваться победе, но душу все равно терзала совесть. А где-то глубоко на сердце застыли слезы по несчастной любви.

– Жаль, что вайирский камень уничтожен, – сказал Хамэй, сунув руки в карманы куртки. – С «Валеро» мы бы добились большего.

Под острым взглядом Полянского агент замолчал. От Лисы не ускользнули выражения лиц и полутона. О чем они? Разве Сопротивление не должно было вернуть камень на Ваету?

– Зато Лисе удалось добыть данные с сервера станции Рассвет, – кивнул Хамэй, прося показать КС-накопитель. – Мы не смогли взломать защиту, там какая-то хитрая армейская блокировка, которую не видит ни один портативный взломщик. Пришлось заехать в Убежище за оборудованием посерьезнее, поэтому немного задержались.

Пошарив в кармане, агент извлек серебристую шайбу и положил на стол.

– Это даже к лучшему, ‒ сказал он. ‒ Думаю, вы должны увидеть информацию первым.

Хамэй кивнул Лисе, и она вставила полупрозрачный чип в слот. Устройство издало глухой щелчок, на торце замигала строка загрузки: «20 %… 32 %… 38 %…»

Минуты превратились в бесконечность, тянулись и тянулись, пока наконец не появилась проекция. Пиксели закружились светящимся облаком и оформились в изображение. Лиса изумленно раскрыла рот, сердце бешено застучало. Перед ней стоял Рэйн Аллерт, вальяжно облокотившись об умывальник в каком-то сортире.

– Приветствую, господин Полянский, – отсалютовал Аллерт. – Полагаю, эта весьма забавная идея с обольщением и кражей чипа принадлежит именно вам. Кстати, сначала круг подозреваемых был немного шире. Но, как говорится: если не знаешь, кого из шайки бить – бей сильнейшего. Да и сомневаюсь, что Вакарай Мехди мог толкнуть Лису в мои объятия, – он криво усмехнулся. – Принцесса, солнышко мое, не хорошо так поступать. Ох, и не хорошо…

Лиса нервно сглотнула. Он знал! О, Психея… он знал с самого начала!

Проекция дернулась, изображение съехало чуть левее, захватив поржавевший умывальник на заднем плане. Аллерт демонстративно покрутил в руке КС-накопитель, похожий на тот, что минуту назад Лиса вставила в слот. Но все же другой.

– Видите ли, я не намерен отдавать вам чип, но с удовольствием поделюсь кое-чем интересным, – ухмыльнулся Рэйн. – Приятного просмотра.

Проекция исчезла, а на ее месте появился подгруженный из сети порно ролик. Кабинет наполнился стонами, влажным чавканьем и охами. Лисе хотелось провалиться сквозь землю, уши пылали, щеки сделались пунцовыми. Полянский недоуменно вытаращился на сплетающиеся в замысловатых позах тела. Хамэй рассмеялся.

Почти весь день Лиса прослонялась по станции подобно призраку – молчаливому, незаметному. Изо всех сил она старалась не думать о своем провале и усердно гнала мысли прочь, но те назойливой мошкарой возвращались снова и снова. Даже тренировка с огнем не дала передышки нервам, а лишь распалила злость на собственную глупость. Против воли Лиса прокручивала в памяти случившееся и пыталась понять, где именно просчиталась. Рэйн видел на несколько ходов вперед, но все равно недостаточно – о сыворотке он ведь не позаботился! И тогда приходило смутное осознание: сыворотка для него не важна, важен чип. Что же на нем записано?

Вакарай обо всем узнал от Хамэя, и теперь слал сообщения со словами поддержки. Говорил, что ничего страшного не случилось, что информации на чипе могло вовсе не быть, мол, Аллерт блефовал ради выгоды. В некоторой степени Лиса восхищалась Вакараем. Агент был спокоен, хотя ревность испепеляла его, сложно представить что он чувствовал зная, куда она летит и к кому.

Только под вечер удалось избавиться от мрачного настроения, и когда купол подернулся алыми прожилками искусственного заката и вспыхнули фонари, Лиса решила, что пора возвращаться в жилой сектор. Должно быть, тетя Гаяна уже накрыла на стол, надеясь, что она придет к ужину.

Попав домой, Лиса первым делом зашла на кухню, откуда слышалось шкворчание и тянуло жареным мясом. Тетушка возилась с тарелками, а завидев Лису, тут же бросила занятие.

– Лиса, девочка моя, ты где пропадала? Я уже собиралась надоедать тебе сообщениями.

Лиса взяла руки Гаяны в свои и крепко сжала. Ладони тетушки – сухие, морщинистые – такие теплые и родные!