Черное-белые дни (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 21

— И часто ты так? — заинтересовалась она, украдкой посматривая на парня, уминавшего блины, запивая их виски.

— От жизни нужно получать все! — философски проговорил Рон. — А из холодильника — только самое вкусное!

И со счастливой физиономией съел еще один блин. Сара за ним просто не поспевала, смущалась и думала о том, что совершенно испортит фигуру. А потом — махнула рукой: смысл беспокоиться, если больше не работаешь моделью. Как ни странно, эта мысль принесла ей облегчение. Сара улыбнулась, и тут вдруг заметила подозрительно притихшего Рона. Парень внимательно смотрел на нее, и улыбка его становилась все шире.

— Что? — испугалась Сара, вспомнив о ране на лице, и попыталась прикрыть «уродство» волосами, но Рональд поймал ее руку.

— Не надо! — остановил девушку он. — Ты красивая!

Сара ошарашено на него смотрела, пытаясь понять, издевается этот негодяй или нет.

— Особенно, когда улыбаешься! — пояснил парень.

— Ты пьян! — заявила Сара.

— Возможно! — отвернулся Рон. — Меня опьяняет красота сидящей рядом девушки! Почему ты раньше не выходила? Ты стесняешься своего шрама?

Она загрустила. Рональд подсел ближе и позволил себе приобнять девушку.

— Расскажи мне обо всем! — вкрадчивым голосом попросил он, и Сара не смогла ему отказать — поведала обо всем, что случилось, что ее тревожило, что скрывала от друзей, о том, как ей одиноко и как хочется исчезнуть из этого жестокого и несправедливого мира.

— Ты красивая, но глупая! — развеселился, немало обидев девушку этим, парень. — Прости, но ты зацикливаешься! На внешности, на том, что тебя обязательно должны все любить и обожать. Но большинству людей плевать на тебя… И на меня. Да на всех, кроме себя самих. Ты должна радоваться, что у тебя есть такая подруга, которая бросает все и идет к тебе. А тот парень… Ну зачем он тебе? Ты же его не любишь. По твоим словам я понял, что с той девушкой у них тоже сложные отношения. Причем, скорее всего из-за тебя. Она ведь твоя подруга.

Сара молчала. Сквозь обиду и горечь она пыталась прислушаться к голосу разума в лице Рональда, но никак не могла впустить его слова в душу.

— Еще кое-что! — не останавливался он, и девушка почувствовала себя совершенно обнаженной перед парнем, видевшем ее насквозь. — Забудь о прошлом. Учись показывать какая ты красивая внутри, а не снаружи, тогда тебя полюбят! Открой себя с другой стороны.

— А что ты скажешь о себе? — разозлилась Сара. — В чем твоя проблема?

— Моя? — удивился парень и, загадочно улыбнувшись, устремил свой взгляд к небу. — Она появится, если мы не уйдем отсюда немедленно и не скроем следы нашего здесь пребывания! Иначе мне придется выслушать долгую и весьма неприятную речь главврача, медсестер и прочих о вреде алкоголя на мой неокрепший организм!

Он бодренько поднялся, сгреб импровизированную скатерть вместе с тем, что на ней было, и направился к лестнице.

Эрик уже несколько минут смотрел на телефон. У него появился перерыв в графике, и он вышел в коридор, чтобы никто не смог подслушать его разговор с Джулией. Но этот «никто» подкрался сзади.

— Ты названиваешь ей каждые пятнадцать минут! — возмутился Роберт, пытаясь отнять у друга телефон. — Тебе не кажется, что это уже чересчур?

Эрик опустил голову, закрыл лицо руками, сдерживая порыв нагрубить другу. Менеджер понял, что дело плохо.

— Поехали в бар! — тяжело вздохнул Роб. — А оттуда возьмем такси!

Час спустя в клубах дыма, под не слишком подходящую для настроения музыку они откровенничали по душам, развязывая языки спиртным.

— Мне нет покоя! — рассматривая скотч в прозрачном стакане, заговорил Эрик. — После того случая, когда я держал ее на руках и боялся, что она больше не откроет глаза, во мне будто перегорело все, понимаешь? Я боюсь, что все происходящее сейчас шутка моей фантазии, и на самом деле я все еще сижу на полу собственной кухни, держу ее тело на руках, а она не дышит. Я каждую ночь просыпаюсь в ужасе, стараясь не кричать. Думаю, вот открою глаза, а ее нет. И мне, как в детстве, становится по-настоящему страшно! Я не хочу просыпаться, представляешь?

Роб как ни странно с легкостью представил каково другу. Он прекрасно помнил ярость вернувшегося домой и заставшего убийцу на кухне парня. Да и то, как Блайд прижимал к себе девушку, отчаянно сражающуюся за жизнь. Тогда менеджеру стало предельно ясно, насколько украинка важна, ценна для Эрика. Поэтому из вредности ущипнул друга.

— Это чтоб доказать тебе, что все реально! — оправдался парень.

Блайд рассмеялся, но секундой спустя снова нахмурился и опять заговорил.

— Нахожу в себе силы, открываю глаза: вижу ее лежащей рядом, мирно спящей на моем плече, или прижимающей мою руку к губам, — успокаиваюсь. Знаешь, оказывается, нет ничего прекрасней, чем спящая в твоей постели, в твоей майке, девушка. — Говоря о ней с таким воодушевлением, музыкант улыбнулся, словно сейчас вернулся домой, в то утро, когда позволил себе любоваться рыжеволосой соней. — У меня появилась дурацкая потребность обнимать ее каждый раз, когда происходит что-то. И самое интересное, что это нужно не столько ей, сколько мне — чтобы успокоиться.

— Да, друг! — тяжело вздохнул сочувствующий Роберт. — Тебе не приходило в голову, что она тоже испытывает нечто подобное?

— Думаешь?

— Еще бы! — похлопал его по плечу Роб. — Мне со стороны виднее! Я же вижу, как она к тебе жмется. А как страдала, узнав, что ты разбился! Это что-то да значит! И вообще, хватит тут жаловаться! Иди и сделай ее своей! Ты мужик или кто?

Джулия не находила себе места. Она 26 раз прошла вдоль прихожей и обратно. Порвала стопку бумаг, шесть раз звонила на номер музыканта, но он не брал трубку. А уже было около часа ночи! После недавнего его подвига, когда пришлось вместе с Чесом лететь по всем трассам в поисках этого «рыцаря печального образа», девушка боялась за его здоровье больше, чем за свое. Поэтому, когда в двери повернулся ключ, Джулия вскочила на ноги, собираясь по мере сил отлупить гулену, а потом, естественно, поплакать над его искалеченным телом!

Он вошел не обратив на нее внимания. Запер дверь, повернулся и только сейчас столкнулся с яростным взглядом девушки…

Она догадалась, что с ним что-то не то, но только раскрыла рот, чтобы начать заранее приготовленную речь, как неожиданно оказалась в его объятиях. Страстные поцелуи не позволяли проговорить ни единого слова. Блайд медленно подталкивал ее двигаться назад, направляя Джулию к спальне. Стоило ей упереться в порожек, как Эрик поднял девушку на руки и отнес к постели. У нее в ушах шумела тишина квартиры. Осознание, что они совершенно одни и предоставлены себе, рушило принципы дружбы. Жар поцелуев куражил, заставлял отринуть данные обещания Саре. Ей хотелось принадлежать ему и только ему. А он не останавливался — срывал с себя одежду, сгреб под себя Джулию, покрывая каждый сантиметр ее кожи поцелуями, ласковыми прикосновениями… Его руки скользили по ее бедрам, ныряли под одежду, касаясь нежных мест, сводя с ума. А потом…

Все резко закончилось, переместившись из реального мира в сны парня. Эрик уткнулся носом в подушку и уснул. Джулия еще несколько секунд продолжала лежать в неудобном положении, глядя в потолок и силясь понять, что же произошло.

«И это все?» — с какой-то обидой подумалось ей, когда она унюхала наконец запах спиртного, исходящий от парня.

Высвободившись из-под тяжелого мускулистого, но пьяного и храпящего тела, она принялась зло, быстро и очень нервно измерять шагами спальню парня. Ругая его такими словами, что слышал бы он это, устыдился. Но он только улыбался во сне, прижимал к себе подушку и бурчал: «Джули! Джули! Я хочу тебя!». Поперхнувшись то ли от злости, то ли от зависти, девушка швырнула в парня тапочкой — не помогло. Он продолжал заниматься любовью во сне с фантомом украинки.

Солнечные тусклые лучи, пробившиеся сквозь занавески, разбудили его очень рано. В голове Эрика творилось непонятно что. Хотелось пить, и таблетка от головной боли тоже была бы как нельзя кстати! Он с трудом расплющил глаза, сел на кровати, и увидел ее… Видение сидело на полу, прижав колени к груди, и исподлобья глядело на парня таким уничтожительным взглядом, будто помышляло чем бы накормить дорогого друга: мышьяком или слабительным? Пока склонялась к последнему варианту.