Черное-белые дни (СИ) - Егер Ольга Александровна - Страница 6

Компания «Стоун херст» с радостью приняла в свои студии неугомонную рыжую дочь. Джулия отныне сутками пропадала в звукозаписывающей, ездила с гастролями, снималась в рекламных роликах, клипах. Генри серьезно изменился, как и Честер. Оба мужчины стали занимать важные места в жизни украинки, постепенно превращаясь в настоящих друзей. Они вместе праздновали день рождения Генри в тесном кругу, у него дома. Позвали Сару, Гарольда и даже Ричарда. Помянули Жоржа. Тэа вообще чуть ли не боготворила девушку за излечение брата от алкоголизма, обещая ей золотые горы, так что с некоторых пор украинка стала частым гостем на показах именитых модельеров и постепенно превратилась в светскую львицу. Продюсер нашел общий язык с ребятами из группы и жалел, что раньше не общался с ними на уровне приятелей. Правда, теперь он подозревал Джулию в романтической связи с гитаристом Терри, и своей ревностью доставал украинку, пока та не швырнула в него нотами, пояснив, что музыкант, насколько ей известно занят!

После смерти Жоржа девушка никому не доверяла свой сценический облик. Она извела шестерых стилистов. Седьмой продержался дольше всех — три дня, а потом смело высказал о своих сомнениях по поводу вменяемости звезды!

Однажды Честер привез Джулию на телешоу. Так вот даже в тамошние гримерки дошли слухи о скверном характере певицы. Руки молоденькой девочки-визажистки просто дрожали, когда она пыталась нанести макияж «стервозной» блондинке. Поэтому и промахнулась, нарисовав Джульетте стрелку от века до самого уха.

— Простите, простите, — спохватилась перепуганная визажистка.

Певица поймала ее за запястье и, как ни странно, мягко проговорила:

— Ничего. Это ведь можно смыть. Давайте попробуем еще!

Девушка затряслась сильнее, но звезда поспешила ее успокоить.

— Перестаньте нервничать! Будьте увереннее в себе. — Говорила она, со скучающим видом рассматривая свое отражение, а потом повернулась и устремила взгляд прямо в глаза перепуганной девушке. — От того, как вы себя преподнесете, зависит, как вас будут воспринимать! Вы ведь профессионал?

Визажистка перестала дрожать, обрела уверенность и работа пошла на лад.

— Мой друг говорил, что притворяться быть сильным — великое искусство. А просто быть сильным… — Джулия замолчала, проглотив слова, которыми ее поучал Жорж.

— А просто быть сильным — это… — заинтересовалась визажистка.

Певица вдруг совершенно иначе посмотрела на девушку и улыбнулась.

— Как вас зовут?

— Сьюзи, — выдавила из себя несчастная, удивляясь приятной и мягкой улыбке, красившей лицо певицы.

— Вы отлично справляетесь! Мы еще увидимся с вами! — заявила звезда и ушла на сцену. А визажистка все гадала: это обещание уволить ее или нечто другое? Она даже не подозревала, что после съемок к ней подойдет коренастый мужчина, очень напоминающий бандита, и предложит работу. А через пару дней Сьюзен Мейли стала личным стилистом певицы Джульетты.

— Зачем она тебе? — не понимал Генри. — Она же не профессионал.

— Она сможет заменить Жоржа! Я чувствую это! — с загадочной улыбкой на лице отвечала ему украинка.

Но Сью (так называла теперь ее певица) никак не могла привыкнуть ни к бешеному ритму работы, ни к требованиям начальства. Она терялась и путалась, выслушивала ругань от менеджера и продюсера, и только рыжая девушка (в которую превращалась блондинка после концертов и интервью) успокаивающе брала ее за руку, убеждая не сворачивать с пути. Сьюзен даже боготворила эту странную девушку с большими печальными зелеными глазами. Она считала ее ангелом, знающим будущее, а от того и уверенным в каждом шаге и действии. Но кое-что не давало девушке покоя. Новая начальница вне светской жизни одевалась в черное, и часто грустила, когда мужчины, окружавшие ее, не видели этого (при них она всегда улыбалась).

— Вы и раньше были такой грустной? — осмелилась спросить певицу Сьюзен.

— Я? — она попыталась улыбнуться. — Нет. Я не эмо!

Но дальше этого разговор по душам не зашел. А еще Сью заметила интересный факт: певица становилась в два раза печальнее, когда, проходя по коридору, встречалась с другим певцом, работающим в компании «Стоун херст». Столкнувшись в одном помещении, высокий брюнет с холодными серыми глазами неизменно обращал к девушке полный муки взгляд, но Джулия почему-то глядела только себе под ноги. Будто нарочно избегала смотреть на парня.

— Ты знаешь, каково это: запрещать своему телу тянуться к тому человеку, прикосновения которого дарили чувство целостности, покоя, защищенности? — однажды, все-таки ответила на вопрос о депрессивном состоянии певица, затянувшись сигаретой (она завела эту привычку в тайне от Честера и Генри), когда Сьюзен снова завела эту тему в гримерной. — Поверь, это больно. Больно терять друзей. Больно видеть их отчужденными. Больно жить. Больно дышать. Боль вообще, оказывается, единственная, кто никогда не покидает нас! Она верная. Наверное, стоит написать об этом песню!..

— Для вас тот человек был другом? — говорила о Блайде стилистка.

— Был! — выдохнула Джулия. — Были и еще друзья. Одного больше нет. Ты заняла его место, поэтому давай перейдем на «ты»!

Но Сьюзен так и не смогла переступить черту уважения, зато больше не стремилась лезть в душу певице, осознав, какая черная бездна печали скрывается в хрупкой рыжей девушке. А вот продюсер, наоборот, никак не мог унять свое любопытство.

— Кстати, по поводу Блайда! — заговорил Генри, когда вчетвером они обедали в кафетерии, и за соседний столик присел вышеуказанный. Парень снова сверлил взглядом Джулию, а она пыталась подавить желание метнуть чем-нибудь острым в продюсера. — Почему я ничего от тебя по его поводу не слышу?

— Генри! — рявкнула на него певица, и хлопнула ладонью по столу, напугав до чертиков Сьюзи и Честера. — У меня нет аппетита. Я иду работать!

Джулия поспешила покинуть место, где есть тот, к кому тянется вся ее жалкая сущность, чьего прикосновения она так требует. От взгляда Честера не скрылось измученное выражение, застывшее на лице Блайда, следившего за украинкой. Парень спрятал признаки боли, опустив голову на руки.

— Ты знаешь, что происходит? — вцепился в менеджера Генри, так же рассматривающий музыканта за соседним столиком.

Чес кивнул.

— Тяжелая музыка и отвратительно грустные тексты, от которых повеситься хочется, связаны с ним? — кивком указал на Блайда продюсер.

— Да. — Признал менеджер.

— Почему все крутится вокруг Блайда? — озадачился Генри.

— Послушай меня! — грубо остановил его Честер. — Не лезь в это! Пускай сами разберутся! Мы с тобой ничего не можем сделать. Он может. Но не сделает!

Менеджер поднялся, оставляя Генри в компании Сьюзен. Он знал, что Джули сейчас курит или плачет где-нибудь вдалеке от всех. Нервные срывы в последнее время случались с ней все чаще. Есть девушка так и не научилась, и Уилл посещал студию два раза в неделю, грозя Джулии капельницами. «Хорошо, хоть не клизмами!» — приговаривала девчонка, доводя дока до истерики.

— Будут тебе и клизмы! — вспылил как-то Уилл. — Трехлитровые!

После такой угрозы украинка демонстративно съела йогурт!

Совсем скоро все изменилось. Перемены затронули и жизнь Генри, причем личную сторону. Джулия с видом генеральши вышагивала по кабинету продюсера, пока тот декламировал во весь голос последние слухи из газет, и очень удивлялся, узнавая о себе много интересного. Вот лично он не был в курсе своих интимных отношений с певицей Джульеттой, которая, как свидетельствуют некоторые врачи, еще и беременна от него. А он, подлый, заставляет ее работать по седьмого пота и потери сознания.

— Да ты скорее затюкаешь меня своими каблуками, — буркнул Генри, закончив чтение, и свернул газету. Честер рассмеялся, представив себе поединок продюсера и украинки. И пришел к выводу, что ставки лучше делать на девушку.