История Одной Оптимистки (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 3

На столе просторной кухни стояли чашки, сливки для чая (вкус которых Юля совершенно не понимала и считала традицию добавления молочного продукта в черный чай, по меньшей мере, странной), пирожные и печенье. Повариха поставила на стол торт, считая, что с горечью жизни лучше всего помогает справиться сладкое!

— Ты будешь работать у нас. Завтра поговорим с нашей начальницей, и ты останешься здесь! Как ты к детям относишься? — на всякий случай поинтересовалась Мэри.

Юля замялась, задумалась. Большим ребенком всегда был Рома. При воспоминании о нем, ее лицо перекосило жуткой гримасой и обе женщины слегка отодвинулись.

— Люблю… жутко! — сквозь зубы выдавила девушка, а потом рассмеялась, напомнив себе фрекен Бок из сказки о Карлсоне. Следом за ней развеселились англичанки.

— Справишься с нашими сорванцами? — спросила Меган, уставшая от ночных смен.

— Посмотрим. Либо они меня, либо я их! — честно призналась Юля, еще сама не зная, чего ожидать от будущего. Но оно уже дышало ей в лицо, так что оставалось только принять его неизбежность.

Утром девушка отправилась на поиски дополнительной работы. Ведь только абсолютная занятость помогает излечиться от сердечной боли. Изо дня в день она мило улыбалась посетителям автозаправки, а по вечерам носилась коридорами Центра за сорванцами младшего отделения, пытаясь уложить их спать, отобрать недозволенные игрушки и утихомирить драчунов. Неугомонные воспитанники испытывали нервы девушки на прочность, портя ее одежду, обмазывая ручку ее комнаты клеем, подбрасывая лягушек под одеяло — в общем, украшали грустные будни доступными им способами. Юля, ставшая для них мисс Джули, приняла приглашение к войне и сначала присылала к вражескому лагерю парламентера — Меган. Но так как даже строгая защитница ничего не смогла сделать, Юля решила бороться с детьми их же оружием — пакостничать. Однажды девушка подбила повариху на сумасшедшую выходку: пробраться в комнату мальчишек и обмазать их зубной пастой. Правда, Мэри зачем-то притащила с собой кетчуп. Утром повариха сама удивлялась, как могла согласиться на подобное! И хохотала, рассматривая забавные рожицы только проснувшихся детей. Меган не одобряла такие методы борьбы, но поняла, что поучать молоденькую нянечку бесполезно.

Воспитанники сдаваться не собирались и придумывали забавы более жесткие: в шампунь нянечке подмешали неизвестную жидкость, после которой Юле пришлось не только подстричься, но и сменить цвет волос. Из жгучей брюнетки, она превратилась в рыжую девицу, к тому же коротко стриженую. Кричать и ругаться — бессмысленно. Поэтому Юля шепотом выдала несколько непечатных слов и посмотрелась в зеркало. Зеленые глаза на общем фоне казались почти коричневыми, а контрастные волосы делали внешность более яркой. В общем, она решила, что все равно собиралась менять имидж и психовать тут нечего. Люси (наконец переметнувшаяся под флаги воспитателей), Меган и Мэри только поддержали перемену в облике девушки, желая ее хоть как-то утешить. Джош в это время придумывал новую каверзу: «А почему бы не навестить комнату няньки и не устроить из ее нижнего белья экспозицию прямо на улице?» Следующим утром Юля гонялась за мальчишкой, а поймав, дергала за ухо и тащила в угол. Война продолжалась…

Когда сердце Юли не давало покоя, тоскливо щемя в груди, она брала гитару из музыкального кабинета, закрывалась в своей крохотной комнатушке и пела. Только в такие моменты дети не устраивали переполох, но и не спали. Они собирались в коридоре, рассаживались на ступеньках или полу и, затаившись, слушали. Им нравились тоскливые красивые песни на незнакомом языке, хотя признаваться в этом не спешили, нарочно изматывая воспитательницу.

После тяжелой боевой ночи Юля пыталась работать. Глаза ее закрывались, потому что с девяти часов вечера пришлось четыре раза посещать комнату мальчиков, где неугомонный Джош устраивал драку. Потом мисс Джулия дважды заходила к девочкам, куда умудрился пробраться все тот же Джош, чтобы украсть предметы нижнего белья, с которыми бегал по коридору, размахивая над головой, как транспорантами. Только все успокоилось, девушка вернулась в постель, как дверь в комнату почему-то хлопнула. Включив свет, Юля чуть не упала с кровати — прямо перед ней сидела зареванная Люси.

— Что на этот раз? — посещение нянечки среди ночи было уже не первым. Казалось, что Люси прилагает все усилия, чтобы измотать Юлю еще больше.

— Я боюсь там спать, там темно! — протирая заплаканные глазки, проговорила девочка.

«Значит, как пройти по темному коридору и проникнуть в мою комнату, где, кстати, тоже свет выключен — ей не страшно. А спать в общей с девочками комнате — боится!.. Что-то здесь не так!» — думала Юля, вставая и обуваясь.

— Там монстр… монстр! — приговаривала испуганная девочка.

— Нет никаких монстров! — отрезала Юля, накинув спортивную куртку и вооружившись фонариком, повела Люси обратно в ее комнату.

В спальне, как и в коридоре, было тихо. Все дети спали. Луч фонаря аккуратно, стараясь никого не разбудить, осветил самую дальнюю постель у окна.

— Нет никакого монстра, видишь? Ложись спать. Где твой кролик?

Юля подошла к постели. Плюшевый кролик по прозвищу Смоки (один из старших мальчишек, как-то проводил опыты над этим несчастным зверем и пытался его поджечь: кролик был спасен, но прозвище за странный запах гари получил надолго) распластался на полу у кровати. Юля склонилась, чтобы его поднять и тут… из-под спадающего края одеяла высунулось нечто костлявое, когтистое и страшное. Послышалось угрожающее рычание.

— Монстр! — закричала Люси, разбудив своих соседок по комнате.

Юля хлопнулась на пол — чудовище вылезало из своего убежища прямо на нее. Сердце уходило в пятки и просилось покинуть тело…

Но внимательный взгляд ночной нянечки различил в потемках вполне человеческую руку, придерживающую ту самую отвратительную конечность монстра.

— Джош! — грозно прикрикнула Юля, подымаясь на ноги.

— Ой! — раздалось из-под кровати, и мальчишки, смеясь, выползли, чтобы сбежать от наказания. Девчонки хохотали от души — как выяснилось, никто не спал, это была ловушка для строгой новенькой няньки. Люси злорадно хихикала.

Юля погналась за сорванцами по коридорам, швыряя в них тапками и грозясь расправой.

— Ну, попадешься ты мне Джош! — вдогонку кричала Юля. — А тебя, Дениэл, ждет серьезное наказание!

Мальчики только смеялись, но тут перед ними возникла фигура сонного заместителя директора, которая также часто оставалась ночевать в приюте.

— Что здесь происходит? — грозно спросила Меган, схватив детей за шиворот.

— Попались! — обрадовалась ночная нянька, потирая ладошки.

— Влипли! — грустно согласились мальчишки, повиснув в руках воспитательницы, как мешки.

Перевалило уже далеко за полночь. Все крыло мирно рассматривало сны, и только четверо пренебрегали ласковыми объятиями постелей, проводя время в гостиной.

Обе женщины, устроившись удобнее, пили кофе, греясь у камина и любуясь на первый взгляд не примечательной картиной — спины мальчишек, злобно бормотавших что-то в разных закутках просторной комнаты.

— Ничто так не украшает интерьер, как дети, расставленные по углам! — злорадствовала Юля, сдувая пар с гладкой поверхности ароматного напитка и поглядывая на сорванцов, таящих злость.

— Главное, все по фэн-шую! — поддержала ее Меган, за время пребывания Юли в Центре, привыкшая к ее шуткам и даже перебрав на себя эту способность.

— Ну, мастера ужасов! Признавайтесь, где взяли конечность? — на столике рядом с Юлей лежала отобранная часть монстра и, выглядела она впечатляюще, почти как настоящая.

— Взяли из отбросов, с кухни… — всхлипывая, признался Дениэл, потирая ушибленное во время погони мягкое место.

— Мы добавили к ней фольги, бумаги, еще немного куриных когтей… — продолжил с гордостью Джош, описывая свою кропотливую работу по созданию «ночного кошмара».